Неизменный (ЛП) - Хиггинсон Рэйчел. Страница 4

Она бросила ему кепку. Он поймал и натянул её, и с силой надвинул на свой лоб.

— Пойдём, — скомандовал Гас. — Не стоит их злить.

Фрэнки и Гас развернулись к моему отцу и его команде, последовав за ними вниз по переулку, уже разыгрывая роль несносных детишек, оставшихся без присмотра.

Сойер было дело отправился за ними, но я схватила его за локоть, не желая позволять ему идти на это без подготовки.

— Заставь их понять, что вы важен, — быстро сказала я ему.

Он сузил глаза, но ничего не сказал.

Не зная, понял он или нет, я продолжила:

— Если тебе нужна еда или ночлег, тебе нужно это заработать. А если ты не сделаешь этого, то они заставят заплатить тебя самого. — Я смотрела поверх плеча на отца и его шайку. — А может быть и хуже.

Когда я повернулась к Сойеру его странные голубые глаза снова были прикованы ко мне.

— Зачем ты говоришь мне это?

Я пожала плечами. Мне на самом деле нечего было ответить.

— Ты бы сделал для меня тоже самое.

Он склонил голову вбок.

— Не сделал бы.

Его честность заставила меня ухмыльнуться.

— Ну, теперь сделаешь. — Я наклонилась к нему, снизив голос до шёпота. — Теперь ты у меня в долгу.

Его глаза расширились, а губы сжались в тугую линию. Я была слишком довольна собой, чтобы сдержать улыбку, а потому быстро развернулась и поспешила вслед за друзьями.

— Пошли, малыш, — крикнул вслед Сойеру Джек. Он шагнул вперёд, вышел из переулка и вступил в игру на доверии, которая безвозвратно изменила его жизнь. Аферу, которая изменит нас обоих навсегда.

Я не знала, что произошло с Сойером до самого позднего вечера. Фрэнки, Гас и я сделали своё дело. Мы зашли в магазин электроники и проторчали там целый час. Мы никогда не планировали что-либо воровать, но вели себя до чёртиков подозрительно, пока охрана магазина не переключала на нас всё внимание. Как раз в тот момент, когда менеджер направился к нам, чтобы нас выгнать, я вывернула карманы, полные мятых однодолларовых купюр, и со слезами на глазах спросила, что я могу купить отцу на день рождения. Он подвел меня к витрине с часами и, чувствуя себя достаточно виноватым, уделил мне все свое внимание. Фрэнки и Гас столпились вокруг, когда он наклонился, чтобы показать мне одни из часов, и я стащила его бумажник просто так, веселья ради. У меня была дурная привычка брать что-нибудь для себя, когда я была на деле. Фрэнки называла это моими трофеями. Но я оставляла их не в память о работе, не ради хвастовства или чего-то то в этом роде. Это больше походило на подстраховку или залог. Мне необходимо было начать откладывать деньги на тот день, когда мой отец перестанет заботиться обо мне или его убьют. Я заплатила за дешевые часы с черным ремешком и с благодарностью шмыгнула носом у стойки. Фрэнки, Гас и я вышли из магазина. Сигнализация сработала как раз, когда мы вышли на тротуар. Из-за угла выскочил водитель, крича вслед своему грузовику, который мчался по улице, уже затерявшись в потоке машин. Проехав еще один квартал, грузовик заезжал в гараж, в котором, по чистой случайности, не было работающих камер слежения, где его быстро выгружали в другой грузовик и оставляли на поиски федералов.

В послеполуденной суете Вашингтона взвыли сирены, и перед нами с визгом остановились две полицейские машины. Фрэнки, Гас и я смотрели на эту сцену широко раскрытыми глазами, как и положено десятилетним детям. Мы отошли в сторону, когда нас попросили, но крутились вокруг, пока полицейские брали показания, разговаривали со свидетелями и пытались выяснить, что произошло. Оказалось, что камеры наблюдения были выключены во время ограбления. А курьер каким-то образом оказался заперт в мусорном контейнере за зданием. Никто не видел вора и не понимал, что что-то не так, пока водитель не выбрался из своего мусорного заточения. Никто даже не мог опознать водителя, так как до исчезновения грузовика, казалось, что ничего странного не происходит. Управляющий магазином был ошеломлен. Водитель, понятное дело, в ярости. А копы совершенно сбиты с толку. Они даже спросили нас, не видели ли мы что-нибудь. На что мы ответили: — Нет, офицер, мы просто покупали подарок на день рождения для моего отца.

— Тогда почему бы вам не поехать домой, — предложили они. — Нечего вам торчать на месте преступления.

Мы торжественно кивнули и направились вниз по улице. Наша работа была закончена, так что нам предстояло убить остаток дня. Мы решили перекусить пиццей в нашем любимом месте.

Позже в тот же вечер отец говорил мне, какую замечательную работу я проделала, и вручил мне пятьдесят баксов за то, что я была такой хорошей девочкой. Я спросила, какова была его доля за сделку, а он лукаво улыбнулся мне и сказал:

— Не беспокойся об этом, малышка. Просто знай, что какое-то время нам не нужно ни о чем беспокоиться.

Это был его извечный ответ. Он был одержим идеей ни о чем не беспокоиться.

Ирония заключалась в том, что из-за его работы я постоянно обо всем беспокоилась.

Но сегодня нас не поймали. И на том спасибо.

И Сойера Уэсли тоже. Я не буду знать, что с ним случилось в течение нескольких месяцев, но до тех пор буду думать о нем каждый день.

Глава 2

Наши дни

Говорят, старые привычки умирают с трудом. Это объясняло почему в данный момент я грызла ноготь на большом пальце, пытаясь отговорить себя от того, чтобы схватить полулитровую бутылку вишнёвой Колы, которая стояла за стеклом холодильника.

Газировка была для меня вредна.

Я в это верила.

И повторяла себе каждый день.

Но я всё ещё стояла здесь, на заправке, и находилась в конфронтации с самой собой.

— Нет, Кэролайн. Она тебе не нужна.

Разговоры с самой собой были ещё одной дурной привычкой, с которой я не могла расстаться. В конце концов, бормотание себе под нос не приводило к кариесу, целлюлиту или раку.

— Одна бутылка Колы не доведёт тебя до рака, — шепотом я спорила сама с собой.

Я открыла дверцу холодильника и заглянула внутрь, дотронулась пальцами до гладкого пластика напитка, которого я так сильно хотела. У меня был трудный день. Я устала и находилась в полном истощении. Два отдельных симптома, которые шли рука об руку, но имели совершенно разное происхождение.

Первое — беспокойный ночной сон. Второе — пожизненные часы бодрствования, которые никогда не проходили так, как им положенно.

Задвинув дверцу холодильника, я рывком открыла другую, и достала, наконец, минеральную воду. Может Кола и не способствовала развитию рака, но уж точно помогла бы в образовании целлюлита на моей попе, а он уж точно не нуждался в помощи в этом деле.

Пока я шла к кассе, я рассматривала небольшое пространство, заметив камеры позади головы продавца, которые показывали помещение магазина, заправку и нескольких людей.

Я встала в очередь за женщиной средних лет, со стаканом кофе в одной руке и мобильником в другой, а также с ребёнком, который пытался расплатиться за бензин мелочью и рвал долларовые купюры. Они оба были так поглощены собственными покупками, что и не заметили, как я встала за ними.

Не то чтобы и я этого хотела. Но то, так люди стояли в очереди многое говорило о том, какие они в жизни. К примеру, подростку у прилавка неплохо было бы прекратить тратить все свои деньги на травку и принять душ. Кроме того, если он собирался заплатить за бензин хотя бы двадцатку, то ему не хватало два доллара сорок семь центов.

А у женщины передо мной было двое детей, ну или по крайней мере двое детей, которыми она готова была хвастаться в Инстаграмме, а ещё изменяющий муж и экзема. На плече у неё висела сумочка за шестьсот долларов из осенней коллекции Марка Джейкобса. Она и понятия не имела, как легко было пройти мимо неё на пути к выходу и выхватить бумажник, наполовину свисающий из её сумочки.

Не то чтобы я собиралась делать это.

По крайней мере, теперь.

Но, как я сказала, старые привычки умирают с трудом.