Лионза Луане. Том 1 (СИ) - Либис Арсений. Страница 48

Рагенильда сделала хитрый финт, с помощью которого едва не вывернула кисть луанийки.

— Нет! — ответила Лионза, переходя в наступление, — я пошла служить этому миру, жизни во всем его многообразии! А вот ты слепа… Слишком слепа и одержима яростью, чтобы полюбить и принять мир вокруг себя! И эта слепота каждый раз ведет тебя к поражению!

Ведьма ничего не ответила, она резко выбросила вторую руку ладонью вперед, произнеся заклятие ураган. Мощнейший порыв ветра отбросил суккуба к самому краю кипящего бассейна. От удара головой о камень пещера закружилась вокруг Лионзы.

— Вот и все, луанийка! — крикнула Рагенильда, — прощайся со своей жалкой жизнью! Может, я и слепа, но в этот раз не промахнусь!

Засмеявшись, она подпрыгнула, произнесла заклинание скольжения в воздухе и полетела в сторону Лионзы, выставив вперед серебряную рапиру.

— Твой конец и моё начало!

Всё происходило столь стремительно, что Лионза видела лишь как блеснула серебряная молния. Вот и всё… Ведьма, с торжествующим клекотом, словно хищная птица, с размаху налетела на податливое тело и услышала хруст от вхождения острия в чужую плоть. Она победила, этой краснокожей твари больше нет.

— Отличный удар! — послышался противный звонкий голос, отражающийся от стен пещеры. Ведьма помотала головой. Заклинание фехтования было очень сильным и действенным, но из-за него она впала в состояние берсерка. Она посмотрела на себя, рапиру и Лионзу, что пыталась встать на краю бассейна. Проклятье, она успела откатиться в последний момент! Но кого же она тогда пронзила рапирой? Рагенильда ещё раз тупо посмотрела на себя, не вполне веря в то, что произошло. Она лежала в булькающем от си-юнай бассейне, а серебряная рапира торчала из груди Элиассара. Во взгляде вампира появилась осмысленность. Он удивленно посмотрел на неё, несколько раз открыл безгубый рот, словно рыба, выловленная рыбаками и начал оседать, растекаясь чернильным пятном среди бушующей белесой жидкости.

— Нееет! — закричала ведьма, — нееет!

Элиассар молча смотрел на неё, медленно плавясь, теряя свою форму, словно восковая свечка.

***

— Дурак! Зачем ты меня унес оттуда? — Рагенильда в гневе била кулаками в грудь Фиакра. Но тот продолжал её обнимать. Они летели прочь из Сивианны, на восток.

— Ррраге не нужен вампиррр… Ррраге нужен я… Фиакррр любит Ррраге!

— Заткнись, идиот!

Ведьма ударила ворона, но уже слабее.

— Ррраге…

Рагенильда потерлась щекой о его грудь, покрытую черными перьями.

— Ничего… Я не сдамся, мы еще отомстим и этой красной твари и всем… им всем… Она уже второй раз все портит. Второй раз! И когда оставалось совсем чуть-чуть… Как она меня каждый раз находит? Это же надо было встретиться тут, на краю карты?

— Фиакррр и Рррраге всех победят… Фиакррр любит Ррраге! Ррраге любит Фиакррра!

Так они и летели все дальше и дальше, прочь от проклятого края карты.

***

От тела вампира не осталось и следа, словно он и вправду был восковой фигуркой. Лионза обошла бассейн и с трудом отодвинула камень, мешающий си-юнай течь в долину. Раксен держался лапой за челюсть и тихо всхлипывал. Лионза зачерпнула немного волшебного молока и помазала его морду.

— Сейчас будет легче, — сказал она.

— Этот ворон чуть меня не прикончил…

— Ведьма тоже меня здорово потрепала.

— Боюсь, это не конец…

— Почему?

— Смотри, киннари прилетели.

Действительно, в пещеру отовсюду стекались киннари. Они с жадностью смотрели на си-юнай, что окрасило ручей в белый цвет. Но при этом они застыли, не решаясь набрать хотя бы горсть.

— Ты же победила их правителя… — сказал Раксен.

— Ну, технически это был ты. Я заставила ведьму убить этого жуткого гомункула, а ты…

— Они считают победительницей явно тебя. А если так, то значит, что теперь ты их королева!

Лионза замерла, об этом она не думала. Киннари не сводили с неё глаз.

— Ну, пейте уже, — махнула рукой луанийка, — вы, что, моего разрешения ждете?

И действительно, стоило ей махнуть рукой, как киннари склонились к ручью и стали жадно пить. Молоко текло по их обнаженным золотистым телам, и это было весьма приятное глазу зрелище. Только сейчас, Лионза обратила внимание, что хохолки на головах киннари разной формы и размера. От небольших хохолков до пышных плюмажей, не уступающих по красоте плюмажу Цэрин. Видимо, они отражали статус птицедев. В пещеру влетела ещё одна гибкая золотистая фигурка.

— Я знала, что у тебя получится! — крикнула киннари на лунарге.

— Цэрин! Да, мы прогнали твоего гаруду!

— Я видела! Он летел прочь с человеческой самкой.

— Ну что же, мы с Раксеном останемся тут пару дней, а потом…

— Нет, Лионца! Боюсь, тебе придется сделать для меня ещё кое-что!

— Я же говорил… — с тоской сказал Раксен.

— И что же?

— Принять мой вызов на поединок!

— Ты говорила, что вызов можно делать раз в несколько лет.

— Это правитель решает, он может их принимать хоть каждый день. Но раз в несколько лет не может отказаться.

Лионза задумалась. Ведь, и, правда, если они считают её своей правительницей, что дальше. Она уйдет обратно, за Железные горы, а что киннари? Будут без королевы? Самый разумный путь это уступить эту должность какой-либо птицедеве. И раз Цэрин просит, почему и нет. Сойтись в поединке и притворно уступить, пусть будет так. Раз уж в этой стране такие странные обычаи.

— Я не против, но твоя Заветная Печать… она же нарушена.

— Ты победила того, кто её распечатал. Так что, если я одержу победу, она будет восстановлена! Хватит болтать! Ты принимаешь мой вызов?

— Принимаю, Цэрин Цлах!

Киннари услышав это, что-то мелодично пропела, видимо переводя слова Лионзы на птичий язык. Прочие золотистые девы оторвались от си-юнай и расселись на уступах, заняв удобные зрительские места. Цэрин, взлетев на своей вимане под самый потолок пещеры, начала исполнять сложный танец в воздухе.

— Что-то не нравится мне это всё, — задумчиво сказал Раксен.

— Ничего, я проиграю бой, и отправимся домой!

— Надеюсь, что ты права!

Лионза, стоя возле бассейна с си-юнай, тоже начала танцевать. Киннари смотрели на неё серьезно и оценивающе, будто пытаясь понять, насколько она опасный противник. Цэрин сделав несколько па в воздухе, неожиданно устремилась в её сторону. Мощный удар и Лионза упала в бассейн. В нос и рот тут же набились густые сладковатые сливки. Чем-то похоже на человеческую сперму. Лионза вынырнула, отплевываясь. И тут же получила удар наотмашь по голове.

— Цэрин, нельзя ли полегче! — крикнула она, — я не собираюсь у тебя выигрывать в этом поединке!

— Нет! Поединок не будет иметь силы, если драться понарошку!

— Но как определить проигравшего?

— Побеждает тот, кто засунет свой жезл в другого!

— Так бы сразу и сказала! — рассмеялась Лионза, — давай, спускайся, я готова тебе проиграть и не раз!

Цэрин что-то пропела и вновь обрушилась на Лионзу, навалилась сверху, схватив рукой за волосы. Резким движением она погрузила её голову в бассейн, потом вытащила. Лионза тяжело закашляла. Киннари снова макнула её в молоко.

— Эй, давай уже начинай!

— Я уже начала!

Лионза покачала головой. Даже у лесных орков прелюдии не были столь жестоки. Но она и правда начала чувствовать, как Цэрин возбуждается. Она подняла суккуба за волосы и резким движением разрезала одежду. Лионза стояла обнаженная, её красное тело все было в белых подтеках, словно её обкончало несколько огров. Затем Цэрин толкнула луанийку на колени перед собой. Перед лицом Лионзы покачивался эрегированный золотой член. Длиннее и тоньше человеческого, и покрытый небольшими пупырышками, словно искусственный фаллос, изготовленный гремлинами из Кра-Акена. Что же, неплохое начало. Лионза всегда любила что-то пикантное. Не успела суккуб опомниться, как это чудо оказалось у неё во рту. Причем, не просто за щекой, а глубоко в горле. Кто-то любит пожестче? Ещё раз. Да, детка, продолжай. Лионза побудет для тебя шлюхой из Кра-Акена, если так нужно для дела. В голове расцвели сотни чужих мыслей и образов. Лионзу пробрала дрожь. Она увидела себя со стороны, в мыслях киннари. Опасный враг. Опасный враг, с которым надо быть настороже. Чью бдительность нужно усыпить, а потом… На языке киннари была специфическая трель, которая означала «спустить с виманы», «опустить ниже себя». Сейчас Цэрин наконец опускала Лионзу и чувствовала смесь торжества и искреннего наслаждения. И Лионза, впервые за долгие годы секса с самыми разнообразными существами, не могла разделить с ней этой радости.