Не люби меня - Соболева Ульяна "ramzena". Страница 8

Я бросилась к двери, распахнула и быстро сбежала по ступеням, увидела, как Нейл зашел в кабинет, успев сказать Лиаму, что он голоден и пусть еду приведут именно туда, немедленно. Я все поняла, заледенела изнутри. Увидела взгляд слуги, который заметил меня, а я побежала за ним.

– Лиам?

Остановился и медленно повернулся ко мне. Все такое же бесстрастное лицо. Как и всегда. Чертов робот.

– Да, Госпожа.

– Это ребёнок…Он ее? – я не могла сказать этого слух. Слишком чудовищно.

– Верно, Госпожа.

– Господи! Не надо! Отведите к нему кого-то другого. Взрослого. Она же ребенок!

Я не верила, что говорю это. Разве имеет значение кого? Или мое сознание начинает подстраиваться к этой дикой реальности. Лиам посмотрел на меня очень пристально:

– Когда для вас готовят обед, Госпожа, то заказывают молодую телятину или цыплёнка, чтобы мясо было нежным. Вы понимаете, о чем я?

Я судорожно сглотнула.

– Но это ребенок. Маленькая девочка. Как он может?!

– Это еда. Ничего личного. Для Деуса она то же, что для вас вкусный бифштекс. Научитесь не думать об этом, измените восприятие, потому что ничего другого вы изменить не сможете. Она обречена так же, как куры в курятнике или лань в силках. Её съедят. Не сегодня, так завтра. Не Нейл, так кто-то другой.

– Это чудовищно! Это так…чудовищно!

От одной мысли об этом внутри поднялась паника и тошнота. Я попятилась назад, развернулась на пятках и бросилась к кабинету Нейла.

Ворвалась к нему, забыв о страхе, забыв о том, что не имею права – вот так.

Нейл сидел за столом, закинув ноги на столешницу, и крутил в длинных пальцах бокал с виски. Тёмные волосы падали на бледное лицо, в вороте расстегнутой рубашки виднелись тонкие цепочки из черного сплава, которые контрастировали с его кожей.

Зачем я пришла? Это бесполезно, это все равно, что просить огонь не гореть и стихию не бушевать.

Казалось, он всецело увлечен рассматриванием бликов на бокале, но вдруг резко поднял голову и посмотрел на меня.

– Чем обязан? Пришла сказать спасибо за подарок? Открыла его наконец-то? Рассмотрела?

Я болезненно поморщилась. Нет, не открыла и не хотела смотреть. Как и все до него, как и все последующие за ним.

– Вижу, что нет, – взгляд потемнел, стал холодным, как лед, – я весь во внимании.

– Там… Привезли смертных…Людей… Там.

– Да, как и всегда в этот день недели. Ты еще не привыкла?

Нет! Черт возьми! Я не привыкла и никогда не привыкну к тому, чем ты питаешься. Не привыкну и не приму.

– Там ребенок. Девочка. Очень маленькая.

– И?

Не глядя на меня, продолжая крутить бокал.

– И… она не может быть…, – выдохнула, старясь унять дрожь в голосе, – не может быть едой!

– А кем, да, может? Кем, кроме десерта?

Поднял на меня глаза и словно пронизал ими насквозь.

– Она слишком маленькая. Это чудовищно! Это невыносимо! Как ты можешь?

– Так же как ты можешь пить горячий шоколад с хрустящей булкой по утрам, – резко подался вперёд, – это моя сущность. Их выращивают для моего стола. Как и многие продукты выращивают здесь для твоего меню. Кстати, повар здесь только ради тебя. Он готовит по-особому рецепту то, что ты любишь есть. То, что научилась есть в своем «счастливом прошлом». Я думаю, ты это оценила.

Он намеренно переводит разговор на другую тему и смотрит прямо в глаза.

– Оценила.

– Вот и умница, девочка. Иди к себе. Мне некогда сейчас.

Отвернулся и сделал глоток с бокала. Казалось, для него я уже давно исчезла из кабинета.

– Нейл, пожалуйста!

Резко обернулся, и лед изнутри запылал пламенем. Именно контрастом, внутри зрачка пламя, а радужка ледяная.

– Мне. Некогда. Сейчас.

– Нейл, она такая маленькая. Ребенок, крошечная. Ей лет десять. Она ничего не успела в этой жизни. Дети – это святое, Нейл. Дети – это будущее, это еще тысяча, сто тысяч человек в будущем. Пожалуйста….отпусти её. У нее же есть родители. Люди, которые ее любят. Ты знаешь, что значит кого-то любить? Что значит любить ребенка? Нейл…

Мои глаза наполнились слезами, а его потемнели настолько, что зрачок почти слился с радужкой.

– Тебе наплевать, – одними губами, – совершенно наплевать. Ты – чудовище!

Попятилась назад, к двери, споткнулась и, распахнув ее, выбежала в коридор. Услышала голос Лиама снизу.

– Переоденьте в белое, никаких других цветов. На десерт только белое.

О Господи! Бросилась к себе, закрылась изнутри, заливаясь слезами, меня тошнило в туалете, скручивало пополам и беспощадно тошнило. А потом я лежала на кафельном полу и смотрела в одну точку остекленевшим взглядом. Перед глазами проносились картинки, как равнодушный Лиам выносит маленькое окровавленное тельце из кабинета Нейла.

В дверях повернулся ключ, и я приподняла голову, встала с пола и, придерживаясь за стены, вышла из ванной.

Посередине комнаты стоял Лиам и держал за руку ту самую девочку, всю в белом, с очаровательными русыми косичками и огромными зелеными глазами. Она смотрела на меня обреченно, так, словно ее уже ничего не радовало, она смирилась, и она знала, что с ней сделают. Мне показалось, что сердце разрывается от тоски. Посмотрела на Лиама, и тот протянул руку девочки мне.

– Ваш подарок, Госпожа. Нейл Мортифер приказал, чтобы её отдали вам, и вы можете распорядится её жизнью на ваше усмотрение.

Я смотрела в глаза слуге и судорожно сглотнула, чувствуя, как пересохло в горле. На дне узких глаз Лиама я увидела нечто, чего не видела ранее – восхищение? Нет, я затруднялась понять, что именно там вижу.

Я сжала маленькие пальчики ребенка и опустилась на колени, заглядывая в бледное личико.

– Как тебя зовут? – тихо спросила я.

– Подарок, – бесцветным голосом ответила она, не глядя на меня, а я всхлипнула и обхватила ее личико ладонями.

– Маленькая, никто не тронет тебя. Я обещаю. Посмотри на меня. Меня зовут Лия, и я отвезу тебя к твоим родителям.

Она быстро отрицательно покачал головой.

– Не надо.

– Почему? Разве у тебя нет отца и матери?

– Мы из резервации.

Я посмотрела на Лиама.

– Резервация для обреченных. Там живут те, кто изначально предназначен для питания Деусов. С самого рождения. Резервация преступников и осужденных до десятого поколения. Если вы вернете ее обратно, то завтра или через месяц её отвезут к кому-то другому.

Я повернулась к девочке.

– Тогда ты останешься здесь, и никто не обидит тебя, я позабочусь о тебе. Скажи мне свое имя.

– У меня не было имени, – тихо ответила девочка, – Хозяин назвал меня подарком.

Я привлекла ее к себе и обняла. Сердце колотилось в горле. Я все еще не верила, что он сделал это – пощадил её. Почему? Потому что я попросила? Не важно почему, важно, что она жива. Такая маленькая, худенькая. Я смотрела ей в глаза и гладила тоненькие косички. Девочка смотрела как сквозь меня.

– Мы придумаем тебе имя, очень красивое имя. Лиам, найдется для нее комната?

– Найдется и комната, и занятие найдется. Будет вытирать пыль по всему первому этажу. Недалеко от вашей спальни пустует помещение.

Я с благодарностью посмотрела на слугу, и тот отвел взгляд.

– Отдам её на попечение Сильвии.

Потом повернулся ко мне и тихо сказал:

– Просите…вас слышат. Вас всегда слышат. Запомните.

Когда Лиам увел девочку, я наконец-то выдохнула. Внутри происходил настоящий переворот, какой-то разрушительный ураган. Он ломал стереотипы, пока только до трещин, до легких сомнений и до странного чувства триумфа и восторга. Вышла из спальни. Несколько секунд подумала и снова пошла к кабинету Нейла. Не решаясь войти, протянула руку к ручке, и вдруг дверь с грохотом распахнулась.

Он стоял у окна, не обернулся ко мне. Ровная спина, широко расставленные длинные ноги. На секунду задержала дыхание, стараясь унять сумасшедшее сердцебиение.

– Ты все же рассмотрела мой подарок и наконец-то приняла. Я рад.

Все так же не оборачиваясь. Голос глухой, чуть хрипловатый. В длинных пальцах дымится сигарета. Я медленно выдохнула и тихо сказала: