Тварь (СИ) - Красовская Алефтина. Страница 11

Я замолчала, а генерал задумался на минуту, потом оттянул ворот куртки и показал давно зарубцевавшийся шрам от зубов. Я охнула от удивления.

— Двадцать пять лет назад одна из тварей оставила на моём теле свою метку. Лишь благодаря ей я до сих пор жив, Александра. Эта отметка…

— Генерал! — крикнул Олег, спеша к нам, — отряд спасения прибыл. Вас зовёт капитан Калинин.

Генерал неохотно повернулся к Олегу, возвращая ворот куртки на место и сказал:

— Быстро они сегодня. Дай мне минуту, Олег.

Мужчина кивнул и отошёл. А генерал повернулся ко мне и, мягко улыбнувшись, спросил:

— Хочешь поехать со мной?

Я, не раздумывая, кивнула. Я прекрасно понимала, что папа и Китти волнуются обо мне, но боялась вернуться домой и навлечь на поселение беду, сегодняшней ночи мне с лихвой хватило, чтобы хорошенько осознать, как опасны твари. А генерал одобрительно посмотрел на меня, встал и протянул руку.

— Идём, Александра, я покажу тебе твой новый дом.

Я, ни капли не сомневаясь, взялась за прохладную шершавую ладонь генерала и последовала за ним. А в голове проскользнула постыдная мысль: у Ниари рука была горячее и мягче.

* * *

Папа был неправ. Он не уставал повторять, что человечества как расы больше нет, что люди скатились в своём развитии до пещерных и забыли, что такое техника и высокие технологии. Нет, в одном, папа, конечно, был несомненно прав — людей совершенно точно можно назвать пещерными, ведь именно пещеры стали их новым домом.

Когда твари напали на человечество, люди сразу вспомнили про огромное количество рукотворных и природных туннелей, ушли под землю, изучили их от и до, создали подробные карты и живут так вот уже двадцать лет.

Марк Разумовский, так звали моего генерала, привёл меня в свой город. Мы тогда шли долго, петляя по разветвлениям узких туннелей и через несколько часов вышли к обширной подземной пещере. Стены пещеры были испещрены отверстиями, похожими на окна и двери, и таких отверстий насчитывалось около трёхсот. Они тянулись по всей длине пещеры в три яруса, на каждом ярусе были узкие дорожки, от которых разбегались в разные стороны каменные лесенки. А на расстоянии метров в двадцать вглубь уходили многочисленные туннели. По центру пещеры находилась площадь со скамейками, фонарями на каменных ножках и одноэтажным каменным домиком. Когда я впервые увидела весь этот каменный мир, я долго пыталась понять, как люди всё это сотворили из твёрдой породы. А сейчас и сама могу сделать из камня, что угодно, просто настроив лазер, размягчающий породу до консистенции пластилина.

Марк поселил меня по соседству в одну из небольших пещерок, которые люди гордо именовали квартирами. Моя квартира вмещала в себя небольшой коридорчик, комнату с кроватью, утопленной в каменной нише, и ванную. В комнате помимо кровати стоял небольшой столик, два стула, маленький холодильник и шкаф для одежды. Ванная комната удивила низким каменным унитазом и душем, подававшим воду прямо из мелких отверстий в низком потолке. Вода лилась прямо на скошенный каменный пол, уходя в отверстие в углу. Между душем и унитазом располагалась миниатюрная раковина с носиком для подачи холодной воды. Марк сказал, что вода из крана пригодна для питья. Генерал вообще был человеком занятым, пять лет назад его избрали главой Военного, так назывался его город, и Марк серьёзно относился к своим обязанностям. А Военным город прозвали, потому что именно здесь генерал набирал кадетов из других поселений и обучал их военному искусству. Поэтому Военнный в основном состоял из молодых мужчин и женщин от восемнадцати до сорока.

Город, впрочем, как и все ближние поселения, жил, как сказал бы папа, по-коммунистически: от каждого по возможностям, каждому по потребностям. Отсутствовали товарно-денежные отношения, все жители Военного вставали в шесть утра, в семь разбегались по многочисленным столовым. Причём, в прямом смысле разбегались, ведь все столовые находились в четырёх-пяти километрах от города. Я, когда узнала о расстоянии, чуть челюсть не потеряла, Марк тогда рассмеялся и сказал, что хорошая утренняя пробежка перед завтраком — именно то, чего не хватает юным и не очень кадетам. Со временем я оценила по достоинству эту утреннюю тренировку, так как жить под землёй мне было очень трудно, и я быстро начала терять свою ловкость и выносливость.

После завтрака кадеты разбегались по учебным классам, расположенным в паре километров от столовых, в двенадцать часов обедали, а после обеда и до семнадцати занимались силовыми тренировками. Затем ужинали и возвращались домой в девятнадцать часов. Два часа свободного времени и отбой — в двадцать один час во всём городе отключалось электричество. И так пять дней в неделю. А вот в выходные жители города были предоставлены сами себе. Обычно в эти дни они ходили друг к другу в гости, посещали другие поселения, устраивали праздники с музыкальными и театральными номерами или просто зависали в интернете. Именно последнее мне полюбилось больше всего. В первый же день моего заселения в квартиру Марк принёс мне небольшой планшет и подключил его ко всемирной сети. И я утонула в информации. Я узнала, что на данный момент человечество насчитывает двести миллионов человек, живущих по всему миру в похожих пещерах. И это только учтённые жители. А сколько их может скрываться в непроходимых джунглях, сибирских лесах или пустынях! Я целый месяц сидела за планшетом безвылазно, помереть с голоду мне не дал Марк. Он каждый день приходил ко мне в квартиру и приносил еду, пытался заговорить со мной, но я отвечала односложно и невпопад. Однажды Марку надоело, и он отнял у меня планшет, заявив, что я зачислена в кадеты и завтра мой первый день. Генерал кинул мне мешок с формой и ушёл.

И на следующий день я надела чёрно-зелёную форму, оказавшуюся точно по моему размеру, вышла на площадь и вот уже год являюсь лучшим кадетом первой сотни. Учиться оказалось на удивление легко — надо будет сказать огромное спасибо папе, когда вернусь в поселение, и уже через два месяца я догнала своих одногодок и была переведена на третий курс обучения.

В суматохе будних дней я совсем забыла о том тяжёлом лете, которое я провела рядом с Ниари и вспоминала о нём лишь на субботних танцах, когда парни и девушки разбивались по парам и под мелодичную музыку медленно вальсировали, нежно касаясь друг друга. И сколько бы партнёров я не поменяла, все они казались мне холодными как камень, из которого было сделано всё вокруг. Сначала я никак не могла понять, с чем это связано, и недоумевала, почему мне так неприятны вроде как нежные осторожные прикосновения партнёров по танцам, но понимание со временем всё-таки пришло, и от этого понимания мне стало не по себе, потому что я не могла себе признаться, что скучаю по мерзкой твари, которая методично, без капли сожаления уничтожает мой народ. И я бы, скорее всего, утонула в самобичевании, депрессии и в чувстве вины, если бы не Рада, маленькая заводная бестия, неугомонная и не замолкающая ни на минуту. Она совсем не вязалась с той девушкой, серьёзной и мрачной, которую я встретила на поляне в ту ночь, но Рада объяснила мне, что миссия — вещь серьёзная, а война — не место для шуток.

К слову, с Радой я встретилась не сразу, а спустя полтора года, когда меня перевели на пятый курс обучения. На курсе было всего двадцать четыре человека, я стала двадцать пятой. Курс был разбит на три группы по восемь человек, и я попала в группу Рады. И только тогда я начала по-настоящему жить, потому что я наконец-то почувствовала себя человеком, а не чужачкой, как когда-то давно меня назвал Марк.

Когда я впервые вошла в комнату общего сбора пятикурсников, Рада тут же подошла ко мне и коротко произнесла:

— Будешь с нами.

Я лишь кивнула в ответ и двинулась за девушкой в сторону группы. Рада, казалось, не ожидала от меня такого быстрого повиновения, и, счастливая, начала представлять своих одногруппников:

— Эти двое из ларца, одинаковых с лица — Лёва и Рик, они у нас силовики и первыми бросаются в атаку, — двое парней, похожих как две капли воды, синхронно кивнули в знак приветствия.