Record of Long yu Feng saga(DxD) (СИ) - Димитров Роман Иванович. Страница 166

Впрочем, как они вошли, так сразу и поняли, что «кавалерия» в этот раз опоздала. На асфальте повсюду лежали разбросанные чёрные перья, кое-где виднелись брызги и следы крови, в паре мест присутствовали подпалины как от магии или световых копий…

Усоги сидел посреди всего этого безобразия, в центре, прямо на асфальте, в позе сейдза, уперев руки в бока, аки некий самурай из старины. По-быстрому осмотревшись и не заметив никаких опасностей, Риас в темпе подошла к нему с целью осмотреть на предмет возможных ранений. Совесть неприятно уколола красноволосую: смело пообещала, взяла под свою протекцию… и что? Слишком недооценила наглость падших, и допустила подобное. Открытое сражение на улицах родного города! Ну, пусть не на улицах, а на относительно безлюдной в это время площадке парка, но не суть. Всё же можно было сделать обычной дипломатической депешей низкого ранга, направленной в ближайшее представительство падших, с текстом вроде «семья Хёдо — под защитой Гремори. Будьте добры, не лезьте». По крайней мере, младшая Гремори именно так неуверенно предполагала. Но не сделала, ведь тогда к семейству вмиг возросло бы внимание всех замешанных. Чувство такта победило паранойю, а та на самом деле оказалась права.

— Хёдо-кун… ты в порядке? — Решилась всё же спросить сестра алого Сатаны.

На вид он не слишком пострадал, если не считать пару подпалин и кое-где разорванную одежду. Хотя Гремори вынуждена была признать, не раз на подобном обжёгшись, когда Фигуры получали ранения скрытого толка на некоторых тренировках: одним лишь визуальным осмотром и обманчиво хорошим по мнению пострадавшего самочувствием ограничиваться нельзя. Поэтому, не дожидаясь ответа Усоги, Гремори подозвала Момо и знаком указала ей по возможности подлечить парня.

— В порядке ли Хёдо-кун? Да. Наверное. Пострадала только гордость Усоги. — Слишком ровно и спокойно ответил сидящий и стойко переносящий повышенное к себе внимание парень. — …Усоги не думал, что будет столь ограничен в силах, в этом «режиме».

Помолчали. Риас всё же незаметно облегчённо вздохнула, и даже сама этого не заметила. Усоги как-то слишком уж исподволь пробрался в число тех разумных, о ком младшая Гремори стала всерьёз беспокоиться. Вероятно, из-за его характера, или каких-то черт, весьма импонирующих Риас, заставляющих её тянуться к парню с собственной поддержкой и непрошенными знаками понимания. И это несмотря на то, что по-нормальному они представились друг другу лишь совсем недавно.

Пока Момо диагностировала Хёдо, Генширо вовсю буравил неприязненным взором сидящего парня, вокруг которого Саджина госпожа чуть ли не выписывала хороводы от беспокойства… бывшему носителю Вритры было явно завидно. Когда-то, при поступлении в данную школу, он поначалу пытался приударить за Соной Ситри, но та его дальновидно и относительно жёстко отшила. Сразу дав понять, что у чужой Фигуры, пусть даже Фигуры её подруги, шансов сблизиться с младшей Ситри нет. Дружба-дружбой, но обе подруги однажды вырастут, и такие отношения с чужим слугой станут крайне неудобны. Поэтому Саджи пострадал немного… да и начал «присматриваться» к уже собственной госпоже. А та и не против… но также и не за, увы. Стоит ли говорить, что вхождение чужака, которому уделяется гораздо более значимое хотя бы поначалу внимание, серьёзно так подбешивало Генширо?

— Так что случилось? С кем здесь столкнулись падшие, что предпочли убежать? — Прямо задала вопрос молчавшая и внимательно рассматривавшая следы боя до этого Цубаса Юра.

— Тут был только Усоги и четыре падших. — Удивил собравшихся Хёдо. — Они… ушли. Усоги удалось самому себя защитить. Но не удалось как-либо повлиять на их агрессию… Усоги даже не стал всерьёз пытаться, всё было видно и так.

Сказав это, парень ненадолго поник, непроизвольно вызвав волну жалости к себе в настроениях Широне, Момо и младшей Гремори. Вновь затянулась пауза, во время которой оставшиеся члены КОИ постепенно расслабились, и начали переговариваться между собой на отвлечённые темы, и делиться впечатлениями об оставшихся следах. Однако в определённый момент Хёдо вскинулся, и припечатал красноволосую пронзительным, требовательным взглядом, после чего задал неожиданный вопрос, заставивший всех его услышавших ненадолго замереть из-за глубины необходимых для ответа на него раздумий:

— Риас-семпай! Зачем Усоги существует?

Воцарилось молчание. Глухое, ватное, стало даже не слышно обычных ночных городских шумов. Вопрос был задан без задней мысли, без какой-либо грусти или намёка на что-либо, а скорее с искренним любопытством по поводу чужого мнения.

— …Зачем Усоги живёт? — Продолжил без надежды на ответ допытываться Хёдо у окружения. — Если раз за разом всё так или иначе приходит к насилию в этом мире… Усоги честно пытается быть «обычным человеком», закрыть глаза на то, что на первый взгляд не должно быть ему видно. Так было бы справедливо по отношению к другим «обычным людям». Но несправедливо к остальным. Почему Усоги должен сражаться, если он так не любит насилие? Ради чего?

— Ради семьи. Ради друзей. Ради доверившихся тебе разумных. — Основательно подумав, высказалась Риас, скорее всего отвечая на вопрос так, как если бы он был задан применительно к ней самой. — Ради них можно и поступиться «обычной жизнью». Я так считаю, Усоги-кун.

Вновь молчание, вновь удивлённые переглядывания — не из-за ответа Гремори, а из-за её дальнейших действий. Красноволосая девушка аккуратно присела напротив продолжающего сидеть парня, чуть наклонилась вперёд, и взяла его руку в свою, переплетая вместе пальцы. Довольно интимный жест как для представителя народа Японии, и одновременно с этим всего лишь простое проявление дружелюбия для чистокровного демона, родившегося поначалу в совершенно иной культуре. Значит, Риас посчитала, что проявление искренности побуждений сейчас гораздо важнее, чем возможные культурные заморочки, в плане требований ревностного и обязательного соблюдения которых Усоги Хёдо замечен не был.

— Это сложно. Это требует «силы». — Задумчиво произнёс Усоги.

В слово «сила» он явно вложил, как показалось собравшимся, некий свой, скрытый или просто неочевидный глубокий смысл.

— Я… нет, мы дадим тебе её. — Начала говорить, но тут же поправила саму себя Гремори. — Тебе не обязательно пытаться каждый раз взваливать данную миссию лишь на свои собственные плечи.

— Риас-семпай… всё же Усоги не ошибся, и ты понимаешь его. — Изобразив намёк на улыбку, визуально расслабился Хёдо. — Хорошо. В таком случае… Усоги согласен стать частью твоей «семьи». Если остальные не против, конечно.

Сестра алого Сатаны кивнула с серьёзным выражением лица, и обвела свою свиту взглядом. Но никто, даже после такого «намёка» от Хёдо, так и не сказал и слова против. Саджи порывался было что-то объявить… но быстро «сдулся» под внимающим взором Риас.

— Я уверена, что ты подружишься со всеми, Усоги-кун. Впереди у тебя на это будет почти что вечность жизни демона. — С видимым облегчением произнесла Гремори, и по мыслесвязи попросила Юбелунну смотаться телепортом за коробкой с Фигурами Зла.

На подобный оптимизм Хёдо лишь слабо улыбнулся, постаравшись промолчать и не выдать вслух обстоятельство, из-за которого вышесказанное, про «вечную жизнь демона» совершенно точно не получится. Промолчать — не солгать, поэтому подобное у него более-менее получилось… присутствующие всё равно явно ощутили, что Хёдо что-то не договаривает или не хочет говорить из-за каких-то неприятных обстоятельств, но никто так ничего тактично и не спросил за те три минуты, пока Ферзь Риас отсутствовала.

Вот, наконец, Юбелунна вернулась, и передала своей госпоже деревянную шкатулку искусной резьбы. Шкатулка была открыта, и было начато «священнодействие»… если, конечно, так можно выразиться про что-то, что истовый фанатик Церкви и Небес мог бы наоборот назвать не иначе как «богохульством».

После некоторых магических манипуляций сканирующего толка наиболее подходящей для перерождения оказалась Фигура Коня, иначе говоря Рыцаря. Вот только с непосредственной активацией ритуала неожиданно возник затык.