Record of Long yu Feng saga(DxD) (СИ) - Димитров Роман Иванович. Страница 190

— Но… почему? *хмв* Разве мы не можем остаться семьёй? — Уже не скрываясь, еле сдерживалась чтобы не разреветься, Мики.

— Усоги-кун… — Пытаясь подобрать слова, помассировал переносицу столь же подавленный Горо, чуть лучше контролирующий себя чем жена. — Ты за это время, что так, что эдак стал нам как сын. Так почему…?

— Увы, время Усоги в этом мире… ограничено. Завтра Усоги в любом случае… не станет с вами. — В очередной раз шокировал семейство «старший из братьев» (или всё же без мысленных кавычек?).

Мики вскинула лицо с покрасневшими глазами, и удостоверившись, что её пусть и не родной, но всё же сын полностью серьёзен, разревелась в голос, сразу же и бесповоротно поверив в его слова.

— Ты же не… это какая-то редкая болезнь без видимых симптомов? Или у тебя неприятности с криминалом, и тебе угрожают смертью? — Попытался допытаться отец семейства, наиболее прагматичный из трёх. — Если мы можем чем-то помочь…

— Не сможете. — Покачал головой «старший сын», после чего попытался сгладить «острый угол»: — …Усоги, наверное, неправильно выразился. Усоги не умрёт, или что-то типа того. Просто Усоги… уйдёт очень и очень далеко. И больше не сможет к вам вернуться. Никогда. Это прощание.

Горо бессильно опустил голову, после чего придвинул к себе и обнял жену ради поддержки для неё. Иссэй стал молча и нервно раскачиваться в кресле.

— Есть возможность… стереть неприятные воспоминания. — Поделился вариантом Усоги. — Всё, что связано с Усоги, может быть стёрто. Вы станете гармоничной семьёй, что никогда не знала второго сына, и жила при этом счастливо…

— Нет! — Вскинулась Мики. — Ни в коем случае!

— Пойми, сынок… — Покивав на возглас жены, добавил Горо. — Так ты хоть будешь «жить» в нашем сердце… в нашей памяти. Хоть это расставание и режет по живому, но вместе с тем… вместе с тем мы с тобой пережили и достаточно счастливых моментов. Мы не хотим их терять. Это как отрезать и утратить часть себя.

Иссэй внезапно вскочил с места, обжёг родителей гневным взглядом, и ничего не говоря, убежал по лестнице наверх. Громкий хлопок двери ознаменовал факт ухода младшего Хёдо в его комнату.

— …Было бы легче, если бы вы согласились на стирание памяти. — Проводив нечитаемым взглядом «брата», якобы пожаловался на судьбу Усоги. — Счастливые моменты можно было бы ещё организовать. Вам с Иссеем. А память об уходе Усоги… она останется с вами навсегда. По крайней мере, пока вы не забудете.

— Я решил. — Твёрдо настоял на своём Горо, после чего обменялся взглядом с женой, и исправился: МЫ решили. Мы не хотим тебя забывать.

— Спасибо вам. — От сердца поблагодарил вроде как чуждый семейству мужчина. — Вы стали для Усоги настоящей семьёй. Самой лучшей.

После этого, «старший из братьев Хёдо» легко, будто и не сидел три часа подряд в неудобной позе, элегантно поднялся в стоячее положение, и не спеша направился на выход. Горо с Мики не посмели его окликать или пытаться задерживать: многое было сказано, многое им хотелось ещё сказать или услышать, но их «сына» будто окружил ореол неприступности. Ком застрял в горле, а в мыслях — совершенно пусто, хоть шаром покати…

На выходе Усоги обернулся, и сказал свои последние для семейства Хёдо, простые, но наполненные чувством слова, запавшие мужчине с женщиной глубоко в душу:

— Усоги любит вас. Прощайте.

Входная дверь тихонько закрылась, и вместе с ней сидящая в обнимку с мужем Мики по новой разревелась от щемящей, явственной утраты самого дорогого, что у неё было…

А в это же время, глядя из окна своей комнаты на выходящую из дома мужскую фигуру, в последний раз провожал «брата» взглядом Иссей. Юноша со злостью смотрел на вроде как чужого ему «человека», и с периодичностью в несколько секунд чувствительно бил кулаком в оконную раму, заставляя стекло подрагивать.

— Пусть я и ненавидел тебя… онии-сама. — Наконец, отведя горящий взор, выдал мысль вслух парень. — Но я никогда… никогда не хотел, чтобы ты ушёл вот так вот.

Иссей в последний раз ударил по подоконнику, и скривившись от непрошенного ощущения утраты, схожего с таковым у матери, прислушался к рыданиям, доносящимся из гостиной снизу, сквозь незапертую дверь.

— Я… найду тебя. — Пообещал самому себе, внезапно успокаиваясь, младший Хёдо, голосом, исполненным внезапной скрытой силы. — Найду тебя, или тех, кто виновен в слезах матери! И когда придёт время… обязательно спрошу с вас. За всё!

Приобрёвший прежний облик, с которым он прощался с Риас Гремори, Усоги вдруг остановился, и позволил ему тщательно «прислушаться» к волнам изменений судьбы, внезапно прошедшим по граням основной реальности, деформируя и изменяя их несколько непредсказуемым образом. Однако как бы он ни старался, вот так сходу определить причину и возможные негативные последствия даже спустя десяток минут стояния на месте так и не удалось. Пожав плечами, Усоги развернулся спиной к дороге, ведущей к виднеющемуся вдалеке дому семьи Хёдо, и продолжил неспешно идти.

Он мог бы и телепортироваться кругом переноса туда, где его сейчас уже ждут, но… ему тоже было необходимо время. Для раздумий, и для того чтобы прийти в себя. А такая вот ни к чему не обязывающая прогулка была для подобного идеальной.

— Скоро начало Игры! Где его носит?! — Вознегодовал Зелзан, имея ввиду Усоги, что до сих пор не пришёл в клуб.

— Госпожа уже ведь сказала тебе: у него дела. — Нехотя «оправдал» нелюбимого коллегу Генширо.

Ему не то чтобы не хотелось сказать нечто, аналогичное восклицанию Фрида, но вынужденные слушатели не оценят. Да и раздражает Саджи факт невнимательного воспринимания слов Риас Гремори, что уже объяснила данный странный момент. Какие такие могут быть дела у Хёдо, что он предпочёл заняться ими прямо перед неофициальной Рейтинговой Игрой? Что может быть важнее мероприятия, решающего их с госпожой дальнейшую судьбу?

Против Фенексов Генширо настроен не был… слишком сильно. Было крайне обидно отдавать Риас этому Райзеру — с этим, Саджи, конечно, смириться не смог, но… вместе с тем, он всё же и обязан Фенексам жизнью. Если бы не их вмешательство и срочный ритуал…

Внезапно, двери в помещение громко распахнулись, и внутрь зашла аловолосая красавица, школьная «королева», Риас Гремори собственной персоной. Сделав шаг внутрь, она остановилась, визуально проверила готовность присутствующих, и оставшись довольной осмотром, для проформы поинтересовалась:

— Все готовы? Размялись? Начинаем прямо сейчас. Нас телепортируют отсюда, сразу на поле Игры.

— Усоги-сан…? — Вопросительно пролепетала Момо Ханакай.

— Телепортируется к нам из другого места. — Поморщившись, отрезала Риас.

Она всё ещё была недовольна тем, что её брат предпочёл играть в какую-то глупую секретность, и так и не раскололся по поводу того, с чем связаны внесённые изменения в стандартную схему перемещения на поле состязания. Всё это, помноженное на странное вчерашнее поведение второго Коня Риас, крайне беспокоило аловолосую.

Следом за ней в помещение «вплыла» молчаливым привидением Грейфия. В смысле, конечно же, вошла на собственных ногах, но плавная грация и непотревоженная юбка до пола, плюс неслышимые из-за поднятого гомона шаги, плюс непроницаемое лицо без эмоций, создали именно такое впечатление. Люцифуг, как одна из сегодняшних судей, моментально приковала к себе внимание, и гомон постепенно стих. Одновременно с этим Грейфия приложила ладонь с миниатюрным магическим кругом связи к уху, и выждав с минуту, безмолвно кивнула в подтверждении услышанного — от неё не требовалось ничего говорить, лишь получить последние инструкции. После этого сильнейшая Королева Ада окинула аналогичным проверяющим взглядом повстававшие Фигуры младшей Гремори и её саму, и заговорила в стиле брифинга:

— Добрый день. Для тех, кто мог не знать, меня зовут Грейфия Люцифуг, и сегодня я являюсь одной из судей данной Игры. Всем внимание, оглашаю правила матча! В целом, в этот раз они стандартные для командных боёв с двумя лагерями. Условие победы — «убить» Короля, или заставить его сдаться. Условия выбывания Фигур и повышения Пешек стандартны. Ограничение по времени отсутствует… но уважаемые Лорды Гремори и Фенекс уповают на благоразумие Риас Гремори-сама с Райзером Фенекс-сама, и надеются что ваши группы смогут решить все «разногласия» побыстрее, не растягивая Игру на весь день. Ареной Игры выбрана академия Куо, при этом лагерь Гремори ограничен помещением клуба оккультных исследований, в то время как лагерь Фенекс — аналогично, аудиторией студсовета. После транспортировки у вас имеется двадцать минут для подготовки на местности, во время которых разрешается покидать лагеря, разведывать округу, ставить ловушки, закладки, барьеры и прочие стационарные элементы, но запрещается наносить прямой вред членам противоборствующей команды. Вопросы?