Здесь вам не клан (СИ) - Бадевский Ян. Страница 3

Добираюсь до серого прямоугольника, вписанного в переборку.

Автоматика раздвигает створки — половинки двери уходят вверх и вниз. Мы что, на туристическом автобусе покатушки устроили? Ладно, сейчас не до вопросов.

Кабина напоминает логово дальнобойщика. Высокие и массивные кресла, приборная панель со светящимися циферблатами, полукруглая баранка, смахивающая на штурвал в самолете. В водительском кресле сидит мрачный детина и неотрывно смотрит… на оцифрованную картинку. Лобовое стекло — это большой экран, по которому несутся потоки машин. Снаружи ночь, а это совершенно не чувствуется.

Плюхаюсь в соседнее кресло.

И тут же оборачиваюсь, предчувствуя неладное. Так и есть. Створки двери в салон почему-то не сомкнулись, и я увидел… То, что окончательно перевернуло мои представления о действительности.

Кара распахнула настежь заднюю дверь — полотно откинулось вверх на доводчиках. Девушку окутал полупрозрачный шар, по которому изредка пробегали… Молнии? Неоновые дорожки? Я никогда такого не видел — даже в экспериментальных лабораториях «Ростехно». А вишенкой на торте стали светящиеся диски, которые девушка соткала из пустоты в своих ладонях.

Я был прав.

Это загробный мир.

Кара сделала неуловимое движение кистью, и светящийся диск полетел во тьму — прямиком к черному джипу, преследующему нас по оживленной трассе. Из люка в крыше джипа высунулся мужик, который и палил по нашему фургону из автомата. Диск угодил в грудину этому чуваку, разбрызгивая красное. Кровища заляпала крышу и лобовое стекло внедорожника, автомат упал на проезжую часть и сгинул под колесами встречной фуры.

Второй диск Кара вогнала в колесо внедорожника.

Джип вильнул вправо, столкнулся с какой-то легковушкой. Грохот, скрежет, визг тормозов, гудки, разлетающиеся по сторонам детали…

— Какого хера дверь открыта? — рявкнула Кара.

Я понял, что моя нога блокирует автоматику. Увлекшись, я так и остался сидеть вполоборота, наблюдая за происходящим дерьмом.

Реалистичный трип!

Водитель покосился на меня с недобрым прищуром.

— Ладно-ладно, — отворачиваюсь от спектакля.

Металлические створки отрезают салон от кабины.

— Кто вы такие? — не выдерживаю я. — Куда мы едем?

— Не мешай, парень, — процедил водила, проскакивая на красный свет и чудом избегая контакта с автобусом. — Нам заплатили, чтобы вытащить тебя из жопы.

Благоразумно молчу.

Машина ныряет в тоннель и набирает ускорение. Звуков перестрелки больше не слышно. Лампы подсветки сливаются в белые линии.

Лихорадочно соображаю.

Тело ломает и корежит, словно я нарик, переживающий ломку. Болят мышцы и суставы. Дыхание затруднено, пульс учащенный. Впрочем, это может быть адреналин. У меня всего два варианта. Либо я отправился в чистилище, и меня везут по этому гребаному тоннелю в ад, а Харон зашифровался под водителя, либо фургон реален. Здравый смысл подсказывает, что души умерших не испытывают ломку. Следовательно, я в реале. В теле мелкого пацана. Я не вижу своего отражения…

Стоп.

Почему же?

Вот оно, зеркало. Крохотный дисплей, вмонтированный в верхнюю часть лобового экрана. Прямоугольник выставлен на отражающий режим. Устаревшая технология, у нас такой пользуются разве что кочевники из Средней Азии.

Зеркало демонстрирует мне смазливую мордашку со спутанными черными космами волос и пронзительными льдисто-голубыми глазами. Видок у меня болезненный, словно я вернулся с того света. Черты лица… породистые. Я бы даже сказал, аристократические.

Хрень собачья.

Осматриваю себя более внимательно. Кожа бледная, мышцы в зачаточном состоянии. Общая костлявость и дрищавость. Это точно не я. Ну, не моя прежняя физическая оболочка.

Перерождение?

Версия кажется бредовой, но вот они — факты. Выходит, я подорвался на той гранате и перенесся в совершенно иной мир. Вселился не пойми в кого. И этот не пойми кто спасается бегством от неведомых преследователей в компании угрюмого хмыря-водителя и сисястой оторвы, которая пользуется хитрым колдунством.

Из огня да в полымя.

Так, получается меня можно убить.

Мысль неприятная.

Пытаюсь проникнуть в воспоминания своего носителя — вдруг удастся почерпнуть сведения о новом мире? Тщетно. Здесь я — полный ноль. Не имею представления ни о своей личности, ни о том, сколько мне лет. Возможно, у меня есть семья? Прежняя жизнь — это всё, что я помню. С таким багажом знаний далеко не уедешь.

Тоннель заканчивается.

Мы снова оказываемся в городе — большом, насколько я могу судить. Высокие дома, море огней. Небо в наличии, так что я вряд ли нахожусь в Дубае. Тротуары утопают в зелени — на дворе лето.

Фургон мчится по оживленной магистрали.

— Что это за город? — спрашиваю я.

— А то сам не знаешь, — хмыкает водитель.

— Я ничего не помню.

— В смысле?

— Провал в памяти.

Мужик обеспокоен.

Похоже, эти ребята заинтересованы в том, чтобы доставить меня в целости и сохранности. Куда доставить? Это уже другой вопрос.

— Детройт, — сообщает мужик. — Мы в Атлантисе.

Здорово.

В моем мире Детройт — вымерший город. Там ничего нет, кроме промышленных развалин, бродячих псов и сквоттеров.

Перегородка с шипением размыкается.

— Оторвались, — сообщает Кара.

И тут моему взору предстает нечто.

Шестиполосная магистраль втягивается под своды высоченной арки, внутреннее пространство которой заполнено светящейся субстанцией.

Нет, не так.

Темно-фиолетовая плоскость разрезает шоссе пополам. Всё, что за гранью арки, перестает существовать. Автомобили проваливаются в мутную неопределенность, бесследно растворяются, я их не вижу… Другие машины собирают себя из пустоты, обретают вещественность и спокойно едут по встречке.

— Что это, вашу мать, такое? — не выдерживаю я.

— Портальная арка, — пожимает плечами водила. — Совсем, что ли, удолбался?

Я не отвечаю.

Потому что фиолетовая стена быстро приближается.

Глава 2

Вспышка.

На краткий миг кабину затапливает фиолетовой мутью, а потом всё нормализуется. Мы вновь едем по дороге. Я озираюсь по сторонам, словно какая-нибудь деревенщина. Смотрю в зеркало заднего вида — там мелькает отражение светящейся арки.

Магистраль шестиполосная.

Но город — другой.

Думаете, я псих? Почему бы и нет, на самом деле. Если тебя разрывает гранатой, но ты выживаешь и переносишься в чужое тело, вряд ли это способноствует душевному здоровью.

Слева от меня вздымаются горы, обросшие по склонам призмами домишек. Малоэтажная застройка, насколько я могу судить. Справа — обычные кварталы. Переливающиеся неоном жилые комплексы, дорогие отели, торговые центры. В просветах мелькает нечто большое и черное… И этот несмолкаемый шум…

Море?

Так и есть.

Здесь появились горы, море и гостиницы премиум-класса. Заметно потеплело. Я бы даже сказал, стало душно. А вот это что на тротуарах? Гребаные пальмы! Не клены, не тополя или дубы, как в предыдущей локации. Пальмы. Шелестят на ветру, красиво подсвечены зелеными лампами.

— Детройт? — неуверенно произношу я.

Водитель смотрит на меня, как на идиота.

— Трабзон, — отвечает Кара.

— Скажи ему, — цедит водила.

Кара всё это время простояла в проходе между креслами, положив руки на спинки сидений. Приличных размеров грудь девушки расположилась аккурат напротив моего лица. Стараюсь не смотреть. Молодой организм быстро реагирует на такие вольности. Спермотоксикоз, так его разэтак.

— Нас с Лешим нанял твой отец, — нехотя призналась Кара. — Заплатил, чтобы мы вытащили тебя из Атлантиса.

— Это я уже знаю.

— Пиндосы в каждом штате имеют свои законы, — добавил водитель. — А иногда и в каждом дистрикте.

— Что такое дистрикт? — уточнил я.

Кара закатила глаза.

— Он ничего не помнит, — буркнул Леший.

— Совсем? — опешила Кара.