Охота на магов: путь к возмездию (СИ) - Росс Элеонора. Страница 114

Дверной замок щелкнул. Розалинда заперлась в ванной, и, повернув заржавевший кран, обрызгала свое лицо холодной водой. Щеки обдались прохладой, дышать стало легче. С ресниц капала вода, звонко разбиваясь об медь. Русая челка тоже намокла, сползая к глазам. С такими процедурами Розалинда справлялась быстро, ведь горячей воды уже не поступало. Придя в комнату, над одеянием она не заморачивалась. Выбрала черненькое платье с белоснежным бантиком на талии и атласными рукавами, сжимающими запястья, со сверкающей пуговкой. На ноги натянула темные чулки, и при наряде спустилась к завтраку.

Девушка задержалась в кабинете, и встретил он ее в приподнятом настроении: улыбался, и брови его то хмурились, то вскидывались при неловком замечании. И просьбе ее мужчина был не удивлен, не интересовался, как раньше, кому адресовано и зачем. Это-то ей и нравилось, и проживание в царской семье становилось более доверительным. Замок в этот день был очень оживленным: служанки спускались, то поднимались по лестницам, встревали по углам, шуршались между собой, да все намывали до белизны столы. Их начальница, главная служанка, и прежде не давала спуска, но теперь ее отношение ожесточилось. Гоняла бедных девушек, глаз с них не сводила и угрожала, шлепая по огрубевшим рукам. Розалинда раз видела расправу одной служанки, и заключила, что человеком та приходилась бойким, раздраженным и встревоженным по мелочам. Так и погибали резвые умницы, столь нередкие в теперешнем времени, и выходили замуж, как верно полагается, за ничтожного «вредителя», как их тогда называли. Быть может, и смерть Мэри не была насколько очевидной. Следствие вело к истокам чужих веяний, совершенно отрицая ее желание пойти против общественных условий, против деспотизма, заявить о своей самостоятельности. Встреча с Царицей многое ей объяснила: наведывались господа из Блоквела — некто из магического сборища. Она говорила, что они знают причину, и, возможно, смогут предотвратить повторение таких погодных переворотов. И тут же закралось странное подозрение: «Если знают о причине, то и знакомы с зачинщиками. Они могут быть опасны, и наверняка сыграют злую шутку, подкупив Грифана на доверенности, — Розалинда уже сидела на своей кровати, прийдя после завтрака. — Хорошо, что Амери пригласил меня за полчаса до условного времени их приезда. А с другой стороны… Нет, ничего извлечь я не смогу. Они не подпустят меня к беседе, это очевидно. Значит, всяко лучше решение ехать с Амери». Девушка хотела повидать ту разруху, из-за которой так яростно и вскипел народ. Сквозь дождь и бешеный ветер ничего не было видно, а поинтересоваться хочется: узнать, что потерпели люди у берега, может, и найти останки их. На фоне разгоревшихся интриг и манипуляций, правительство Улэртона в упор не видели нужды обращаться к жалобам несчастных людей. Вместе с письмами жителям присылались и общественные газеты, имевшие яркие, броские заголовки: «ПОЧЕМУ ВОЙНА НА ТЕРРИТОРИИ УЛЭРТОНА ОСТАЕТСЯ ТАЙНОЙ ДЛЯ ГРАЖДАН?», «ЕСЛИ ЖИТЬ, ТО ЛИШЬ С ДУМОЙ О БУДУЩЕМ!» Царица отдала ей несколько вырванных страниц с явной просьбой ознакомиться и вынести свой вердикт.

Но зачем? Что изменит ее мнение? Или это всего лишь интерес?

В обед Розалинда все же пересилила лень и, мельком просмотрев статью, не придала ей значения. Кажется, еще немного и мозг взорвется от тех вопросов для размышлений, впрочем, пустых и ненужных. Вещали слухи о смене власти, начале междоусобной войны, и соседних государствах. Затронули и Царя Грифана, как важную политическую шишку, держащую свой народ в нетерпении и неволе. Об этом Розалинда судить не могла, хоть и много предположений назрело. Что-то явно случилось. Провокация? Попытка подавить восстание магов? Все смешалось в сумбурную кучу, и невозможно разобрать, что есть древом и настолько глубоки его корни. Говорить о таких завышенных вещах она не смела, да и говорить-то не о чем. Мозг давно настроился на представление их встречи: может, Амери действительно есть, что сказать и показать. Не зря ведь зовет на окраину. Ожидание это было слишком велико. Но, так или иначе, время шло, и оставалось всего ничего до разгадки.

Последние часы выдались сущей пыткой. Без дела и цели Амеан бродила по саду, срывала увядшие бутоны, сжимала и рвала их, превращая в мелкие крошки, пускавшиеся по прибрежному ветру. Оборачивалась на лес, искала дорожку, но кроны деревьев не подпускали взгляда. Писем, к ее сожалению, больше не приходило. Бродя по тропинке, не выложенной камнем, она наткнулась на интересную вещь — что-то блистало в кустах, замирало, и вновь загоралось. Сухие ветви уже обломались, листьев почти не осталось. Взглянув в окно и убедившись, что шторы задернуты, девушка чуть раздвинула острые ветви и увидела металлическую ручку, висевшую на двери: «Дверь к подвалу. Странно, что она на улице. Лучше не соваться туда. Мало ли мне бед Если кто-нибудь увидит и уличит меня в чрезмерном любопытстве?» Пререканий ей не нужно, и подозрений бы не нахвататься. Недостойной комедии не место в таких ситуациях, и видно, что дверь заржавела. Значит, ненужная и ничего за собой не содержит. Она допустила и мысль, что дверь так спрятали, чтоб перенести спуск в подвал внутри замка. Потому что, разве не нужно хранилище на такую территорию?

С тяжелым чувством дожидалась девушка Амери. Без сомнения, она очень заботилась в сердце своем о себе, о том, чтоб как-нибудь кончились разногласия Филгена с отцом. Тем не менее, главная забота ее была именно о нем: Амеан трепетала от юноши, боялась за безопасность, оскорблений ему, недомолвок с высоты Генри. Так все это представлялось Розалинде. От раздумий отвлек ее топот и скрежет по известке. По склону мчалась двойка лошадей, неся за собой молчавшего кучера и черную блестящую карету. Розалинда вздрогнула, шум слишком резко зазвучал в ушах. Пыль и мелкие камни соскальзывали с копыт и колес, сплетались в хмурое облако. И вот, спустя мгновение, он прибыл. Лошади остановились у протянувшейся по самому краю длинной клумбе, фыркая и махая хвостами. Замок двери щелкнул, и из нее вышел Амери. Тот был спокоен, как всегда, но этот покой проявлялся в непоколебимой улыбке, в коей проскальзывало лукавство. Не затворяя дверь, мужчина направился к ней и поклонился, прикладывая руку к груди.

— Встречались мы позавчера, а кажется, что целый год друг друга не видели! — начал он с энтузиазмом. — А знаете, Вы выглядите здоровой. Выспались, верно? Нет! Такое слово не подходит. Выглядите… Выспавшейся. Что на редкость. Так торопился к Вам, боялся на минуту позже прискакать, что поздороваться забыл. Здравствуйте. Здравствуйте, милая.

— Здравствуйте… — между слов проговорила Розалинда.

— Задерживаться не будем, а к чему? Если установили время, так значит следовать нужно. Но выходит, как надо, у меня редко. Извиняйте, за такое качество. Но для Вас я постараюсь! Что ж, пройдемте.

Розалинда взяла поданную руку и, смутившись раннее, что не могла сказать, спросила:

— Куда мы поедем? Вы писали, что на окраину, но зачем? Вы хотели что-то сказать, но могли погостить и выдать все, что хотели. Что за странные загадки, Амери? Лучше мне знать сейчас, так будет спокойнее.

— Что же Вы, не доверяете мне еще? — от этих слов он едва ли не усмехнулся. — Я все понимаю, и опасение Ваше. Очень хотел сделать встречу, вроде свидания, а не «погостить», как Вы сказали. Всему должно быть время, так дайте и мне его, вместе с шансом. Грифан не в настроении, чтоб принимать меня. По-плутовски что-то вытворяет. А я списывался с ним… Да не, это словцо слишком мягкое.

— Значит, знаете, что за гости прибудут? — громче спросила она, усаживаясь в карету. — Все на взводе, особенно служанки. Царица ограничилась тем, что они лица важные. Но разве это что-то дало мне? Может, Вы знаете?

— Ага, знаю, конечно, — с долей сарказма сказал мужчина, садясь подле нее, и захлопнув дверь. — Мне же все сообщают, сам Царь докладывает… Ну, чего Вы? Правда, забавно! Чего личико обидчивым сделали? Я не вру и не смею. Если бы я что-то сказал, то выдумал бы. Мне Ваше письмо только час назад пришло, представляете? А Вы ведь извинялись, что раньше не написали. Вот, почта! Вы не стесняйтесь, будьте уверены, что я не кусаюсь.