Охота на магов: путь к возмездию (СИ) - Росс Элеонора. Страница 135

— И что хотите знать о ней? — между слов раздался вопрос. — Что у нее на душе, конечно, никто разгадать не может. Недавно мне письмецо пришло из высшего круга. Может, найдете что-нибудь и зацепитесь за одно обстоятельство…

— Где письмо? — произнесла она резко, с каким-то надрывом искреннего восторга. — Покажите! Важно… очень важно прочитать. Но я невнимательна в этот час, ну и черт с ним. Что, не взяли? А вот, ну, доставайте…

Во всегдашней ее сумочке, которую Царица всегда брала с собой и, кажется, выйти без нее не могла, хранились и особо важные вещи, особенно письма. Зная наперед, что гостья наверняка поинтересуется, она с гордой ухмылкой расстегнула пуговицу и на ощупь стала искать бумаги. Шарканье, стук металлических предметов подбадривали нетерпение Розалинды, едва ли не рвущее плоть. Наконец, в ладони показался лист без конверта. Сложенный, он чуть примялся по краям. Опасливо протянув руку и убедившись, что женщина разрешила, аккуратно, боясь поранить нежную кожу краями бумаги, взяла девушка желанное письмо. Пальцы задрожали, раскладывая листок, а на душе становилось все тяжелее. Таково было содержание:

«Переношу Вам важные новости по полученному разрешению. Сейчас половина нашего народа здесь, в пещере и выжидает добрых известий с корабля. Отплыв прошел удачно. Не знаю, как приплыли, письмо получить невозможно. Узнаем только по возращению капитанов. Сейчас я, Леотар, и госпожа Хакан тоже в нетерпении. Понятно, что корабль сразу не приплывет. Нужно ждать, может, месяц и даже больше, пока ситуация не разъяснится. Диамет первая взошла на палубу, за ней и Анариэль.

Что насчет письма и его доставки: выслали мы одного человека в ближайшую деревню на разведку. Припасы кончаются, и смерти не миновать. На всякий случай вручили ему его, и, на удачу, все прошло так, как мы себе представляли. Уведомляем Вас и Вашего мужа о ближайших переменах и требуем не подчиняться улэртовским властям. Причины Вам ясно известны. Подождите какое-то время и увидите свободу.

Это помешает в совершении возмездия.

Со всем уважением Г. Л.»

— А Диамет это же… — сорвалось с ее губ. Прочитав письмо, она вновь вникла в линии, старалась понять, что в них заключено, но безуспешно. Мысли путались, а слова о том, что произошел какой-то отплыв, повергли ее в огромную путаницу. — Все это… правда? Нет! Я не сомневаюсь в Вашей искренности, просто не верится. Она, моя Афелиса, все же, уплыла, но куда? Куда? Я тоже немедленно, только скажите.

— Да, она, — короткий ответ. В ее руках снова оказался сложенный лист. — В Гроунстен. Понимаю Вас, это непросто.

— В какой Гроунстен? Вы что, совсем не понимаете? — воскликнула Розалинда в каком-то раздражении. В щеки хлынула кровь; лицо обдало жаром. — Там опасно. Невозможно туда доплыть. А если они уже?.. Нет, их не обстреляли охотники. Это мои фантазии. И что я, смыслю, что ли, в этих делах? Вы же лучше знаете, да? — в голосе ее звучало презрительное недоверие. — Все-то вы знаете всегда, все-то известно, а на деле… промах. Может, это письмо подстроено. Что, прям взяли и отпустили какого-то колдуна, как пушечное мясо? И что там у них — «вместе мы сила»? Обман, никакая не сила! Потому что не вместе! И так отправлять личное письмо, просматриваемое в канторах каких-нибудь — дикое тупоумие! Они, эти высшие маги, себя прежде всего предают. И народ свой, заточенный в рабах. И чего скажете? Они и Афелису повергнут в опасность, и своих союзников. Не верю, не хочу… Оставьте эту дичь, и тоже не верьте. Пропадете.

— Подпись не подделать, к Вашему сведению. И людям будто заняться нечем, как проверять все письма. Раньше, может, это и было в силе из-за ожесточения в воспитании воинского духа, но вспышка прошла. Об этом и думать глупо, Розалинда. И еще: разве кто-то будет знать о их намерениях? Они — народ, прячущийся ото всех. Даже разведчиков не подпустят.

— Так говорите, будто каждого человека перед тем, как вступить в какую-то группу, спрашивают: «А Вы окажетесь предателем?» или «А не разведчик ли вы?» Оставим это. Главное, я узнала, что Афелиса жива, хоть и не вполне доверяю этому письму. Спасибо, что показали, — вдруг тон ее смягчился. — И, получается, мне и теперь никак не попасть туда…

— Придется ждать неведомо сколько времени, Розалинда. Вероятно, столько же, сколько Вы были в бегах все это время. Не исключая встречи с госпожой Амеан. Не торопите мгновение, а живите сейчас. Этого достаточно, чтоб после дождаться, наконец, момента, когда ситуация в мире наладится, — женщина хотела уже проститься, как вдруг заметила ее взбудораженный взгляд. — И Вы прекрасно понимаете, что ничего не изменить. Будущее останется будущим — темным и неизвестным.

— Вы же отдельное государство, но почему Леотар говорит не подчиняться Улэртону? Вы же не колония, в конце концов. Или влияние так велико? Почему, наконец, не можете взять власть в свои руки, а не подчиняться кому-то извне? — спросила Розалинда. — Что не так? Разве это правильно? Я думала, Вы свободны.

— Всякое правительство зависит от каких-то внешних обстоятельств. Будь то мировой рынок, к примеру, а политика объединяет всех, словно паутина. Все, что происходит в мире, разрастается и задевает все сферы, народы, устройства жизнедеятельности. Улэртон может надавить на нас, предстать угрозой или построить какую-то преграду, тогда вообще обеднеет страна. Как не понять? Вы слишком перегружены мыслями об отъезде, хотя сейчас точно не время. Отдохните, никто не гонит. Еще раз повторю: здесь Вам рады, Вы — особенная гостья.

Дойдя до фонтана, окруженного завядшим садом, Розалинда была вынуждена прервать прогулку из-за возникшего дела, какого она никак не могла ожидать. На минуту разговор их затих. Наступило неловкое мгновение, когда какие-либо слова излишни, ибо они углубят смятение и точно вопьются в кровоточащее сердце. «Какая это — особенная гостья? — думала она, только чтоб заполнить нарастающую пустоту внутри. — Полезная, что ли? Но для чего? Конечно, я не могу утверждать, что Царь и Царица — чистые люди, желающие мне лишь добра. Но всякий раз, как поднимается эта тема, они твердят, что рады видеть СПОСОБНУЮ девушку в своем замке. Честь для них… Увидели во мне какой-то потенциал? — мысль эта серьезная тут же перетекла в шуточную. — Мне бы самой знать, прежде чем другим людям будет известно. Но, если и нужна я им для чего-то была, не сидели бы они без действа. Все слишком запутанно». Порой Амеан сама не могла понять свое отношение и желание: ее лелеют, ей рады, одаривают всем, чем возможно. Точно, особенная. Но слово это всегда вызывало смех, и забавлялась Розалинда с самой себя. Всего-то на некоторое время раздумья забрали ее всю, и все другое пролетело так быстро, что не успела опомниться, как перед ними стояла служанка: вся румяная, уставшая, с покосившимся набок передником. Говорила что-то, глядя на нее чуть раздраженно и встревожено. Растрепанные волосы прилипли к потному лбу, веснушки покраснели, изо рта вырывались отрывистые вздохи. Розалинда пошатнулась назад: пустые, будто не понимающие, ее глаза впились в служанку.

— Госпожа! — начала она, сложив ладони вместе. — Госпожа… Велели сообщить, что к Вам прибыл гость. Царь велел, это срочно. Пожалуйста, пройдемте.

Она уже потянулась к ее руке, чтобы взять и увести, но Розалинда шагнула в сторону и спросила:

— Какой гость?

— Господин Филген с важнейшей новостью. Пойдемте, пожалуйста. Вас ждут!..

«Филген..? — эхом прозвучало его имя в голове. — Какая это — важная новость?» Забыв обо всем, умчалась Амеан с запыхавшейся служанкой. «Не говорите, пожалуйста, господину о том, что я задержалась, — пыхтя, умоляла та по дороге. — А-то разгневается, и… боги одни ведают, что будет». Она, оставив Розалинду в приемном зале, незаметно проскользнула в коридор и скрылась из глаз. Больше не слышны были томные всхлипы и отрывистый шепот, вместо этого — тишина, пробирающая насквозь. День был, впрочем, ясный, как и все прошедшие. Непригодные к делу мысли, как всегда во время скучного ожидания чего-то потрясающего, лезли в голову: что, например, подвигло всегда предусмотрительного Филгена вдруг явиться в замок, не предупредив нисколько? Наконец, девушке стало грустно от неизвестности, вскоре и тревожно. Где же его искать? Почему они не заметили карету, хоть и гуляли в саду? Наверно, приехала она именно тогда, когда проходили они, разговаривая, по заднему двору, у веранды. Хотела уже и к Царю идти, да побоялась чего-то, рассердилась за служанку на то, что соврала она, и на себя за то, что поверила. Но не прошло и десяти минут, как вдруг вблизи послышались шаги, а затем — скрип испортившихся петель. Резко обернувшись, Розалинда застыла и, прижимая ладони к груди, посмотрела на растрепанную светлую макушку, выглядывающую из темноты. Тотчас же юноша предстал полностью. Опущенный взгляд, сведенные в печали брови, слегка покрасневший кончик носа — все это насторожило, и двинувшись с места, она ясно поняла, что что-то стряслось. Тут случилась настоящая неожиданность. Вид его был не напомаженный, на ногах не лакированные ботинки, а самые обычные, в каких лишь родным показаться можно. Он пытался улыбнуться, но это движение предательски выдало все его настроение.