Открытые сны Раскаяние (СИ) - Львова Мира. Страница 20

«Неужели Дмитрий проболтался? — с раздражением подумала она, натягивая спортивные штаны. — Надеюсь, это не журналисты».

Она оделась, вышла из палаты и чуть не столкнулась с Натальей.

— А я вас искала. Хорошо, что вы еще не ушли. Костя хочет с вами поговорить.

Ярослава хотела отказаться, потому что от бессилия с трудом держалась на ногах. Но Наталья молитвенно сложила руки.

— Пожалуйста. Он очень просил вас найти.

Ярослава кивнула и, держась за стену, засеменила за запыхавшейся женщиной.

— Костя, мы пришли, — тоном победительницы сказала она и кивнула в сторону двери. Через секунду в проеме появилась Ярослава и приветливо улыбнулась. У Константина опустились уголки губ.

— Не надо плакать, — она присела рядом с ним на кровати. — Вы молодец, справились.

Он взял ее руку и крепко сжал.

— Спасибо. Спасибо, — язык его не слушался, поэтому слова давались с трудом. — Если вам что-нибудь понадобится, обращайтесь. Я вам жизнью обязан.

— Мне ничего не надо. Если очень хотите помочь, то свяжитесь с фондом «К свету». Еще они помогают матерям-одиночкам.

Константин кивнул и отпустил ее руку.

— Можно я буду иногда вам звонить? Просто так.

— Конечно, звоните, — она встала. — Выздоравливайте. Вам понадобится крепкое здоровье, чтобы все исправить.

— Но, — он запнулся и бросил взгляд на жену. — Сын. Как мне исправить?

— Никак. Вы осознали свою ошибку, думаю, этого достаточно.

Она попрощалась с Натальей, вышла из палаты и побрела по коридору.

Павел Федорович отправил Лиду домой и принялся слоняться по кабинету, пытаясь навести порядок. Он перекладывал вещи с одного места на другое, периодически поглядывая на экран телефона. Время тянулось медленно.

— Алло, Ванюш, не появилась? — наконец не выдержал он.

— Нет. Олег бы позвонил.

— Может, спит уже твой Олег! — вспылил профессор.

Иван устало выдохнул в трубку и принялся терпеливо объяснять:

— Олег — опытный человек. Мимо него и муха не проскочит. Если он почувствует, что устал, то вызовет себе замену. Никуда она от нас не денется.

— А вдруг она уехала или улетела куда-нибудь, и мы зря ее ждем? — настаивал он.

— Если только на машине. Уже давно проверил, не было билетов на ее имя. Успокойтесь.

Павел Федорович сбросил звонок и провел рукой по волосам. Он вспомнил, как в детстве с таким же нетерпением ждал своего дня рождения. Ему обещали подарить микроскоп. Он перебирал сушеных жуков и бабочек в жестяной банке из-под чая и мечтал, как будет изучать под микроскопом каждую лапку и перышко и перерисовывать в альбом. В обед папа заявился с большим свертком и подозвал его.

— Принес! — воскликнул он и стремглав помчался в прихожую. Но, увидев сверток, остановился. На микроскоп не было похоже.

— Ну что же ты? Открывай, — подтолкнула его в спину бабушка. Папино лицо сияло от гордости. Осторожно, словно сверток был горячим, маленький Паша ухватился за край плотной бумаги и потянул. Из образовавшейся щели показалась черная шерсть.

— Что это? — он испугано отпрянул. Папа усмехнулся, развернул сверток и поднял шубу.

— Это тебе на зиму. Теплая.

Бабушка принялась хвалить подарок и заставляла Пашу отблагодарить папу. Но тот, ссутулившись, развернулся и вернулся в комнату. Ночью, когда все легли спать, и в квартире наступила тишина, он на цыпочках подошел к папиному чемодану с бумагами, и вылил внутрь пузырек чернил. Наутро ему, конечно же, попало, но и папа уяснил, что Паша мстителен, и надо быть с ним повнимательнее.

Телефон громко звякнул. На экране высветилось сообщение: «Абонент появился в сети». Павел Федорович удовлетворено произнес:

— Наконец-то.

Он нажал на кнопку вызова и поднес телефон к уху. Гудки шли, но на звонок она не ответила. Профессор набрал снова. На этот раз звонок был сброшен.

— Я терпеливый, — усмехнулся он и нажал на кнопку вызова.

Глава 9

Дмитрий Сергеевич стоял у лифта в сером пуховике и меховой ушанке.

— Вам так и не удалось отдохнуть, — с сочувствием сказала Ярослава, обматываясь длинным шерстяным шарфом.

— Ничего страшного. Впереди два дня выходных. Вы себя как чувствуете?

— Гораздо лучше.

Двери лифта разъехались, и они зашли в кабинку, следом забежал Васечкин.

— Вы домой? Везет, — он улыбнулся Ярославе и пожурил пальцем. — Так мне никто и не сказал, что ты здесь делаешь. Может, сама признаешься?

Ярослава схватила его за палец, крепко сжала и зашептала:

— Информация в обмен на палец. Согласен?

— Не-ет. Палец мне еще пригодится, — усмехнулся он. — Вообще-то я догадываюсь, в чем дело.

— И в чем же? — с деланным равнодушием спросила она.

— Ты — гипнотизер или типа того.

— Да, Васечкин, ты раскусил меня. Молодец, — усмехнулась Ярослава.

Они вышли из лифта, попрощались с Васечкиным и пошли к дверям. В кармане завибрировал телефон.

— Опять этот неизвестный номер. Вы никому про меня не говорили?

— Нет, — ответил он, но, увидев недоверчивый взгляд, поспешно продолжил. — Честное слово! Я никому ничего не рассказывал.

Она пожала плечами и сбросила звонок.

На парковке у больницы их ждал старенький автомобиль, попыхивая выхлопной трубой.

— Дверь сильнее дергайте, а то клинит, — предупредил Дмитрий Сергеевич. Ярослава с наслаждением вдохнула морозный воздух и посмотрела наверх, на ночное небо. Находясь в мире Константина, она совсем забыла, что на улице зима.

В машине пахло цитрусовым освежителем воздуха и пылью. Дмитрий Сергеевич вырулил с парковки.

— Может, вас к родителям отвезти, чтобы были под наблюдением?

— Нет, хочу домой.

— Ну, домой так домой, — пожал он плечами. — Адрес говорите.

— Весенняя, десять.

— Это тот новый двухэтажный дом? — Дмитрий Сергеевич надавил на газ, выскочил на дорогу и влился в поток машин. — Я бы тоже хотел там жить. У вас окна на город выходят или на парк?

— На город. Вид — изумительный, особенно когда стемнеет.

— Представляю…Я хочу задать вопрос, но не настаиваю на ответе, — он мельком взглянул на нее. — Зачем все эти договоры? Почему вы скрываете то, чем нужно гордиться?

Ярослава повернула к нему голову.

— У меня есть встречный вопрос. Что бы вы делали, если бы не подписали договор с таким жестким штрафом?

— Написал бы о вас хвалебный пост на своей странице, — улыбнулся он.

— В том-то и дело. Городок у нас маленький, я бы быстро стала белой вороной. Мне такая слава ни к чему. Хочу жить спокойно.

Он понимающе кивнул и решил сменить тему:

— А вы где-нибудь работаете?

— Нет. Официально не работаю. Да и неофициально тоже. «Погружение» не считаю работой. Это часть моей жизни.

Светофор на перекрестке загорелся красным светом, и Дмитрий Сергеевич встал в очередь ожидающих машин.

— Что делаете в свободное время?

— Занимаюсь волонтерством в детском доме.

— М-м-м. Что конкретно делаете? — заинтересовался он

— Играем, гуляем, разговариваем. Они моя отдушина. Не видела детей несколько дней и очень соскучилась.

— Навестите завтра, — загорелся зеленый, и машина медленно тронулась.

— Нет, я очень устала. Сначала надо восстановиться. Дети все чувствуют.

Тепло, исходящее от кресла, расслабляло. Чтобы не уснуть в машине, она принялась изучать светящиеся витрины, мелькающие за окном. Телефон снова завибрировал.

— Алло.

— Это я, — послышался радостный голос Ильи. — Наконец-то ты на связи. Я жутко переволновался.

Ярослава не знала, что ответить, и просто молчала.

— Ты сейчас где?

— В машине.

— Куда едешь?

— Домой.

— У тебя уставший голос. Все хорошо?

— Да. Но мне названивают с незнакомых номеров, — пожаловалась она и тут же пожалела.

— Хочешь, я приеду к тебе? — с надеждой спросил он.

— Нет. У меня все хорошо. Пока.