Неудачники (СИ) - Иванов Владимир. Страница 4

От слов старика в пустых глазах Морт появилось осмысленное выражение. Она робко коснулась шарика окровавленной рукой, а потом резко схватила его и прижала к груди. Рэм аж разинул рот от увиденного. Нет, его удивила не реакция бойца, способного одолеть волка. Рука Морт. Ее искусанная рука. Она прекратила быть искусанной. Запекшаяся кровь покрывала руку, но ран… ран не было. Они исчезли.

Рэм осторожно коснулся своей груди там, где под рубищем должны были болеть царапины, оставленные волком, и ничего не почувствовал. Чудо. Ему даже не требовалось снимать одежду, чтобы понять: ран нет. Старик что-то сделал и с ним, и с Морт, и с другими. Хотелось бы понять, как он смог сотворить такое.

Старик, передав последний шарик Морт, застыл на месте на несколько мгновений, а затем ноги его подкосились. Он бы упал, если бы его не подхватила твердая капитанская рука. Капитан всё время следовал за старцем и в момент слабости сумел поддержать его.

— Ох, и устал же я, — старец облокотился на капитана и маленькими шажочками двинулся в сторону своего фургона.

— Вы выбрали кого-нибудь из них, Владыко? — услышал Рэм тихий вопрос капитана.

— Не будет такого, капитан, чтоб служитель Агнии вперед князя полез, — трескучий голос старика прозвучал особенно громко, да так, что не услышал бы его только глухой. — Всему свое время, капитан, всему свое время.

— Как скажете, Владыко, — невозмутимо отозвался капитан. Он довел старца до фургона, помог вскарабкаться наверх, задернул полог, а потом раздраженно двинулся назад.

— Значит так, ребятки. Живенько раздали каждому по висюльке. Время позднее, нам еще в столицу добираться. Живей. Живей. Живей.

Солдаты бросились исполнять команду. И в самом скором времени и Рэм, и все остальные «Небесные Дети» стали обладателями небольших круглых медальонов с выгравированной головой быка в обрамлении то ли плюща, то ли дуба, то ли еще чего-то.

— Все получили? — взгляд капитана пробежался по лицам «дорогих гостей». — Ну и отлично. Слушайте, и не говорите, что не слышали. Повторять я не буду. Первое. Меня зовут капитан Зиверс. Пока мы не доедем до столицы, я для вас и князь, и богиня Агния, и отец, и мать. Меня слушаться беспрекословно. Ребяток моих любить. Меня можно не любить, но бояться — обязательно. Это раз. Всё понятно?

Капитан помолчал немного, ожидая вопросов, и, не дождавшись, продолжил:

— Второе. Народная молва, служители Агнии и князь считают вас всех Небесными Детьми. Лично я считаю вас всех жалкими отбросами, неспособными ни на что. Но то я! А милостивейший князь дает вам всем возможность доказать, что вы чего-то да стоите. Каждый из вас получил по медальону. Этот медальон дает вам право обучиться чему-нибудь полезному. Благо в нашем княжестве полно мест, где даже из такого отребья, каким вы являетесь сейчас, могут сделать нормальных людей. Этот медальон стоит двадцать четыре серебряных талера. И сейчас, пока мы не добрались до столицы, у вас есть время подумать. У каждого из вас два пути. Первый: выучиться, получить профессию, а потом вернуть двадцать четыре талера в княжескую казну. И второй: вы прямо сейчас возвращаете медальон, вы не учитесь, не получаете профессию и не отдаете долг. Всё просто. Но учтите, как только вы вернете медальон, ни князь, ни служители Агнии, ни прочие добрые люди ничего вам не должны. Лично я сомневаюсь, что такие жалкие, ничтожные неумехи, как вы, сможете выжить. Но это мое мнение. Если думаете иначе — дерзайте. Это второе. Вопросы есть?

О! У Рэма были вопросы. Во-первых, Рэм хотел узнать, почему их называют «Небесными Детьми» и что это означает. Чувствовалось, что отсутствие воспоминаний о прошлом как-то с этим связано. Во-вторых, очень удивляла спешка, с которой им требовалось определиться. Судя по всему, от этого решения зависела их дальнейшая судьба. Однако капитан ограничивал время на раздумья, что выглядело очень подозрительным. В-третьих, требовалось понять, а какие, собственно, профессии капитан считает полезными. Рэм почему-то сомневался, что их собрали для того, чтобы записать в… в кого? Рэм схватился за голову: попытка вспомнить о том, какие бывают профессии, вызвала очередной приступ головной боли.

От боли Рэм пропустил прозвучавший вопрос.

— Что ты сказал? — капитан Зиверс с неприкрытым возмущением смотрел на источник вопроса. Источником оказался тот рослый парень, которого возмущала даже мысль о возможном рабстве.

— Я спросил, — уверенно отозвался парень, ничуть не испугавшись ни яростного взгляда, ни громкого голоса, — какие профессии вы считаете достойными нас?

— Ха! — капитан резко подскочил к парню. Казалось, что за этим движением последует удар ногой. Парень не дрогнул: его спина оставалась прямой, а взгляд — уверенным.

— А ты мне нравишься! — заключил капитан довольно — куда делось всё его возмущение? — и, отвернувшись, бросил через плечо:

— Как тебя зовут?

— Торин, — парень едва заметно выдохнул. — Торин Эванс.

— Из тебя выйдет толк, Торин, — капитан вернулся на свое место. И, приветливо посмотрев на Торина, произнес:

— Ваш собрат задал правильный вопрос. Я бы сказал, самый важный! Наше княжество — Истрия — мирное, спокойное и богатое государство. Его светлость — князь Густав Второй — правит нами честно и справедливо. Жители княжества богатеют с каждым днем. И именно поэтому наше государство окружено злобными полчищами отвратительных врагов, готовых вторгнутся в наши земли и уничтожить нашу счастливую жизнь! Они хотят разрушить наши дома, сжечь наши поля и обесчестить наших жен! И если с теми врагами, кто относится к роду человеческому, может справиться княжеская армия, то с теми мерзкими созданиями, чье существование поддерживает одно безграничное желание разрушения, можете справиться только Вы — Дети Небес! Вы должны пройти обучение и сойтись с врагом лицом к лицу, чтобы изгнать его в глубины Демониона!

— Нас будут учить сражаться? — воодушевился Торин.

— Будут, — улыбнулся капитан Зиверс. — Обязательно будут.

— Мы будем сражаться за правое дело? — Торин не унимался.

— За правое!

— Я готов! — слова парня, прозвучавшие ярым пылом, капитан встретил благосклонной улыбкой, но сказать в ответ ничего не успел.

— А если я не хочу сражаться? — подала голос красивая блондинистая девушка, сидящая рядом с Торином. Даже убогое рубище не могло скрыть приятных округлостей ее фигуры.

— Не хочешь, значит, — задумчиво произнес капитан и исподлобья глянул на нее. — Как тебя зовут, красавица?

— Меня зовут Валери, — сказала блондинка, уверенно встретив пристальный взгляд. — И я не хочу воевать. Я — девушка!

— Я заметил, — капитан окинул девушку раздевающим взглядом, она покраснела и потупила взор. — Знаешь, красавица, лично я против того, чтобы женщины сражались. Считается, что все Дети Небес независимо от пола и возраста должны сражаться, но у меня на этот счет другое мнение.

Капитан неторопливо двинулся к ней:

— Видишь ли, красавица, я считаю, что у женщин есть только одно поле боя. Догадываешься, о чем я? — капитан добрался до блондинки и, сжав рукой ее подбородок, заставил взглянуть себе в глаза.

— У тебя красивая мордашка. Будет жаль, если ты погибнешь, — капитан отпустил ее и, сделав несколько шагов назад, скомандовал. — Эту, вон ту черненькую и вон ту со смазливым личиком грузим в княжеский фургон. Князь будет рад получить эдаких красавиц.

И никто ведь не дернулся, пока солдаты выдергивали указанных девушек из толпы и тащили в фургон. Рэм пытался найти на лицах «Небесных Детей» желание бороться с этим безумием и не находил. Всем было всё равно. Девушки тоже не сопротивлялись. Покорно, словно овцы на бойне, они шли за солдатами, опустив глаза, и… и больше ничего. Ни криков, ни возмущений — полное безволие. Единственной Рэмовой надеждой оставалась Морт, но та, позабыв обо всем, развлекалась с шариком: то подносила его почти вплотную к глазу, рассматривая призрачную искорку в глубине, то увлеченно подкидывала в воздух, то облизывала, пробуя на вкус; то засовывала в рот и перекатывала от одной щеки к другой — «боевого монаха Бодрума» происходящее вокруг ничуть не интересовало.