Не родные (СИ) - Джокер Ольга. Страница 3

— Вернусь в посёлок. Я не смогу жить под одной крышей с человеком, который ненавидел мою мать.

После ухода Самсонова меня ещё долго трясло от злости и ненависти к нему. Он разговаривал со мной как с тупой малолеткой! Поднявшись к себе в комнату, я заталкивала вещи в чемодан на колёсиках и плакала. А ещё всё время прокручивала в голове тот фатальный день. Что было бы, если бы Самсонов пригласил отца к себе на праздник часом позже? Что было бы, если бы мама отказалась ехать к нему? Что было бы, если бы, если бы… Можно сколько угодно гадать, но есть ли от этого толк? Возможно, водитель мощного внедорожника не выскочил бы на встречку и не столкнулся бы с машиной, где на пассажирском сиденье сидела моя мама.

— Оу, Кирилл тоже переедет в дом своего отца? — спрашивает заинтересованно Аня.

— Сказал, что будет наведываться. У него частые командировки.

— Ну да, поговаривают, он где-то в спецслужбах работает, — шёпотом произносит Жанна Леонидовна и, заметив мой удивлённый взгляд, поясняет: — Это мне Семён рассказал. По секрету. Люблю мужчин в форме!

Она встаёт из-за стола и подходит к духовке. Достаёт оттуда ароматно пахнущие пироги с маком и вишней.

Интересно, почему при богатом отце Кирилл решил выбрать такую профессию? Впрочем, ко мне это не имеет никакого отношения. Выбрал и выбрал. Это хотя бы объясняет его грубый командный тон и отсутствие такта.

— Зря ты так категорично, Вит, — произносит задумчиво Аня. — Кирилл пообещал своему отцу оплатить твоё обучение в вузе, держит слово, хотя мог бы и не делать этого. Будет глупо отказываться от подобного предложения. Сама ты не потянешь… В курсе, да, сколько желающих поступить в Пирогова?

— Девочка моя, послушай взрослую опытную женщину, — убеждает Жанна Леонидовна, ласково касаясь моего плеча. — Пока дают — бери, бьют — беги. Ты молодая, умная, пропадёшь ведь в своём посёлке. А в Москве такие перспективы откроются… Ого-го!

От мысли, что придётся вернуться на родину и работать там санитаркой, бросает в дрожь. Я мечтала о поступлении в медицинский университет и тщательно к этому готовилась. Мама тоже безумно этого хотела. В своё время она окончила лишь медучилище и дальше учиться не пошла — забеременела мной, а потом не до этого было.

В конце концов, что мне стоит согласиться на помощь Кирилла и изредка терпеть его присутствие? Это ведь не сложно… Наверное.

Остаток дня мы с Аней проводим на заднем дворе её дома, плавая в бассейне и валяясь на шезлонгах. Мне так легко и спокойно и совершенно не хочется возвращаться в пустующий дом, где ещё недавно было шумно и людно. Подумываю даже пригласить подругу на ночёвку, но затем одёргиваю себя. Не маленькая, справлюсь. Заварю себе мятный чай, завернусь в тёплое одеяло и обязательно усну.

Когда на улице темнеет, я прощаюсь с подругой и её семьей. Жанна Леонидовна вручает мне лотки с едой и приглашает заглянуть завтра.

Вернувшись в дом через чёрный ход, закрываюсь на все замки и поднимаюсь на второй этаж. Внизу оставляю свет включённым. На всякий случай, чтобы отпугнуть бандитов или воров. В доме установлена сигнализация, но даже она не спасает от страха и одиночества.

Приняв душ и обмотав тело мягким белоснежным полотенцем, я забираюсь на кровать и включаю телевизор. Листая каналы, натыкаюсь на сцену, где мать обнимает дочь перед свадьбой и даёт ей жизненные напутствия. В этот момент меня прорывает. Моя мама никогда не увидит, как я выхожу замуж. Никогда не скажет мне доброго слова. Я приглушаю звук, утыкаюсь лицом в подушку и не то что плачу — вою от бессилия. Как жаль, что я ничего не могу изменить. Совсем ничего!

Поднявшись с кровати, уверенной походкой иду в сторону маминой спальни. Открываю шкаф, доверху набитый одеждой, нахожу там белую футболку и, сняв с себя полотенце, надеваю её. Пахнет кондиционером для белья и мамиными духами. Сладковатыми, цветочными. Футболка короткая, едва прикрывает ягодицы, но так как в доме я одна, не волнуюсь по этому поводу.

Выхожу из спальни мамы и направляюсь к себе. После выпитого чая сильно хочется спать. Вот бы закрыть глаза и тут же уснуть. Фантастика, конечно, но всё же…

Громкие шаги за спиной заставляют меня подпрыгнуть от неожиданности! Оборачиваюсь и вижу в конце коридора, где находится кабинет Владимира Степановича, высокий мужской силуэт. Умом я понимаю, что, кроме меня и Кирилла, быть здесь никого не может, но почему-то истерично спрашиваю:

— Кто здесь?!

В коридоре тут же загорается свет. Я жмурюсь и тяну вниз короткую футболку, пытаясь прикрыть полностью обнажённые ноги.

— Это я, малыш, — произносит глубоким голосом Самсонов. — Испугалась?

Я открываю глаза, привыкая к чересчур яркому свету. Смотрю, как Кирилл, сунув руки в карманы камуфляжной формы, направляется ко мне. Расслабленная походка и насмешливая улыбка на губах, которую он даже не пытается скрыть. Бесит! От чего так тащатся все женщины? И даже мама Аньки! Вот Ваню Соколова из моего посёлка можно назвать красивым: густые светлые кудри, длинные, по-девичьи изогнутые ресницы и идеальные черты лица. А этот… Короткостриженые тёмные волосы, широкие брови, наверняка не одиножды перебитый нос с горбинкой и массивная челюсть. При этом от него исходит такая неприятная и давящая энергия, что хочется забиться в уголок и тихо скулить, пока он не уйдёт.

— Не испугалась, — отвечаю Кириллу, вздёрнув подбородок. — Просто не ждала, что ты приедешь так поздно.

— Сам не ждал. Нужно срочно передать юристу кое-какие бумаги. Завтра я уезжаю в командировку.

Кирилл останавливается в полуметре от меня и бесстыже рассматривает с головы и до ног, из-за чего щёки становятся пунцовыми, а температура тела повышается на несколько градусов.

— Молодец, что решила остаться. Именно так поступают не дуры.

Хочу что-то сказать в ответ, но тут же замолкаю. Я хочу учиться… очень сильно хочу.

— Надеюсь, мы поладим, Вита. У меня есть только одна просьба: чтобы ты вела себя тихо и давала о себе знать лишь в редких, исключительных случаях. Идёт?

— Идёт, — киваю Кириллу. Это меня более чем устраивает. — Я могу идти?

— Можешь. Почему нет?

Жду, что Кирилл отступит и уйдёт с дороги, а я спокойно проберусь к себе в комнату и закроюсь на щеколду, но он стоит неподвижно, словно скала, продолжая смотреть на меня с нескрываемой иронией.

Оттянув футболку ещё ниже, хотя, казалось бы, ниже некуда, тяжело вздыхаю и прохожу мимо Самсонова, ощущая, как громко колотится сердце. При этом пахнет он довольно приятно. Вовсе не по́том, хотя заехал сюда явно после работы. Каким-то освежающим гелем для душа и парфюмом с терпкими нотками.

Лопатки жжёт от пристального взгляда, а тело покрывается испариной, когда я наконец оказываюсь у своей комнаты.

— Доброй ночи, — произносит с издёвкой Кирилл, прежде чем я с грохотом захлопываю дверь.

Глава 4

— У меня мозг кипит от обилия информации! — жалуется сокурсница, едва мы выходим из аудитории.

— Сложно, но интересно, — заключаю я.

— Мне очень понравилась анатомия. А ещё наш сокурсник Назар Болотов. Он был великолепен.

Я смеюсь и шутливо толкаю Машку в плечо. Он мне тоже понравился. Назар. Красивый парень и очень умный. У него вся семья — квалифицированные врачи. Мать, отец, бабушка и дедушка. Последний — известный профессор, преподаёт в нашем вузе.

— Пойдём в столовку посидим? — предлагает Маша. — Проголодалась я что-то…

Мы с сокурсницей познакомились ещё летом, когда подавали документы для поступления. Оказалось, обе хотим изучать педиатрию. Обменялись номерами телефонов, много болтали и переписывались.

Маша неоднократно оставалась ночевать в доме Владимира Степановича, когда прилетала из Казани. В общагу на тот момент её не поселили, а снимать гостиницу слишком дорого. Мне не трудно было постелить ей в гостевой комнате. Всё равно целыми днями я находилась в доме одна. Просто родители Машки, чтобы оплатить обучение в вузе, продали машину, поэтому с деньгами в их семье было туго.