Пристроить шпиона (СИ) - Зайцева Мария. Страница 24

В этот момент я словно выпадаю из реальности, где можно  остановиться в любое время, развернуться, съездить наглому гаду по нахальной физиономии…

Нет, я словно в самом деле превращаюсь в нежную хрупкую принцессу, убегающую от страшного преследователя в глубь дворца.

Сердце колотится, стучит уже где-то в горле, губы сохнут и взгляд, наверняка, безумный.

Мне не то, чтоб страшно до ужаса… Мне до ужаса волнительно. И странно.

Он преследует, серьезный, мрачный, весь в черном, полная противоположность яркой и искрящейся мне.

Он догоняет.

И в его действиях уже не скрытая – явная угроза! От которой в голове все мутится, ноги дрожат, но я лишь бегу быстрее, лихорадочно обшаривая взглядом стены в поисках выхода.

Свернуть в коридорчик, там, возможно, кухня… Выбежать к людям… Да? Да?

Но коридорчик оказывается тупиковым.

Я пару секунд оглушенно смотрю на стену перед собой, никак не умея успокоить дыхание…

А затем меня догоняют.

Он обрушивается на меня  внезапно и жестко.

Обхватывает за талию, одновременно закрывает ладонью губы, потому что я взвизгиваю от неожиданности и страха.

- Тихо, тихо, бля… - раздается хрип в ухо, жутко так, незнакомо,  и меня на полсекунды давит диким страхом, что это за моей спиной – не Лешка. Что кто-то другой, страшный и грубый, поймал меня в темном углу!

Сердце замирает, я вцепляюсь в ладонь, закрывающую мне рот, ногтями, извиваюсь.

Но он сильный, настолько сильный, что все мое сопротивление выглядит смешным и нелепым.

Он ругается сквозь зубы, а затем разворачивает и  жестко притискивает меня к стене спиной. Таращу полные ужаса глаза и одновременно выдыхаю. Это Лешка. Конечно, Лешка. Он шел за мной, он бы не позволил кому-то другому…

У Лешки неожиданно жесткое, жестокое даже лицо, я не видела его таким, пожалуй, ни разу.

Даже когда защищал меня от всяких отморозков, даже когда дрался… Выглядел по-другому. Более расслабленным, более спокойным.

А сейчас нет его совсем, спокойствия… Только что-то жуткое, черное льется на меня из прищуренных глаз.

Эта чернота порабощает, делает беспомощной и слабой.

- Тихо! Это я. Ты чего? – шепчет Лешка, не убирая, впрочем, ладони с моих губ.

Второй рукой он перехватывает оба моих запястья, прижимает всем телом к стене, не позволяя шевелиться.

Я мычу в его ладонь, неловко дергаюсь.

- Отпущу, - коротко предлагает он, - не ори.

Киваю.

Я не то, чтоб пришла в себя, но все же немного подуспокоилась.

И хочу обратно к людям. Темнота и теснота коридорного тупика действуют на нервы. Мне тяжело здесь с ним наедине. Страшно до стеснения в груди.

Убирает руку,  и я тут же шиплю злобно:

- Это что, вообще, такое? Какого хрена ты за мной шел?

- А ты какого хрена убегала? Видела же, что я? – он наклоняется ниже, с высоты своих двух метров, шепчет прямо в губы мне… Горячо! Волоски на коже поднимаются от возбуждения и неоднозначности ситуации!

- Видела! – огрызаюсь нервно, дергаю запястья из жесткой хватки, - одна хочу побыть!

- Нет уж!

- Да как ты?.. – сильнее дергаюсь, - гад! Иди давай, еще пару девок пооблизывай!

- Вот еще! И оставить тебя тут одну? – усмехается он, легко пресекая все мои смешные попытки вырваться, - или… - Тут Лешка замирает, а взгляд наливается холодным бешенством, - или ты специально шла сюда, чтоб Вовчика дождаться? А? Понравилось с ним? Да?

Его претензии просто бьют все рекорды дебилизма, а потому я злобно поддерживаю градус:

- Конечно! А ты как думал? Он хорошо целуется!

- Ах ты, сучка… - хрипит он, лицо искажается такой смесью ярости и муки, что я пугаюсь мгновенно и хочу сказать, что пошутила, что совсем ничего… Но не успеваю.

Лешка стремительно сокращает расстояние между нашими губами и вжимается в меня грубым злым поцелуем.

Я только выдыхаю растерянно под его напором.

Лешка не нежничает, ведет себя куда грубее, чем обычно даже, не позволяет мне  отвечать, полностью порабощая. Я в панике ощущаю, как он, отпустив мои запястья, быстро задирает платье, цепляет пальцами трусики, рвет их, больно и жестко.

В голову приливает кровь, мешает думать, мешает сопротивляться.

Отстраненно воспринимаю ситуацию словно со стороны.

Он не прекращает терзать мои губы ни на мгновение, а руки его действуют быстро и бескомпромиссно.

Мои жалкие попытки оттолкнуть Лешка вообще не замечает.

А я не могу дать ему более жесткий отпор. Потому что внутри все грохочет, все стучит в одном ритме с ним, и это невозможно игнорировать.

Дикая ситуация, ужасная. Лешка тискает меня, явно хочет заняться сексом прямо тут, не спрашивая разрешения, а я… Я понимаю, что сопротивляюсь только для вида! Что на самом деле мне это нравится! И, более того, я предполагала этот вариант развития событий, когда убегала от Лешки по коридору, провоцируя его на такое хищническое поведение!

Я совершенно ненормальная, оказывается! Еще более дикая, чем он!

Это осознание проходит где-то в глубине сознания, явно не на переднем плане, и потому не мешает сопротивляться грубости Лешки. Стонать протестующе,  царапать его шею, пытаться оттолкнуть…

И это, судя по всему, еще больше заводит его. Потому что Лешка действует еще грубее.

Разворачивает меня, заставляет упереться в стену руками, прогнуться в пояснице…

- Нет! Нет-нет-нет-нет… Ах…

Я упираюсь, прогибаюсь послушно, шепчу свое «нет»… И теку. Бесстыдно и дико.

Лешка это все, конечно же, видит, потому что рычит матерно что-то за моей спиной, пока возится с ширинкой и презервативом. Мое «нет», кажется, заводит его еще сильнее… И меня заводит.

По крайней мере, я прогибаюсь  больше, закусываю губу, в голове дурман безумия.

А затем грубая ладонь запечатывает мне снова губы, и каменный член быстро и жестко входит в полностью готовую плоть, в противовес моим «нет», радостно обхватывающую и приветствующую вторжение.

Меня прошибает таким разрядом удовольствия, что не выдерживаю и кричу. И, если б Лешка предусмотрительно не закрыл мне рот, то на мой крик сбежались бы все присутствующие в зале гости, охрана, кухонные работники и бог весть, кто еще есть в этом здании…

Но Лешка не позволяет звукам прорываться, прижимается,  входя рывком полностью, наполняя меня так глубоко и сильно, что, кажется, это невозможно вынести. Это чудовищно и сладко.

Я вся трясусь от возбуждения, от страха и дикости ситуации, я вся горю в его грубых руках.

- Принцеска какая пошлая, а? – хрипит Лешка мне на ухо, - грязная какая… Понравилось, значит, целоваться с ним? Лучше меня целует? Да? Говори, блять! Лучше меня?

Он бьет своим длинным членом сильно и жестко вглубь меня, кажется, задевая что-то такое, до чего раньше никто никогда не добирался. Это так странно, так безумно, я гнусь в его руках, податливая, как резиновая кукла, гуттаперчевая девочка, делай, что хочешь, только не прекращай..

А Лешка все сильнее и сильнее двигается, меня размазывает по стене, царапаю шелковые дорогие обои ногтями, оставляю бороздки, бедра мелко дрожат, а мой охранник, мой защитник за спиной кажется неумолимым и незнакомым существом из потустороннего мира, демоном похоти, поймавшим свою добычу и теперь медленно и сладко убивающим ее, выпивающим все ее силы… И я рада каждому его движению в себе, я хочу его, хочу сильнее, сильнее, еще, еще, еще!

- Ну, блять? Говори! – рычит Лешка, видно, сильно уязвленный моими словами, а я не могу говорить! Не могу! Он мне рот все еще закрывает!

Мычу возмущенно, и тогда он убирает ладонь с губ… И перехватывает меня за горло! Сжимает, ускоряясь еще больше и перекрывая мне доступ кислорода.

Все плывет перед глазами, плавится, тело гнется в его руках, я гнусь вся, сгораю, с ума схожу!!!

- Сучка, сучка, сучка, - хрипит с каждым ударом члена Лешка, - вывела меня! Наглая сучка! Красивая! Такая! Больно! Смотреть! Принцесса! Папочкина! Не отдам! Никому! Поняла? Поняла?