Пристроить шпиона (СИ) - Зайцева Мария. Страница 29

- Ладно, пойду скажу, где его искать, - опять раздается ломкий голос, с отчетливыми нотками облегчения, и Возя торопливо приказывает мне:

- Тормозни! Скажи, что сейчас откроешь!

- Стой, - послушно кричу я, - он уже все! Сейчас выйдет!

Ох, очень надеюсь, что Лешка поймет меня правильно! Такая жуткая ситуация!  Возя медленно кивает, приказывая одному из подручных оторваться от Вовки и открыть дверь.

- Хоть слово вякнешь лишнее, порежу, - предупреждает он.

Я только поджимаю губы и стараюсь встать еще дальше от двери.  Потому что уже опытная  и знаю, что может быть сейчас. Два раза видела. Или даже три, если считать тот вечер, когда Лешка дрался за меня в клубе.  Мне жутко страшно и волнительно. Все же, бандиты Вози – не чета тем придуркам из провинциального города, которых так легко раскидал Лешка. Или тем пьяным мужикам, охочим до молодых девчонок на танцполе… У этих – оружие. И еще всякие препараты в шприцах… А Лешка – один…

Подручный Вози открывает резко дверь и выбрасывает руку,  чтоб схватить первокурсника и затащить его в комнату. Но неожиданно отлетает к противоположной стене, бьется головой с диким, кошмарным хрустом и сползает вниз.  И, пока остальные переводят взгляды с неподвижно лежащего тела на дверь и лапают оружие, в комнату залетает… Я даже не знаю, как это правильно обозначить… Вихрь? Смерч? Тайфун? Зверь дикий?  А, скорее всего, все одновременно.  Вовка летит в одну сторону, тот бандит, что его держал – в другую, сшибает по пути стеклянный стол, валится с грохотом и звоном.  Я прилипаю к стене, в самый угол, а Возя, с хрипом рванувший ко мне, наверно, чтоб взять в заложницы, падает на полпути и смотрит на меня снизу удивленным глазом.  Одним.  А в глазнице второго – нож… Все происходит настолько быстро, что я только моргнуть успеваю один раз.  И все.

Ошалело оглядываюсь.  Только что в комнате было полно людей. Страшных мужиков с оружием, уверенных в себе, своей силе и своей безнаказанности.  А сейчас все они – лежат кто где. Без движения.

А посреди комнаты стоит Лешка. Мой Лешка, высокий, худой, беззащитно очкастенький… И смотрит на меня.  Я облизываю губы машинально, продолжая жаться с стене. И дурею от его взгляда. Если б не очки, кажется, рухнула бы тут же на колени, настолько он… Жесткий. Холодный. Словно здоровенный питон смотрит на меня через стекло. И я для него – лишь добыча…

Лешка осматривает меня, быстро, но тщательно, кивает удовлетворенно, не найдя видимых повреждений и следов насилия, мотает головой на выход.  Я подбираю полы платья и торопливо следую приказанию.  Никто из нас не издает ни одного звука, все происходит в полнейшем жутком молчании. И только тот бандит, что первым почувствовал на себе Лешкин гнев, хрипит у стены.  Я прохожу мимо Вози, старательно не глядя на него, мимо неподвижно стоящего Лешки, наклонив голову, топаю к двери… И ощущаю за спиной легкое шевеление.  Разворачиваюсь и успеваю заметить, как Лешка нагибается у того бандита, что упал на стеклянный столик, и коротким экономным жестом бьет его ножом в горло. Сглатываю, скольжу взглядом по Вовке и второму бандиту, у стены. Последний уже не стонет. Только ноги подергиваются чуть-чуть.  А Вовка и вовсе лежит неподвижно.  Лешка поднимается, ловит мой взгляд, хмурится, торопливо прячет нож, совсем небольшой, несерьезный, идет ко мне, стараясь загородить обзор на происходящее в комнате.

- Не смотри, - командует он, - выходи быстрее. Если кто пойдет по коридору, улыбайся.

Я подчиняюсь.  Улыбки, правда, не получается, перед глазами стоит ужасающая картина лежащих на полу бандитов. Кровь, остановившиеся взгляды. Подергивающиеся ноги. Короткий удар ножом.  Холодные, мертвые глаза из-за очков.  Это мой Лешка? Да? Тот самый, что только что, буквально десять минут назад, обнимал меня, целовал, трогал так властно и нежно… Это все – тоже он?  Понять такое сложно, непостижимо просто.  И потому я стараюсь избавиться от ненужных сейчас образов и мыслей и сосредотачиваюсь на словах Лешки. Идти спокойно, улыбаться…  Иду. Улыбаюсь. Не представляю, как именно выгляжу сейчас, но стараюсь. Очень стараюсь!  А внутри – все мерзлое. Все ледяное.

Лешка догоняет прямо возле входа в зал, поворачивается, незаметно пряча влажную салфетку, всю в красном, в карман.  Меня эта влажная салфетка вгоняет в дичайшую дрожь, но Лешка, уловив начинающуюся истерику, мгновенно останавливает ее.  Он наклоняется ко мне и говорит жестким, четким тоном:

 - Сейчас – на выход, прямо к стоянке. Молча. Если кто тормозит, киваешь, улыбаешься и машешь. Все. Поняла? Я – следом.

Я открываю рот, чтоб спросить… Непонятно, что, но мне это надо. Просто голос свой услышать. Убедиться, что еще могу говорить.  Но Лешка спокойно останавливает:

- Я – следом. Я – рядом. Не волнуйся. Иди.

И я подчиняюсь. Опять.  Иду, ощущая его присутствие за спиной. И это, несмотря на увиденное только что, дает силы двигаться.

23. Алина. Ты похожа на своего отца...

В машине Леха привычно определяет меня на переднее пассажирское, так же привычно перехлестывает ремнем безопасности. А я в ступоре смотрю на его руки.  Лунки ногтей красные.

- Леш, меня стошнит сейчас, - честно предупреждаю , ощутив рвотные позывы.

Лешка замирает, смотрит на меня своим неподвижным змеиным взглядом, потом отвечает тихо и ровно:

- Терпи, сейчас отъедем, встану в переулке.

После этого он спокойно заводит машину и так же спокойно, неторопливо, выезжает с парковки.  Я, стараясь отвлечься, стараясь отключить голову от только что увиденного, только что пережитого, смотрю в окно, на весеннюю Москву.  Открываю окно, подставляя лицо свежему ветру.  Пытаюсь лишний раз не сглатывать, потому что ком в горле все еще стоит. И пытаюсь не смотреть в сторону водителя. Слишком страшно.

Лешка слишком страшен в этой своей повседневности. Словно и не произошло ничего, мирно ведет машину, глядя строго перед собой. Но вот есть у меня ощущение, что он каждое движение отслеживает.  Словно я в клетке с дико опасным зверем нахожусь, и малейшее мое действие повлечет за собой… смерть.

Фонари больно бьют в глаза, до слез.  Смаргиваю, ощущая потерю четкости картинки, но слезы появляются опять. И текут по щекам, безвозвратно портя уже и так сильно подпорченный макияж.  Смотрю на свои коленки, обтянутые невероятным, дорогущим платьем. И на руки, сжимающие сумочку. Костяшки белые от напряжения. Надо разжать. Надо успокоиться… На платье капают слезы, окрашенные черным. Портят тонкую ткань… Хотя, наверняка, по подолу она уже испорчена. Кровавыми брызгами.

Не удерживаюсь, кошусь на длинные пальцы Лешки. Красные лунки, под ногтями – запеченная кровь…  Кто он? Кто?  В эту минуту становится кристально ясно, что Лешка – вообще не тот, за кого себя выдает. Любой, даже самый дорогой охранник не сделает того, что сделал он совсем недавно. И это я не про драку с превосходящими силами противника! Я про другое совсем. Он так спокоен, этот парень, про которого я была уверена, что знаю многое. Знаю, как он поступит в той или иной ситуации… Парень, который целовал меня, обнимал, шептал такие горячие, неправильные вещи… И был по-своему предупредителен и нежен.  А потом убил нескольких человек. Уже и без того лежащих без сознания. Беспомощных, по сути.  Зачем?

- Зачем ты их убил? – вопрос вырывается помимо воли.

Пожалуй, я сейчас вообще не хочу знать, зачем он их… Что мне это даст? Ничего. Абсолютно ничего. Но спрашиваю, потому что не могу не спросить.

- Так надо было, - после небольшой паузы, равнодушно отвечает Лешка, потом косится на меня, - ты как? Перестало тошнить?

- Не знаю… - я и в самом деле не могу сказать, прошло, или нет. Ком в горле остался, но слезы сделали свое дело, мне стало легче. – Кому надо было?

Лешка опять режет меня холодным взглядом, затем просто отворачивается к дороге.  Не будет ответа, значит.

- Куда мы? К Расщепаевым?

- Нет, туда нельзя тебе больше.