Чёрный диггер - Каретников Роман. Страница 10

Воздух со свистом вылетал из его груди. Руки дрожали, колени ходили ходуном.

Какое-то мгновение ему казалось, что ни черта у него не выйдет. Потом крышка медленно приподнялась и чуть-чуть сдвинулась в сторону. Сил у Кру-тина моментально прибавилось. Он напрягся и на этот раз сдвинул её почти до середины. Затем упёрся в неё рукой и отодвинул в сторону.

Жадно глотая свежий воздух, Сергей осторожно высунул голову. Местность оказалась знакомой. Он находился на небольшой улочке возле Михайловского спуска, кварталах в пяти от того места, где все произошло. Прохожих поблизости не было, и ему удалось выбраться наружу, не страдая от излишне любопытных взглядов. Напрягая остатки сил и сопя от усердия, он вернул крышку на место.

Затем оглянулся по сторонам и потрусил через дорогу в ближайший двор. На быстрый бег сил у него уже не хватало.

Уже заворачивая за угол дома, Сергей услышал звук машины, что остановилась возле того места, где он выбрался из канализации. Преследователи разминулись с ним меньше чем на минуту. Сейчас они оставят кого-нибудь там, сторожить выход.

А ему нужно убираться отсюда как можно скорее.

Он шёл и шёл, пока не почувствовал, что если сейчас не сядет, то упадёт.

Возле какого-то из домов в одном из отдалённых районов Сергей наконец-то позволил себе короткую передышку и буквально повалился на лавочку, стоявшую в глубине двора. Закурил. Сигарета оказалась последней, пачку он смял и бросил себе под ноги. Затем подумал, поднял, разорвал и кое-как вытер ею кроссовки.

После чего произвёл осмотр одежды. На удивление, он ещё довольно прилично выглядел. Куртка, правда, порвалась в двух местах, но не сильно, зато джинсы уцелели. Сзади на них появилось зеленовато-тёмное пятно от падения, но куртка закрывала его полностью. В конце концов, ему не в гости идти.

А куда? Крутин затянулся сигаретой, соображая по поводу ситуации, в которой оказался. Сейчас его начнут искать по всему городу. И если раньше они выжидали, то теперь будут действовать. И прихлопнут сразу же, как только он попадёт в их поле зрения. Значит? Сергей выбросил окурок. Значит, надо выбираться отсюда к чёртовой матери. Но они в первую очередь возьмут под наблюдение вокзалы и перекроют все автотрассы. Поэтому уходить нужно пешком.

Добраться до первой загородной остановки «Стройдеталь», там сесть на электричку, доехать до узловой станции, а оттуда уже на первом попавшемся поезде дальше.

До «Стройдетали» десять километров. Это часа два ходу. Сергей вздохнул, отряхнул джинсы и куртку, встал со скамейки и, чувствуя тупую боль во всем теле, медленно пошёл прочь.

БОМЖ… И РАНЕНЫЕ

— Я не смогу.

— Почему? — спросил Король.

Простота этого вопроса поставила Войцеха Казимировича в тупик.

Действительно, как объяснить, почему сие для него неприемлемо? Видимо, начать нужно с того, почему он ведёт именно этот образ жизни. Свободный от общества и условностей, с этим обществом связанных. Но рассказ получится слишком длинным.

И вообще давать простые ответы на простые вопросы свойственно лишь гениальным людям. Поэтому Профессор ограничился лишь тем, что сказал:

— Это не для меня.

— Ты боишься, — вдруг сказал Король, все так же внимательно глядя на него.

— Почему это? — спросил Войцех Казимирович. Ему было неудобно под этим горящим взглядом темно-карих, почти чёрных, глаз. Стул, на котором он сидел, внезапно показался Профессору ужасно жёстким и неудобным.

— Ты опасаешься за свою независимость. Ты, Войтек, считаешь себя свободным человеком, который никому ничего не должен. Одиночкой. И тебе кажется, что ты вполне доволен и собой, и своим существованием. Но это не так. В глубине души у тебя живёт страх. Ты просто боишься взять на себя…

Король замолчал. Невысказанное слово «ответственность» словно повисло в воздухе. Старое слово из затёртого лексикона прошлых лет. Умирающее слово, постепенно утрачивающее свой смысл, оставляя только уголовный оттенок. В наши дни все оставляют ответственность другим. А те, другие, в свою очередь, знать её не знают и видеть не хотят.

И ведь самое главное в том, что Войцех Казимирович чувствовал правоту Короля. И ещё вот это чувство, поднимавшееся в душе, будто он его сейчас предавал. Скверно что-то стало на сердце Профессора, ах как скверно.

— Я не стану разубеждать вас, Король, — сказал он. — Тем более что в главном вы правы. Я живу так, как хочу. И считаю это правильным. И ещё, мне кажется, что здесь нужен человек, который ценит власть и может с ней обращаться. Меня же никогда не прельщало право распоряжаться другими людьми и быть выше их. Извините.

— Конечно, — язвительно произнёс Король. — Ты предпочитаешь быть в стороне. Не над или под, а сбоку. Роль аутсайдера очень удобна, да, Войтек?

Войцех Казимирович промолчал.

— А думаешь, мне очень хотелось нести весь этот груз на своих плечах?

Лично я считаю, Войтек, что власть должна принадлежать тем, кто расценивает её как бремя, а не как дар. Ты представь себе, что будет с ними всеми, — Король махнул рукой в ту сторону, где находился вокзал. — Что произойдёт, если не будет того, кто станет заботиться и оберегать их, а вместо этого начнёт использовать в своих целях?

— Только не нужно делать из меня мессию. Я не Моисей, чтобы вести свой народ.

— Нет. Но ты должен стать им, если так складываются обстоятельства. Это твоя судьба, Войтек. Не ломай её, пожалуйста.

Профессор дрогнул. У него не осталось ничего, что он мог бы противопоставить Королю. Единственное, что понимал Войцех Казимирович, это если он сейчас согласится с Королём, то на его теперешней жизни можно будет поставить крест. Большой и жирный.

— Ну так что? — спросил Король. Он замер в ожидании ответа. Войцех Казимирович кожей чувствовал напряжение, охватившее его.

— Мне нужно подумать.

— У нас мало времени, Войтек. Сколько тебе потребуется? Неделя? Месяц?

— Сутки, — ответил Профессор. — Простите, Король, но это моя жизнь. Вы требуете отдать единственное, что у меня осталось.

— Может быть, ты получишь больше того, что отдашь, — сказал Король. — Я не имею в виду деньги.

— Я тоже не имею в виду деньги. Вы знаете моё к ним отношение.

— Да. Но подумай хорошо, Войтек. Я прошу тебя. Профессор кивнул:

— Через двадцать четыре часа я буду здесь. Или передам своё решение Коле.

— Если ты примешь правильное решение, Войтек, то должен будешь снова прийти сюда. Мне потребуется многое тебе сообщить по поводу состояния наших дел.

Войцех Казимирович поморщился. Король заметил его реакцию.

— Не волнуйся, тебе будут помогать. Я ведь тоже пользовался услугами специалистов.

Профессору показалось, что невидимые сети уже начинают опутывать его.

— Иди, — сказал Король и отвернулся к окну. — Иди, думай. Но знай, что от этого зависит не только твоя жизнь. Старик поднялся.

— Ладно, Король. Ну и работу вы задали мне на сегодня. Будет над чем поломать голову.

— Позови сюда Мамонта, — сказал он. Войцех Казимирович поставил стул на место, взял свой портфель и подошёл к двери.

— Удачи вам, — сказал он, обернувшись. — Почему-то сейчас мне ещё больше хочется вашего выздоровления, чем полчаса назад.

Его тонкие губы сложились в улыбку. Глаза Короля остались строгими и уставшими.

— Будь здоров, Профессор, — сказал он.

Войцех Казимирович вышел.

Коля Мамонт стоял в коридоре.

Увидев Профессора, он опустил руки и тревожно уставился ему в лицо своими круглыми, чуть навыкате глазами. Старик застегнул пальто, поднял воротник.

Мамонт продолжал все так же молча смотреть на него.

— Я обещал подумать, — сказал Войцех Казимирович.

Мамонт кивнул, как будто ожидал именно этого, подошёл к нему и протянул руку. Профессор крепко пожал её. Коля кивнул ещё раз и исчез за дверью палаты.

Войцех Казимирович посмотрел на закрывшуюся дверь, повернулся и направился по коридору к выходу из отделения.