Десять тысяч стилей. Книга шестая (СИ) - Головань Илья. Страница 3

Если говорить о категориях, то Ливий до этого барахтался исключительно в начальной. Следом шла третья категория — она и считалась стезей младшего алхимика. Вторая категория была уделом рядовых алхимиков, а первая — старших алхимиков. Названия категорий выше Ливий в лаборатории не слышал. Во всей литературе об алхимии все, что было выше первой категории, называли мастерской категорией, только Волк отлично понимал, что авторы книг просто «округлили», не сильно заморачиваясь с поэтапным расписыванием. Все-таки это были книги для учеников, вроде него, а не эпохальные труды для мастеров-алхимиков.

— Справился. Говоришь, делал Зелье Трех Стихий? — спросила Бирэнна, замечая, что на нее и нового алхимика вовсю поглядывают мастера. Они отлично понимали, почему девушка злится и им очень хотелось увидеть, чем же все закончится.

— Да, в Школе Свирепости, — честно ответил Ливий.

Похвала едва не слетела с губ Бирэнны. Ей хотелось сказать: «Молодец!» или что-то в этом роде, ведь сделать такое зелье в Школе Свирепости — действительно неплохой уровень. Конечно, Бирэнна сдержалась. Было ли хоть слово правды от этого парня?

— Сделай Зелье Четырех Стихий, — сказала Бирэнна. — Рецепта такой мелочи у меня нет, покажу сама. И возьми рукава и фартук, без них здесь работать нельзя.

Алхимическая печь наполнилась ярью девушки, порождая синее пламя. На чудо магомеханики Ливий смотрел с легкой завистью — его Стихийная печь была куда проще.

Бирэнна сделала несколько пассов рукой, подготавливая материалы, а потом направила их в печь. Может, Ливий никогда и не делал Зелье Четырех Стихий, зато суть отлично понимал, ведь она была общей для всех Зелий Стихий.

Добавлять ингредиенты надо по очереди. Каждый компонент — концентрация стихийной силы, поэтому один надо дополнять другим, уравновешивая всю схему зелья.

И чем больше компонентов, тем сложнее достичь баланса.

Сначала шел компонент стихии льда — камень Дэмоу из северных земель. За ним шел Лимитт красный, восточная трава, ответственная за огонь. Пламя топило лед, подавляя силу предыдущей стихии. Затем шла стружка черного металла, олицетворявшая элемент земли. Огонь подавлялся, и тогда в ход шел последний элемент — цвет Розерии, особого растения, которое никогда не прикрепляется корнями к земле и путешествует с ветром по Великим степям. Конечно, Розерия была элементом воздуха, способным развеять землю.

Зелье Четырех Стихий Бирэнна изготовила всего за минуту. Даже не вспотев, девушка затушила печь и отставила флакон в сторону.

— Теперь ты. Знаешь хоть, как Стихийной печью пользоваться? — спросила Бирэнна.

— Знаю, у меня есть одна, — ответил ей Ливий, подойдя к печи.

— Получил как награду в Школе Войны? А говорил, что не занимался алхимией, — «подловила» парня Бирэнна.

— Я не врал ни разу. Печь получил в торговом павильоне Школы Свирепости, как раз за то, что сварил Зелье Трех Стихий, — ответил немного грубо Ливий. Тон девушки начинал слегка раздражать, и даже Волка могло такое вывести из себя во время сложной и кропотливой работы. Алхимии требовалась хорошая концентрация — это понимал любой алхимик. Поэтому Бирэнна замолчала. Ливий уже приступил к варке зелья и не видел лица девушки. А зря: посмотреть было на что.

Идущие по пути боевых искусств обычно хорошо скрывают эмоции. Но есть такие, чей характер не позволяет сдерживать себя. Бирэнна относилась как раз к таким людям, ей просто не хотелось прятать свои эмоции. И сейчас, услышав слова Ливия, лицо девушки налилось красками.

«Неужели это тот, о ком говорил отец? Нет, не может быть…Или может? Он сказал мне, что отдал Стихийную печь какому-то талантливому юноше, но это было так давно…Неужели этот охранник — и есть тот талант? Мой отец считал, что он может стать моим мужем?!», — думала Бирэнна, нервно поглядывая на действия своего суженного.

«Да-а, моей печи до этой далеко», — подумал Ливий, запуская ярь внутрь артефакта. До этого дня Волк считал свою печь чуть ли не вершиной магомеханики, а сегодня его ткнули носом в самое настоящее совершенство. Контроль печи в лаборатории номер семь был лучше в два раза, как и процесс очистки. Работать с таким артефактом — одно удовольствие, Ливий это здорово оценил, поместив первый ингредиент в печь.

«Может, открыть Меркурий?», — подумал Волк, и тут же погнал эту мысль прочь. Он мог обойтись и без алхимической планеты. Когда-то давно Ливий приготовил Зелье Трех Стихий с помощью Меркурия, только время шло, и Волк совершенствовался даже тогда, когда не занимался алхимией. Контроль яри вырос в десятки раз, запас яри — так вообще, наверное, в сотни. Создавая Зелье Четырех Стихий, Ливий не чувствовал никаких проблем. Так, поработав в спокойном темпе, через десять минут Волк поставил свой флакон рядом с флаконом Бирэнны.

— Хорошо, — сказала она. — Теперь это.

Получив в руки свиток, Ливий погрузился в чтение. Глаза парня удивленно округлились, он посмотрел на Бирэнну и спросил:

— Точно стоит?

— Попробуй, — пожала плечами девушка.

В руках Ливий держал рецепт Зелья Пяти Стихий. Сложность его была выше, чем у Зелья Четырех Стихий — минимум в три раза. Если говорить начистоту, Ливий не верил, что у него получится. Но почему бы ни попробовать, раз дают материалы?

Отложив рецепт на стол, Волк подошел к печи. Температуру он повышал медленно, второй рукой подготавливая ингредиенты — их, конечно же, было пять.

«Положил свиток. Вряд ли он знал рецепт до этого, а значит, выучил. Всего за одно прочтение. У него феноменальная зрительная память для того, кто учится в Школе Войны», — подумала Бирэнна, наблюдая за Ливием. Теперь она понимала, что ее не дурачили…Или дурачили не полностью. До конца доверять новоиспеченному ученику Бирэнна не стала, да и раздражал ее этот охранник. Только слепой девушка не была, поэтому подмечала талант «жениха» — о выборе своего чудаковатого папаши Бирэнна старалась не вспоминать, чтобы не похоронить внимание к перспективному алхимику под толстым слоем раздражения и злости.

Не только она следила за Ливием, многие алхимики в лаборатории поглядывали на Волка. Да, им было плевать на этого парня, когда он пришел сюда, но ничто не могло пройти мимо внимания мастеров-алхимиков. Все отлично понимали, что за свиток дала Бирэнна — кто-то догадался, вполуха слушая разговор, а кто-то просто подглядел, что написано в свитке. Если мастер хочет посмотреть — ему ничто не помешает. Даже если бумагу будут держать пустой стороной к нему.

Тем временем Ливий отправил в печь первый материал — экстракт крови ледяного медведя. Компонент сам по себе был мощным, поэтому Волку пришлось сосредоточиться. Зелье Четырех Стихий он сделал так просто, что успел расслабиться. Теперь приходилось повышать концентрацию, хоть Ливий и понимал, что это еще цветочки — ягодки будут впереди.

Проблема была в том, что пятая стихия — гроза — не глушилась и не глушила. Она была будто сама по себе, чем ломала весь стройный ряд взаимодополнения.

Как же добавить пятый элемент, Грозовой порошок? Сделаешь это в конце — и вся структура зелья рухнет. Сделаешь в начале — все то же самое, только не испортишь остальные материалы. Решение было простым и одновременно невероятно сложным — Грозовой порошок требовалось добавлять к каждой стихии.

Сыпнув первую дозу, Ливий едва удержал баланс внутри Стихийной печи. Кровь ледяного медведя смогла подавить взрывную мощь грозовой стихии — настало время добавить огня.

«Пора», — понял Ливий и открыл Меркурий. Планета уже и сама была готова открыться в любой момент и сдерживалась только желанием потренироваться.

«Меркурий! Он его контролирует!», — пораженно подумала Бирэнна. Конечно, она умела это и сама, только совсем не ожидала такого от новенького алхимика. Многие мастера удовлетворительно покивали: их лаборатория получила талантливого новичка.

Стоило Волку прибегнуть к помощи Меркурия, как руки стали двигаться сами собой. Контроль яри улучшился, Ливий будто стал совсем другим человеком. Когда огонь подавил лед, Волк добавил щепотку Грозового порошка, вызывая самый настоящий взрыв внутри печи. Это была самая опасная комбинация, с которой Ливий справился с немалым трудом даже с помощью Меркурия.