Свои чужие (СИ) - Джокер Ольга. Страница 27

Разложив приборы на столе, я подхожу к навесному шкафчику. Ощущаю на себе взгляд Самсонова, и он… снова выбивает из колеи. Стыдно признаться самой себе, но я до сих пор на Кирилла реагирую. Не так спокойно и равнодушно, как когда-то мечтала. Тем более в этом доме, который пропитан воспоминаниями.

Встаю на носочки и вижу, что не дотягиваюсь. Кто-то поставил большие тарелки на полочку выше. Точно не я!

Как только хочу отойти, чтобы взять стул, Кирилл подходит ко мне со спины и с лёгкостью помогает. Достаёт тарелки, ставит их на столешницу. Ему не нужен никакой стул, Самсонов и так высокий. Идут секунды, но Кирилл почему-то и не думает отходить. Лопатки соприкасаются с его грудью, я чувствую исходящий от него жар. Кирилл наклоняется и… вдыхает запах моих волос. По коже расползается табун мурашек.

— Вкусно пахнешь, — произносит он.

— Зачем ты приехал? — спрашиваю сипло.

— Если я скажу, что ради тебя?

— Поздно, Кирилл. Я когда-то ждала тебя. Так долго ждала… очень долго. Думала, что ты вот-вот остынешь и появишься, но потом поняла, что это бессмысленно, и начала жить дальше. Теперь не жду ничего, ясно?

Глава 20

Я буквально заставляю себя заткнуться. Хватит обнажать перед ним душу. Кирилл не должен знать, что всё это время я по нему страдала. Просто не должен.

Он так и стоит за моей спиной, близко. Слышу, как учащённо дышит, но я, кажется, гораздо чаще.

— Я не хотела тогда попасть в такую задницу! Не специально так получилось, понимаешь? Я была молодой и глупой. Ты даже не дал шанса… Просто откупился и бросил!

— Тебе было двадцать, не пять, — чеканит Самсонов. — Ты не могла не понимать всей ответственности за свои действия.

— И что?

Я разворачиваюсь к Кириллу лицом, максимально вжимаюсь бёдрами в кухонную столешницу, только бы от него подальше. В глаза ему не смотрю, лишь на идеально отглаженный воротник его рубашки и кожу, которая значительно смуглее моей. Помню, какой она была на ощупь, когда я касалась губами: тёплая, почти горячая. Это из-за шрамов. Наверное, они до сих пор болят.

— Я просил тебя ждать и верить, — произносит стальным тоном Кирилл.

— Я ждала…

Господи, как сильно я его ждала! Каждый день и вечер. Не было ни минутки свободной, чтобы не думала о нём. Он даже снился мне ночами.

— Помнишь, я просил не создавать проблем, потому что, мать твою, головой отвечал за своих бойцов? — продолжает Кирилл. — Что я получил вместо спокойствия и понимания? Пришлось срочно лететь в Москву. Бросить всё, чтобы вытащить тебя из-за решётки!

— Я была не виновата, меня подставили!

— Это никого не волновало, понимаешь? Тебя поймали с поличным!

Я стараюсь лишний раз не воскрешать в памяти тот отрезок своей жизни. Это было ужасно. Неделя, проведённая в следственном изоляторе, казалась настоящим адом на земле.

— А с чего всё началось, забыл? — спрашиваю у Кирилла, наконец-то вскинув на него взгляд.

Челюсти Самсонова плотно сжаты, на скулах играют желваки. Лицо хмурое, злое, взгляд пугающе чёрный.

— Всё началось с твоей лжи, Кирилл! Из-за тебя, понимаешь? Если бы ты втайне не встречался со своей любовницей, то ничего этого не случилось бы!

— Я пытался тебе всё объяснить, но разве ты меня слышала? Бросила трубку, затем и вовсе телефон выключила! Мы с Леной виделись от силы полчаса. Состоялся разговор, после чего я улетел.

— Разговор?

В висках так сильно барабанит, что начинает раскалываться голова. Я думала… была уверена, что между ними что-то было! Близость, страстная ночь. Мотнув головой, заставляю себя выбросить эту дурь из головы.

Зачем я ему вообще верю? Сейчас? С какой стати?

— Думаешь, мне легко было смотреть видеозаписи с тобой? — спрашивает Кирилл, как будто с трудом контролируя себя. — Видеть тебя весёлой, обдолбанной? В клубе, в компании мужиков. Как ты выплясывала на танцполе, извивалась возле какого-то ублюдка, пока он лапал тебя где только можно?

Мои щёки ярко вспыхивают. Прекрасно помню этот момент, хотя тогда произошедшее было как будто в тумане. Я просто перепутала… думала, что это Кирилл! На меня коктейли так повлияли. Поэтому я обнимала и гладила постороннего человека. И трогать себя позволяла.

— Хорошо, Кирилл, — тяжело вздыхаю. — Раз я такая плохая, чего ты сейчас от меня хочешь? Чего требуешь?

— Я не требую.

— Но ты напираешь! Зачем-то приезжаешь и говоришь, что ради меня. Я ведь не просила! И не прошу. У меня всё хорошо с личной жизнью! Мой парень, он… замечательный! Нежный, добрый, ласковый! Совсем не такой как ты!

— Настолько хороший, что ты вышла за меня замуж? — Кирилл резко перебивает поток моих комплиментов в адрес другого мужчины. — И даже переехала в мой дом?

Чувствую, что меня несёт. Шумно дышу, сдерживаясь из последних сил. Не получается успокоиться! По венам быстро-быстро распространяется неконтролируемая злость, даже в ушах звенеть начинает.

— Серёжа ничего не знает.

— Как не знает? Он полный лох, да?

— Не смей его обзывать! — возмущаюсь я, тыча Кирилла указательным пальцем в область солнечного сплетения. — Серёжа в Вене, на стажировке. Зарабатывает деньги. Он вернётся через месяц, и всё у нас будет как прежде…

Самсонов перехватывает меня за запястье, на себя дёргает. Сжимает так, что рука болеть начинает. Я читаю в его глазах желание. Острое, яркое. Быстро облизываю губы. Кирилл возбуждён до чёртиков. Он за этим сюда приехал? Получить плату? Мне становится страшно! Невыносимо… Мы оба переступаем грани дозволенного, но остановиться уже не под силу.

— Ну говори, говори, — провоцирует Кирилл.

— Я всё сказала, Самсонов. Знаешь, я благодарна тебе за помощь с Майей, но…

— Заметно, как ты благодарна.

— Что я могу тебе дать? — истерично смеюсь. — У меня нет ничего.

— Ты прекрасно знаешь, что есть.

Вырвав руку из цепкого захвата Самсонова, вновь разворачиваюсь спиной и упираюсь ладонями в столешницу. Меня трясёт после нашего разговора, а мысль о близости с вызывает ощутимые покалывания внизу живота.

— Бери.

Кирилл подходит сзади, прижимается к ягодицам. Я чувствую его каменную эрекцию. Кто бы сомневался!

Самсонов резко дёргает вверх моё платье, скользит горячими ладонями по ногам. Мурашки табуном разносятся по телу.

— Из жалости трахаться со мной будешь? — спрашивает Кирилл. — Или другую причину озвучишь?

— Из чувства долга. И только.

Кирилл не настроен на длительную прелюдию. Он рывком стягивает вниз мои трусики, коленом заставляет раздвинуть ноги. Я стыдливо прикрываю глаза и склоняю голову — будто сдаюсь. По внутренней стороне бедра катятся капельки влаги. Все самые лучшие и самые худшие моменты моей жизни связаны именно с этим мужчиной.

Его пальцы надавливают на промежность, растирают смазку между половых губ. Не хочу думать, насколько ее много.

Я слышу звук открываемой молнии, учащённо дышу. Сердце разве что не выпрыгивает из груди. Самсонов подобен зверю. Одичалому, голодному. Он подавляет своей сумасшедшей энергетикой, почти сбивающей с ног.

Кирилл упирается членом между складочек, тяжело и часто дышит.

— Презерватив, — произношу нервно. — Презерватив надень.

Я не хочу больше быть от тебя беременной. Просто не хочу.

Он возится меньше минуты. Вскрывает упаковку, бросает её на пол. Я всё это время стою к нему спиной и жду вторжения. Тогда в клубе не смогла Самсонова подпустить. Будто блок стоял — настолько всё живо происходило. Я была пьяна, но всё осознавала. Поэтому, как только Кирилл захотел войти в меня, испугалась, вскочила с тумбы и встала на колени. Сделала свой первый минет своему первому мужчине.

Громко вскрикиваю, потому что Кирилл одним рывком погружается в меня. Резко, сильно, без предупреждения. До самого упора. Он впивается пальцами в мои бёдра, насаживает на себя. Двигается размашисто и часто. Толчок, ещё один, ещё. Закусив нижнюю губу, пытаюсь отвлечься и рассматриваю настенную плитку, что перед глазами. С причудливыми цветочными узорами. Не кончать, не кончать. Пожалуйста, не так быстро…