Большой секрет умницы Софии. Страница 14

За остальное приходилось отдуваться исключительно мне. Писать подробные рецептуры с этапами, схемами и отчеты о зельях тоже. Минимум на три страницы убористым почерком, иначе снизят оценку. Но свои обязанности подруга выполняла с педантичной аккуратностью, ни разу не забыла ни реторты, ни какого-нибудь незначительного, но необходимого для эликсира семечка.

– Ты езжай с девочками, – немедленно отослала я подругу в центр города. – Я напишу рецептуру.

Что угодно, лишь бы не врать, какого химерова демона этим замечательным морозным вечером от меня понадобилось Рэнсводу.

– А как же ты?

– Куплю что-нибудь на выходных, – пожала я плечами.

Сначала я честно сидела в библиотеке, обложившись учебниками по зельеварению, и изредка поглядывала на часы. Время подходило к семи. Магия, потраченная на укрощение непослушной веревки, вернулась вдвойне. Снова начинало ныть плечо.

Привычным жестом я протянула расставленные пальцы, чтобы просушить чернила на исписанных листах, но в последний момент остановилась. Вдруг полыхнет? Пришлось по-простому на записи подуть. В какой-то момент, с азартом раздувая щеки, я глазами встретилась со смотрителем. Он спустил к кончику носа очки и наблюдал за мной как за полоумной. Кашлянув в кулак, я выпрямилась и с деятельным видом собрала вещички.

Кошка Дуся, как всегда, поприветствовать хозяйку не пожелала. Мало что не спрыгнула с лежанки – даже ухом не повела, сладко дрыхла, растянувшись во весь рост. Ни на кровати, ни на подушке никаких придушенных канареечных сюрпризов не обнаружилось… Обглоданное с обеих сторон кольцо колбасы было аккуратно припрятано в шкаф, как раз под праздничным красным платьем.

Некоторое время я в недоумении разглядывала кошачий схрон. Не то чтобы Дуся раньше не тащила от соседей еду, словно запасалась на голодный год, если вдруг у нас закончатся динары и окажется совершенно нечего есть. Ни крошечки, ни кусочка… Я просто не очень понимаю: анатомически как ей удалось просочиться через узкую щель в оконной створке и еще протащить ломоть колбасы, которого хватило бы нам на двоих? На неделю!

– Зайка моя… как?! – громко призвала я к ответу хвостатое исчадие.

– У вас было открыто, – ответила Дуся мягким голосом Рэнсвода.

Я резко развернулась и уставилась на магистра, по-хозяйски запирающего дверь на ключ.

– Добрый вечер, София.

Обнаружить его в общежитской комнате было так же нелепо, как ничего не наколдовать на занятии по бытовой магии.

– Почему вы здесь? – обалдело выпалила я, судорожным движением смыкая за спиной реечные створки одежного шкафа. Чуть локти не вывернула, плечо опять-таки резануло болью.

– Полагаю, это риторический вопрос? – усмехнулся Рэнсвод.

– Я думала, вы пришлете записку и скажете, где мы встретимся.

– У меня был долгий день, не хотел терять время.

Он снял пальто. Внизу оказались простой джемпер из дорогой шерсти и неожиданно модные брюки. Магистр был хорош в строгих костюмах, но в повседневной одежде выглядел еще лучше. И я пребывала в настоящем шоке от этого неожиданного знания. Не знаю, что теперь с ним делать. Видимо, гордо нести через всю жизнь.

– А как вы оказались здесь?

– Поднялся по лестнице, – любезно подсказал он.

Понятно, что не забрался через окно, господин очевидность!

– В смысле, каким образом вы прошли мимо коменданта?

– Она решила, что мне надо на верхний этаж в преподавательский пансион, – охотно поделился Рэнсвод. – Я посчитал лишним разубеждать даму в ее заблуждении.

Он осмотрелся, пытаясь понять, куда пристроить пальто. В тишине раздалось шипение. Кошка стояла, напружинившись, и издавала такие странные звуки, каких от нее не слышала даже Альма в худшие дни.

– Кто это? – Рэнсвод изогнул брови.

Химера в замшевом пальто! Кошка у меня живет, а что шипит, как сиплая змея, так у нее изредка случаются помутнения рассудка.

– Это Дусэя, – назвала я питомицу полным именем, посчитав, что домашнее «Дуся» звучит несолидно.

– Что за странное имя?

– Оно не странное, а иностранное. Ай-тэрийское! У него даже перевод есть.

– Какой? – искренне заинтересовался Рэнсвод.

Как неудачно соврала! Вообще-то, имя кошке придумала Альма. Я до сих пор не была уверена, что она не назвала мою хвостатую подружку неприличным ругательством.

– «Подаренная судьбой», – на ходу сочинила я и шикнула на кошку: – Дусэя, прекрати вести себя как хулиганка! Знаете, она не очень любит незнакомых людей. Вообще, она в принципе людей не очень любит.

Исключительно канареек, чужую колбасу и мужские мокрые носки. Понятия не имею, как она их воровала в соседнем крыле, но по весне я обязательно находила под кроватью погрызенный носок. К счастью, кошка тащила только выстиранные, пахнущие щелоком. Не удивлюсь, если по мужскому общежитию ходила какая-нибудь дурацкая байка о грабителе с подозрительными предпочтениями.

Дуся решила, что достаточно устрашила захватчика, и направилась его обнюхивать. Заинтригованный, Рэнсвод с интересом следил, как хвостатое существо, вытянувшись длинным телом, с опаской тянется носом к его модным брюкам.

– Она очень породистая! – упреждая вопросы, уверила я, хотя по простецкой морде Дуси, особенно когда она выразительно шипела, легко вычислялось, что ни один благородный предок в ее родословной не отметился. – Настоящая аристократка.

– В общем, выудили себе аристократку в помойном коробе, – резюмировал он. – Если вы не в курсе, то породистые кошки трехцветными не бывают.

Если все знаешь о кошках, господин магистр, зачем спрашиваешь? Заведи собственную, голубых кровей, и критикуй хоть с утра до вечера, что уши не торчком и окрас не соответствует строгому канону прекрасного.

– Почему же сразу в помойке? – обиделась я за любимую подружку. – Корзинка стояла возле короба. Так что не считается!

– Конечно, вы просто обязаны подбирать брошенных котят, – со вздохом пробормотал магистр, и почему-то стало ясно, что это не комплимент. – Она хотя бы химера?

– Ну… повадки у Дусэи, как у двуликой химеры, – уверила я. – У вас тоже есть кошка?

– Рыбки.

Странно, что не крокодил из зоопарка Эл-Бланса.

– Говорят, они успокаивают, – с видом профессора вставила я.

– Скорее, не шумят, – насмешливо ответил он, следя за ходящей вокруг него кошкой.

– Давайте повешу пальто в шкаф, – предложила я, решительно меняя тему, но вспомнила, что в шкафу лежит обгрызенное «аристократкой» кольцо колбасы, и передумала: – Лучше кладите на кровать, вы ведь все равно ненадолго. Но если хотите чаю…

– Благодарю, но не надо хлопот, – к счастью, отказался он. – Как ваши дела?

Пальто было аккуратно переброшено через спинку кровати. Дуся оставила подозрительного гостя в покое и заинтересовалась его не менее странной вещью.

– Все хорошо. Не спалилась… в смысле, ничего не подпалила, никто не заметил странностей, – отчиталась я.

– Я имею в виду, как вы себя чувствуете, София?

– Неплохо, – смутилась я, что решила, будто он волнуется за наш секрет. – А вы? Как прошел ваш день?

– Во дворце. Ричейр решил лично вручить ящик с галькоу, – как-то буднично, словно рассказывал, что на досуге сходил в аптекарский двор за снадобьем от кашля, поделился Рэнсвод, закатывая рукава джемпера. – Вы готовы?

– Да.

Я повернулась к нему спиной, расстегнула ворот платья и кое-как оголила плечо. Надо бы переходить на блузки с брюками, у них ворот шире, проще открыть спину.

И снова я вздрогнула от прикосновения, хотя его ожидала и даже затаила дыхание. Магия хлынула потоком, заставляя сжимать кулаки и удерживать себя на месте. Замигала лампа. Кошка испуганно нырнула под кровать. Обряд занял жалкие десять секунд – я считала, – но каждая из этих секунд казалась растянутой до бесконечности.

Внутри снова воцарился покой, плечо перестало ныть. Киар замер на месте, уперев руки в бока и запрокинув голову. Он открыл глаза, резко выдохнул и вымолвил, словно речь шла не о взаимопомощи, а о большом одолжении: