Восход Тьмы (СИ) - Стивенсон Саша. Страница 16

— Ты мне, новенький, — слово "новенький" я произнесла с издевкой и очень низко, — лучше объясни следующее: зачем ты пришел в мою школу? Что ты вчера делал, когда я потеряла сознание? Зачем ты взял мою кровь? Зачем ты проткнул меня? Кто ты такой, в конце то концов: пришелец с далекой планеты или демон с огромными крыльями?

Я внимательно на него смотрела и чувствовала, как злость снова внутри меня собой заполнила. Арктур опять загадочно улыбнулся.

— Тебе не стоит все знать, Беатрис. И так же не стоит лезть в мою голову.

Он почувствовал, что я пыталась прочесть его мысли?..

— У тебя все равно не выйдет, так как я опытный телепат. Тебя могу прочесть, как книгу, а со мной подобные фокусы не проходят.

Летать умеет, демонический ангел, имеет гигантские крылья, телепат еще…

— Прочесть, как книгу? — засмеявшись, повторила я, — вот тогда прочитай мою мысль: "Отпусти меня! У меня урок начался!".

Он продолжил улыбаться. Глаза безумно мерцали. Арктур снова ко мне приблизился, отчего я разозлилась и, нахмурив брови, оттолкнула его от себя.

Не смей подходить ко мне так близко! Я тебя уже ненавижу!

Арктур сделал шаг назад. Но хитрая улыбка, которая расплылась на белом лице, меня подвергла в страх. Голос Арктура таинственно шепнул:

— Не стоит тебе все знать…

— Нет, стоит!

Он покачал головой, затем щелкнул пальцами. Я даже моргнуть не успела, как он при мне растворился в воздухе. И как назло, в коридоре никого не было!

Сбежал! Что за тип?! И зачем ему мои часы?..

Сколько тайн крутится вокруг одного человека. Ах да, он не человек вовсе.

******

Учитель рассказывал биографию Уильяма Шекспира, а я печальным взглядом наблюдала, как тоненькие кривые ветки деревьев тряслись под порывами прохладного сентябрьского ветра. Некоторые желтые сухие листья кружились в легком танце, пролетая мимо школьных окон и падая на землю. Солнце раскидало по городу холодные блеклые лучи. Речь учителя проходила мимо меня, будто сквозь туман. Подперев под щеку ладонь, я наблюдала, как по школьному полю перемещались компании подростков. Они между собой болтали, хихикали, смеялись. На небольшой баскетбольной площадке ребята дружно играли. Мне было очень неприятно наблюдать за этим, осознавая, что мне не с кем так гулять и играть. Меня не примут. От этого ощущаю себя такой пустой, а из-за скорби по отцу разбитой.

Пришла бы Сара, мы бы тоже с ней смеялись. Но ее не было. Хотелось понять, что ее заставило передумать прийти на встречу. Я так надеялась, что мы подружимся.

Мне так не хватает друзей…

А вот Арктур зачем-то посетил урок литературы. И продолжал не сводить взгляда с моих часов. Может они ему понравились, и он решил их прикупить?

Бред… Аж смешно стало от этих мыслей.

Школьный звонок разнесся по всему зданию, пронзительно дребезжа с каждых углов. Одноклассники попрощались с учителем, тот на доске написал мелом домашнее задание. Накинув на плечо рюкзак, я быстрым шагом покинула класс и побежала к главному выходу школы.

Снова ланч. Я начинаю их ненавидеть. Из-за одиночества уже проще отсидеть все уроки без перерывов, чем чувствовать себя потерянной. Одиночество — это невыносимая пытка, которая медленно и мучительно разрывает человека на части. Грустно, когда не с кем поделиться своими переживаниями, которые начинают заполняться внутри горьким черным дымом и рвать острыми зубами по кускам. Человеку нужен человек. Без этого никак.

От клейма, которое впечатала мне Барбара, похоже не избавиться.

Я села на скамейку, расположенную в школьном поле. Некоторые подростки группами направлялись к спортивным площадкам, загороженными высоким забором. Я вытащила из рюкзака длинный батончик "Сникерс", раскрыла его и принялась кусать. Шоколад таял на языке. Вкус батончика немного прогонял внутреннюю печаль.

Вдали я заметила Роберта Уоторсона. Парень неуклюже перемещался по полю, смотря под ноги. Вскоре он присел за деревом, раскрыл свою сумку и вытащил черную книгу. Раскрыв книгу, принялся читать. Из рюкзака выглядывала большая бутылка "Кока-колы".

Я заметила, что Роберт всегда так садится на поле и читает. Ему, как новенькому, тоже одиноко. И этим мы похожи. Только Роберт свое одиночество заменяет книгами, а я шоколадками. Любимый "Сникерс" никогда меня в этом не подводил.

На горизонте появилась банда Арнольда. Толстяк Энн, Крисс и Блэр плелись за Арнольдом, как послушные собачки. И вчетвером они направлялись к Роберту.

Мимо прошла Барбара с двумя девчонками. Наблюдая за ними, губы сжались в тонкую линию. Барбаре то хорошо живется несмотря на то, что она меня предала и окончательно добавила в список школьных изгоев. У нее новое окружение…

Чтоб отвлечься, я глянула на Роберта и ужаснулась: банда Арнольда к нему пристала. Крисс, Энн и Блэр окружили парня, а Арнольд схватил за воротник рубахи. Лицо белобрысого искажала гримаса гнева и отвращения.

— Ну что, четырехглазый пузырь, я до тебя добрался. Из-за тебя, чмошника, меня отправили на пересдачу, так еще отца вызвали в школу…

— Эм… — начал Роберт.

— Заткнись, плешивый уродец, — прыснула Блэр. Она пронзительно рассмеялась, надув розовый пузырь жвачки.

— Моего отца сейчас в школу вызвали! Из-за тебя, жирный ты кусок дерьма! — яростно рявкнул Арнольд и пнул Роберта по животу.

Я ахнула, прижав ладони к лицу. Роберт упал на траву. Книга выпала из его рук. Ребята вокруг замерли и начали смотреть на Арнольда, бросая на него испуганный взгляд. Я оглянулась по сторонам и к своему ужасу заметила, что вокруг не было ни одного преподавателя.

Зато возле огромного окна стоял Арктур и задумчиво наблюдал за всем сквозь толстое стекло.

Его это рук дело, что учителей нет поблизости? Даже физрук, который всегда находился на улице, куда-то испарился…

Роберт хотел подняться, но толстяк Энн пнул его в бок и тот издал вопль. Затем Энн наклонился к его лицу и смачно рыгнул. Тощий Крисс воскликнул:

— Смотрите, что жирный ублюдок читал!

Арнольд поднял с травы книгу и, изобразив на лице любопытство, перелистнул пару страниц.

— Не трогай! — отчаянно крикнул Роберт.

Энн снова на него рыгнул. Блэр залилась истерическим смехом. Жвачка вылетела из ее рта. А Арнольд злобно ухмыльнулся:

— Что ты сказал, чмо? Не трогать? — громко рассмеявшись, он вырвал одну страницу.

Дружки Харриса язвительно загоготали. Брови Роберта яростно сдвинулись. Арнольд сжал в кулаке порванную страницу и продолжил шептать. Но этот шепот слышал каждый, так как на поле воцарилась мертвая тишина.

— Ты должен запомнить, четырехглазый тупой кусок сала, что в этой школе главный я, — он гордо ткнул себе в грудь, — и никакая нищая лошара, вроде тебя, не должна мне отказывать в списании!

Он ближе наклонился к Роберту и продолжил шептать. Зеленые глаза Харриса опасно и безумно мерцали:

— Еще раз ты мне откажешь в списании, я тебя заживо закапаю, далеко-далеко, окунув тебя в унитазе с дерьмом, маленький тупорылый говнюк.

— Иди к черту, ублюдок! — яростно крикнул Роберт.

Блэр удивленно засвистела. Некоторые испуганно переглянулись. Арнольд, похоже, не ожидал подобного ответа. Брови настолько сильно нахмурились, что дуги на лбу четко вырисовывались.

— Ты труп, Уоторсон, — прорычал Арнольд. Он мощно ударил Роберта по челюсти, харкнув ему в макушку и засунув клочок порванной бумаги в рот. А Энн выхватил из носа парня очки и, плюнув на стекла, кинул оправу на траву.

Роберт выплюнул клочок бумаги и, сильно прищурившись, начал руками щупать землю в поисках очков. Арнольд и его банда хохотали, глядя на это. Энн и Крисс одновременно пнули парня по бокам и тот упал на землю. Без очков он чувствовал себя беспомощным. И за это ненавидел себя, ведь банда Харриса позорила его перед всей школой, выставляя его вялым и слабым.

Почему все молчат и ничего не делают?! Неужели все боятся этого мерзавца Харриса, что не могут помочь бедняге Роберту? Он один против четверых! Даже учителей нет вокруг, будто специально все покинули территорию школы, чтобы бедолагу Уоторсона на куски разорвали!