Простые желания (СИ) - Предгорная Арина. Страница 78

— Не трогайте Лару, — по слогам выплюнул Ар тому, на кого был столь похож лицом. — Я не напоминаю о вашей супруге и элементарном уважении к ней: нельзя требовать того, чего нет. Мне нет дела до ваших постельных развлечений, но не смейте тянуть лапы к моей невесте.

— Грозный какой! — издевательски восхитился отец. — Вырос, что ли?

В последующие дни родитель вёл себя на удивление смирно, барышню не смущал и сына не доводил. Только вот Ар не спешил радоваться. В день отъезда Теолары он застал рядом с ней папашу, что-то увлечённо объясняющего и державшего её запястье в своей ладони. Лара терпела и вежливо улыбалась, скованно переступала с ноги на ногу у высокого, от самого пола, окна с тонким белым узором на стекле. От него не укрылось, с каким облегчением она выдохнула и, вынув кисть из захвата родителя, направилась к жениху. Ар обхватил её за талию, а неприязненный взгляд адресовал отцу.

— Объясните мне, что вы делали? — ледяным тоном осведомился сын и поймал ответный, с недобрым прищуром отцовский взгляд.

Теолара нерешительно протянула жениху свою ладонь. На запястье Ар увидел витиеватый узор из тонких чёрных линий.

— Красиво получилось, да? — отец кивком указал на рисунок. — Показывал прекрасной Теоларе свои скромные умения в начертании рун.

Помнил он эти «скромные» умения»! Лет шесть прошло, и на его теле ни малейшего следа, ни намёка на ту кровавую печать.

— Зачем? — поднял бровь Ар.

Он провёл пальцем по чёрным линиям, пытаясь стереть узор, но тот держался крепко.

— Просто так. У нас зашла беседа о персональном магическом даре — я рассказал о своём и показал, как это выглядит. Не беспокойся, сын, это просто рисунок, через некоторое время он пропадёт сам.

Лара наскоро попрощалась и поспешила к порталу, не высвобождаясь из полуобъятий жениха.

— Извини, пожалуйста, — покаянно начала она, едва они спустились по широкой мраморной лестнице. — Твой отец был так настойчив в своём желании продемонстрировать познания в рунологии…

У Ара нехорошо посветлели глаза.

— Нет, нет, ничего предосудительного он не делал! Я сама спросила, просто чтобы поддержать разговор… Не думала, что он начнет наглядную демонстрацию. Мне не по себе, — шёпотом закончила девушка, и за этот её взгляд, потерянный и испуганный, Ару немедленно захотелось родителя прибить.

— Давай сократим твои неофициальные визиты к нам, — с тяжёлым сердцем предложил он, привлекая невесту к себе. — Ограничимся оставшимися официальными встречами, а с простыми визитами я буду сам приезжать к вам. Мы ведь можем согласовать это с твоей семьёй, Лара?

Она благодарно кивнула и опустила ресницы, прежде чем он поцеловал её.

Разговора с отцом по возвращении домой не получилось: тот решил самолично поприсутствовать на громком судебном процессе и отбыл на несколько дней в соседний город. Ар же всё более убеждался, что спокойной жизни им с Ларой под одной крышей с папашей не будет. Ему нравилось в столице, и объективно его место было здесь, однако он всё чаще задумывался об отселении в другой замок, в идеале — как можно дальше от бесстыдных поползновений великовозрастного, но всё ещё привлекательного отца. Слухи и пересуды окружающих волновали бы его меньше всего: в первую очередь спокойствие и безопасность супруги. И детей, когда таковые появятся, желательно воспитывать в отдалении от дедули. Пусть хотя бы у его детей будет хорошее счастливое детство.

Вот только как быть с мамой и мелкими братьями..?

Безветренным утром от невесёлых раздумий его прервал вызов к отцу. Суровый и серьёзный, он возвышался над парящей над столом картой. По-военному чётко объяснил суть задачи, отметив на карте координаты, по которым сыну надлежало отправиться.

— Твоя очередь ехать с проверкой, — подытожил он.

И Ар уехал в означенный гарнизон, часть пути сократив порталом, на последнем отрезке пути пересел на лошадь. Скакал и размышлял над тем, насколько хватит терпения отца, который вроде бы малость притих в своём внимании к чужой невесте. И вот это «вроде бы» сильно карябало и царапало. Настолько, что, едва пересёк ворота и кинул поводья денщику, отправил Теоларе записку. Ответ пришёл скоро: почерком невесты несколько строк о том, что чувствует совсем незначительное недомогание, вызванное, скорее всего, простудой, но целебные снадобья уже приняты и причин для беспокойства нет. И в конце милая и трогательная приписка с пожеланием скорейшей встречи. Ар вымученно улыбнулся, пряча записку в нагрудный карман; немного отпустило. Совсем чуть-чуть.

Изучение ведомостей, рапортов заняло весь день и грозило продолжением на следующий. Перспектива остаться в гарнизоне на ночь давила и угнетала, равно как и накрытые обильные столы, и улыбки офицерского состава, и тонкие намёки на приглашённых прелестниц, готовых скрасить его досуг тёмным скучным вечером. Время шло, Ар делал свою работу, но в душе так и скребло нарастающее ощущение какой-то гадости. Наскоро поужинал, отклонив вежливое предложение заночевать в казармах — ему предоставили приличную и удобную комнату. Выехал в сумерках, до дома добрался по темноте. Отдать родителю прихваченную папку с документами — часть бумаг требовала его резолюции — отчитаться и можно считать этот непонятный, безумный день завершённым. Ванна с расслабляющими маслами и разговор с Теоларой — отчего-то всё сильнее волновался о ней. Просто узнать, что с невестой всё хорошо, просто нескольких коротких минут вызова по зеркалу.

Он направился прямиком в родительский рабочий кабинет: если тот ждёт его отчёта, то явно не в спальне.

Успел сделать пару шагов, утонувших в мягком ворсе ковра, когда услышал низкий хриплый стон. Женский. Уже в рабочий кабинет своих шлюх таскает, — зло подумал он и, больше ничего подумать не смог.

В огромном широком кресле с толстыми изогнутыми подлокотниками он увидел родителя, в распахнутом парчовом халате, съехавшем с плеча. На его коленях… Бесстыдно задранный подол порванного платья, часть обнажённого бедра, виднеющегося в разрезе. Отцовская рука, небрежно это бедро поглаживающая, и вторая, лежащая поверх светлых локонов, в беспорядке рассыпавшихся по спине, перебирающая их медленно, томно. Оголённые девичьи руки на отцовских плечах, запрокинутое лицо с незнакомой Ару, совсем не застенчивой улыбкой, её закрытые глаза, открытый доступ к шее. И голова отца, склонившаяся к открытым плечам так, чтобы удобнее было целовать. Его Лара, которая больше не его, совсем не его, стремилась как можно теснее прижаться к мужчине, и в её движениях, в её дыхании и сбивчивом шёпоте не было ничего нежеланного ею. Ара они не заметили.

Он сделал шаг назад и бесшумно прикрыл дверь, обвёл слепым взором стены, уходящий в темноту потолок… Пальцы дёргали узел платка на шее и проскальзывали по гладкой ткани; воздуха не хватало. Рванул сильнее, ткань треснула и истаяла в его руках, не оставив ни нитки, ни запаха гари. Что-то со стуком ударилось о плиты пола: наверное, выпавшая папка с бумагами.

Тихо стукнула створка двери за его спиной: кто-то вышел, но Ар не шевельнулся, сосредоточившись на проталкивании воздуха в лёгкие. Мелкие кровавые мушки перед его глазами ускорили бешеную пляску, складываясь в чей-то образ и, проморгавшись, молодой человек увидел перед собой Теолару. Её большие глаза, немигающие, странно застывшие, с затопившими радужку чёрными, блестящими как поверхность пруда, зрачками. Полный желания взгляд, обращённый на него. Или не на него, а просто полный желания, какого он ни разу не видел прежде. Лара улыбнулась искушающей улыбкой и провела пальцем по его губе, очерчивая контур, ладонь второй руки нырнула под сюртук и медленно двинулась к застёжкам сорочки. Её мелко потряхивало, вся она вибрировала от возбуждения, от стремления немедленно заполучить его, несмотря на то, что только что сидела в других руках.

— Приехал, — выдохнула его невеста и привстала на цыпочки — потянулась поцеловать.

Ар вздрогнул и отступил, перехватив её запястья.

— Что он с тобой сделал? — не узнавая собственный голос, выдавил он.