Первый. Бывший. Единственный (СИ) - Суботина Татия. Страница 67

Я набычилась, запыхтела, сложила руки на груди, даже не переживая, что могу испачкать одежду, и уже хотела что-то резкое в ответ выдать, как услышала шум мотора.

– Это кто? – подошла к окну я.

Машина была не отцовской, а уж когда из нее выбрался Дубравин собственной персоной, так и все ненужные вопросы у меня отпали.

«Как он меня нашел здесь?!» – ударило мне в голову и набатом отозвалось в висках.

Я наспех натянула первую попавшуюся вещицу – выбор пал на старенький, но теплый ватник Муси – и выбежала на улицу. Братья наблюдали, как Дубравин зашел к нам во двор, и хмурились.

– Зачем явился? – выпалила я.

– И тебе здравствуй, Василиса, – сказал бывший муж. – Мы с тобой не договорили вчера. Тебе не кажется?

– Мне кажется, что нам вообще не о чем разговаривать, Дубравин, – нахохлилась я.

– Дубравин, значит? – подошел к нам Мишка. – То-то я смотрю, рожа больно знакомая.

– А вы?.. – выгнул бровь незваный гость.

– Возмездие, – процедил мой старший брат и засадил Дубравину кулаком в глаз, словно припечатал собственным словом.

– Миша! – вскрикнула я. – Ты что творишь?

– Иди в дом, Вася, – приказал он мне. – Нечего женщине делать при мужском разговоре.

Дубравин закрыл ладонью глаз, потряс головой, словно у него в ушах звенело.

– Мордобое, ты хотел сказать? – возмутилась я. – Что на тебя вообще нашло?

Старший брат всегда поражал меня своим спокойствием. Даже в детстве он был настоящим голосом разума в нашем трио. Мы привыкли прислушиваться к его мнению.

Я никогда не видела, чтобы Миша кого-то ударил или влез в драку. Скорее любителем чесать кулаки по праву считался Ник. Старший же, как настоящий переговорщик, предпочитал разрешать конфликты мирным путем, а тут…

Впрочем, Миша никогда и пустых слов на ветер не бросал, сразу действовал.

– Правда, иди в дом, гномик, – подскочил к нам Никита, оттеснив меня подальше от мужчин, которые буравили друг друга глазами.

– Хоть ты успокой его! – крикнула я подоспевшему брату.

– С удовольствием, – кивнул он и сказал моему бывшему мужу: – Не обращайте внимания на Мишу, он у нас человек прямой, к этикетам-шметикетам не приученный, не умеет обращаться с такими высокопоставленными и очень уважаемыми людьми, как политическая элита. Бирюк, одним словом.

– Что ты мелешь? – нахмурился Мишка.

– Другое дело я, – продолжал лыбиться, хотя скорее скалиться Ник. – Точно знаю, как устроить такой шишке горячий и правильный прием. Проходите-проходите, дорогой вы наш. Сейчас потчевать гостеприимством буду.

Дубравин и слова сказать не успел, как этот со всех сторон гостеприимный мужчина дал ему в нос. Брызнула кровь.

Бывший муж тут же засадил ответкой Никите под дых.

Не прошло и с полминуты, как они сцепились и покатились по снегу, остервенело наминая друг другу бока.

Молча. Сосредоточенно. Разве что крепкое словцо иногда проскальзывало.

– Сделай же что-то! – закричала я старшему брату.

Тот, сложив руки на груди, просто стоял и смотрел, как эти два великовозрастных идиота дрались. Не вмешивался и, похоже, даже не собирался.

– Уйди, Вася. Без тебя разберемся, – сказал он мне, на что я лишь махнула рукой и… ринулась в самую гущу событий.

– Прекратите! – завопила я, но кто бы меня послушал, да? – Немедленно!

– Что ты творишь, дура? – Мишка попытался меня оттащить от мужчин, но я выставила локти, как универсальное оружие на все времена, и случайно зарядила ему в лицо. – Ох… совсем?!

– Хватит! – Я стукнула кого-то из драчунов по голове, даже не поняв, кого именно, а потом отлетела в снег.

Не помню, кто из мужчин в пылу драки отмахнулся от меня, но падать на копчик оказалось больно. А потом я услышала выстрел.

Воронье напуганно слетело с деревьев, и все стихло. Мужчины замерли, время будто застыло.

Муся деловито передала папино охотничье ружье бледной маме и спустилась к нам с крыльца. Молча она схватила Никиту за ухо.

– Ай, ба! – вскричал брат. – Ну что ты…

А ведь мы даже не заметили, как она здесь появилась.

– Цыц, – процедила Муся и цапнула за ухо подошедшего Мишку, а потом резким шагом отправилась в дом.

Братья, сложившись в три погибели из-за разницы в росте с бабушкой, вынужденно семенили рядом с ней.

– Никаких драк на моем дворе, – сказала она.

– Ой, полегче, ба! Оторвешь же! – возмутился Никита.

Миша, как всегда, все сносил молча, лишь кривился.

– Я оторву, отец ваш пришьет. Невелика проблема, – хмыкнула Муся. – Нечего на людей бросаться.

– Так разве ж то человек? Этот гад Ваську через все круги ада протащил, ее на каждом шагу журналюги полоскали, а теперь сюда заявился?! – выпалил Ник. – Ты что, забыла, как она рыдала от него? Мы с Мишкой его сразу найти пытались, да этот трус натравил на нее СМИ и свалил в закат. Вот пусть сейчас огребает, раз сам пришел. Ой-ой! Ну оторвешь же!

– Я не натравливал, – сплюнул кровь Дубравин.

Муся прожгла его таким яростным взглядом, что мой бывший предпочел засунуть язык обратно за зубы.

– Ага, как же! – хмыкнул Никита. – И леваком не страдал, значит? Отрастил Ваське рога, что пригибаться надо было, чтобы в дом зайти, а сейчас на попятную? Ой, ба! Ну что ты как неродная, а?!

– Цыц.

– Уймись, – приказал Миша.

– Балаган какой-то устроили, идиоты, – фыркнула я, поднимаясь на ноги.

– Ты сама просила его упокоить, – выдал Ник. – Где мои благодарности?

– Успокоить! Я просила успокоить!

Я даже опомниться не успела, как мама уже завела Дубравина в наш дом. Братьев Муся проводила в одну комнату, а моему бывшему досталась другая.

– Зачем это? – напряглась я, когда мама всунула мне в руки аптечку и жестом указала на нужную дверь. – Не пойду. Не я била, не мне и обрабатывать.

Для того чтобы принять правильное направление, мне хватило лишь одного красноречивого взгляда от Муси. Да и чего скрывать, глупое сердце к Дубравину и так рвалось, переживало.

Бывший сидел на стуле. Угрюмый. Ссутулившийся.

Я молча подошла к столу, разложила аптечку, взяла все необходимое и стала обрабатывать раны Дубравина.

Разукрасили его, конечно, знатно… И мне бы радоваться, что кто-то заступился за меня, пусть и тогда, когда уже не особо требовалось, но не получалось.

– Я не заказывал тебя журналистам, – сказал мужчина.

– Какая теперь уже разница?

– Хочу, чтобы ты знала. В первый момент я подумал, что это ты слила то видео в СМИ, но потом…

– Потом? – изогнула брови я.

– У меня было много времени, чтобы разобраться во всем, Вася. Я знаю, что ты этого не делала.

– Даже не понимаю, радоваться мне неожиданному помилованию или нет, – хмыкнула я.

– Ш! – зашипел Дубравин, когда я слишком сильно прижала ватный тампончик.

– Прости, – тут же повинилась я и подула на его ранки. – Я не хотела.

Бывший закрыл глаза и охотно подставился под мои руки, точно дезинфекция ссадин приносила ему истинное удовольствие.

– Так кто же начал эту травлю в сети, если не я и не ты? – через какое-то время вернулась я к разговору.

– Богомолов.

– Стас? – удивилась я. – Он, конечно, та еще сволочь, но чтобы докатиться до такого…

– Стас, – кивнул бывший муж.

Для Дубравина он был не просто другом, почти что членом семьи, братом. И я привыкла к Богомолову так относиться, пока он не показал свое истинное лицо в том клубе. Оно было уродливым и отпугивающим. И сюрреалистичным.

– Именно он провернул эту аферу, столкнув нас с тобой лбами, – поморщился Дубравин. – Когда все закрутилось, я обратился в частное агентство, чтобы распутать этот клубок тайн. За все ниточки потянуть не удалось, но некоторые поддались.

Бывший муж вдруг пустился рассказывать подробности случившегося в прошлом, и чем дольше он говорил, тем страшнее мне становилось. А еще я чувствовала себя грязной. Опять.

Вся та ситуация была мне глубоко неприятна, даже вспоминать не хотелось. Я столько лет бежала от нее, а теперь вновь окунулась по самую макушку.