Перо Демиурга. Том I (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич. Страница 44

Я бил тыльной стороной ладони, не прикладывая лишней силы. Голая скорость.

Крепкая у него шкура.

— Да-да, боюсь. Тебе ещё подлить, чтобы быстрее сдох?

С рёвом Акива прыгнул через стол, сметая все графины и тарелки. Свитый в спираль хвост придал ему мощный импульс. Я резко откинулся на лавке назад, зависнув параллельно полу, и пропустил тушу над собой. Наг пронёсся в считанных сантиметрах от моего тела, врезался в пол, прочесал его мордой, и покатился в грязи.

Со стороны могло показаться, что я отыгрываюсь на нём. Противоречу собственным словам и ценностям нашего клана. Выплёскиваю злость. Однако это не так. Акиву нужно было раскачать из состояния депрессии.

По словам Финки они уже с ним говорили. А значит беседы и увещевания не помогли. Требовалась шоковая терапия. Злость, неукротимая ярость — вот, что может вытащить человека из ямы жалости к самому себе. Заставить вновь бороться.

Важно лишь было не перестараться. Разжечь тлеющие угли, а не залить их, окончательно добив и без того надломленного человека. Придётся отслеживать его состояние каждую секунду.

Легко выбравшись изо стола, я приблизился к поднявшему голову магу и зарядил вторую оплеуху. Разъярившись, тот широко отмахнулся когтями. Снова мимо. Третья пощёчина. Акива окончательно потерял рассудок.

Увернувшись от злого взмаха хвостом, я разорвал дистанцию, смещаясь к двери. За нами следили немногие посетители и сам владелец, не решаясь вмешаться. И правильно.

— Неудачник, я здесь!

Почти инстинктивно наг швырнул огненный шар размером с мяч для гольфа в мою сторону. Я легко отшагнул, пропустив заклинание. С тихим шипением оно пробило дверь навылет и скрылось в мокрых хлябях.

— Не только пьяный и глухой, но ещё и косой?

Заорав дурниной, Акива устремился ко мне. Хвост, заменяющий ему ноги, так и скользил по доскам. Хлопнула дырявая дверь, и мы оказались на улице. Мгновенно вымокли до нитки, поскольку дождь усилился. Это отрезвило мага ещё сильнее, но опьянение до конца не выветрилось. Он наносил более продуманные, но всё ещё слишком размашистые, удары. Больше набравшийся зверь, чем боец.

Продолжая уклоняться, я вывел его в чистое поле, позади трактира. Здесь никто не пострадает. Вокруг только сорная трава, мягкая грязь, ветер и лужи.

— Я покажу! Покажу тебе! — заводил себя соклан.

— Слабак.

Пощёчина.

Подпрыгнуть над горизонтальным взмахом, за которым следует огненная волна.

— Слабак.

Пощёчина.

Ввинтиться в лаз, оставленный слишком небрежным ударом, и я у него за спиной.

— Слабак. Ты сдался, — голос размеренный. Я констатирую факт, не вкладывая в него сильные эмоции.

Пощёчина.

Акива всё быстрее терял человеческий, если это слово к нему применимо, облик. Его рёв не смолкал ни на минуту. Исступлённое животное. Монстр в шкуре Разумного. Лишь изредка доносились членораздельные реплики.

— Хватит! Я не ссслабак!

Пощёчина.

— Тогда останови меня.

Очередной небрежный удар лапой, но за ним следует ледяной полумесяц. Он срывается с длинного змеиного хвоста в момент моего уворота.

Ну вот. Уже лучше.

— Это всё, на что ты способен? — проскользнув в воздухе над снарядом, спросил я.

Пощёчина.

— Хватит!

— Останови меня.

Если бы Акива был человеком, его лицо украшали бы синяки. Благодаря крепкой чешуе он вряд ли ощущал их сильнее, чем неудобство.

И явное оскорбление.

Мы перепахали всё поле, мотаясь по нему из одного края в другой. Боевой маг продолжал атаковать, создавая всё более сложные комбинации. Огонь, лёд и электричество слетали с его кулаков, локтей и хвоста. Трава вокруг нас тлела и искрилась, несмотря на потоки дождя.

В какой-то момент я осознал, что вокруг собрались Стальные Крысы. Они внимательно следили за происходящим, переговариваясь между собой. Благодаря острому слуху я улавливал отдалённые слова.

— Надо их остановить! — женский голосок. Взволнованный, обеспокоенный.

Конечно, Хоуп.

— Нет, — ответила ей Аврора.

— К чему это всё?! С беднягой нужно просто поговорить.

— Мы пробовали, — вместо орчанки отозвалась Финка. — Не помогло. Он посылал нас всех. Сейчас хотя бы оторвался от стакана.

Ненависть ко мне в глазах Акивы постепенно сжималась. Сжималась… и выкристаллизовалась в осознание. Он даже замер с всё ещё занесённым для удара кулаком, по которому струились потоки огненной энергии.

— Ты прав, — глухо произнёс наг, опуская руку. — Я слабак. Я сдался.

— Ты хочешь умереть? — впервые я вложил в голос участие.

Боевой маг задумался. Почти полную минуту мой товарищ молчал, уйдя в себя. Выбор был за ним. Я смог расшевелить его, вытащил из апатии, но он сам должен принять решение. Найти силы в себе бороться дальше.

— Нет… — прошипел он и уже громче, — Нет!

Какую же опору ты отыскал для себя? Ради чего хочешь жить?

— Ты слабак?

— Нет.

— Не слышу.

— НЕТ! — рявкнул собеседник.

— Хочешь стать сильнее? — я добавил в голос азарт.

— Да!

— Хочешь этот охренительный меч?!

Мгновенно вытянув из сумки двуручник с Кхараксом, я вогнал его в липкую землю на треть.

— Да!

— Слабакам он не покорится, — с усмешкой заметил я.

— Я не слабак!

— Разве? — лукавая улыбка скользнула по губам.

— Я боевой маг! — заорал Акива. — Боевой маг, едрить тебя в душу! Я надеру задницу любому! — сияющие искры пламени заплясали на его шкуре, словно стая светляков.

— Да? Отлично! — я повысил голос и гаркнул так, чтобы собравшиеся точно услышали. — Этот меч достанется самому сильному! Хотите забрать его, докажите, что вы достойны этого, но не сегодня. Сейчас у нас есть дела поважнее.

Мои слова встретили одобрительным гулом.

— Спасибо, Гвин, — промолвил Акива и внезапно обнял меня.

На секунде я замер в полном шоке.

— В любое время, дружище, — похлопав его по спине, ответил я. — В любое время…

Тела Открывашки и СексТанта опустились в могилы по соседству с Махоуни. Идея положить их рядом родилась сама собой у нескольких ребят, и я её всецело поддержал.

В этот раз слово взял Смоккер, а я лишь молчал смотрел, как горсти земли падают на грудь тем, кто доверился мне. И отдал за это свои жизни. Больших усилий мне стоило переключиться с рефлексии на… воспоминания. Они встали перед глазами, как трёхмерное кино.

Образ гоблина, ведущего дебильный доклад о зачистке данжа. Бесята, пляшущие в его глазах. Он искренне радовался, когда ему удавалось развеселить людей. Охотно примерял на себя роль клоуна. А на другой чаше весов — героическое самопожертвование. Как мало мы знаем о том, что таится внутри человека, пока не станет слишком поздно.

♪ Ляжет на весы только то, что ты сделал, а не сказал. ♪

Да. Сердце смешливого гоблина будет легче пера. Мне до него ещё расти и расти.

После Виктора в памяти всплыла Лиза. Помню удивление Маджестро, когда она присоединилась в нему во время поминок Паши. Вплела свой вокал столь гармонично, что ни на секунду не нарушила ритм песни. А ещё она обещала помнить Махоуни пока будет жива. Теперь… теперь это мой груз. Помнить их обоих.

Уже после того, как Финка добавила новые имена на каменную плиту в нашем подвале, мы вновь собрались на тренировочной площадке. Ребята излучали холодную ярость. Переглядывались между собой и находили подтверждение этой эмоции в глазах друг друга. К ним присоединился и Акива, который успел помыться, нацепить обратно экипировку и сейчас выглядел вполне сносно.

— Вчера уже после того, как забрал тела Лизы и Вити, я отправился к Буревестникам, — негромко заговорил я, привлекая внимание.

— Олег! — раздосадованно бросила Аврора.

— Нам нужна разведка, а стелса лучше моего нет ни у кого. Итак, я добрался до их замка. Вокруг него теперь целый палаточный лагерь. Мне удалось послушать разговоры. Многие рвутся к ним в состав. Ежедневно проводится отбор. Общая численность клана перевалила за три сотни.