Сполохи (СИ) - Ростова Ирина. Страница 48

– Это ты его вызвал? – спросила Мист у Воина. – Или вы? – потыкала она пальцем торбу с костями жреца. – Или ты? – строго спросила она у пространства вокруг, имея ввиду Мейли. Никто из троих не горел желанием брать на себя ответственность. Что и ожидать от мертвых? Никакой совести.

Мист вздохнула, приводя себя в относительный порядок, и пошла в обход зоны действия смерча, поминутно бросая на него опасливые взгляды. Впрочем, за ней он не пошел, остался там, где был вызван, и Мист продолжала видеть его тучу все время, пока шла дальше, к акведуку. Собственно, даже укладываясь спать на полпути, она все еще могла разглядеть темное пятно на небе.

Никуда оно не делось и на следующий день. Мист с неудовольствием заключила, что, кажется, стала свидетелем, а то и причиной появления очередной неприятной достопримечательности этих негостеприимных пустошей. Хотя она так и не понимала до конца, что именно произошло, но предположения у нее были.

– Вообще-то, – пожаловалась Мист пустоте вокруг. – Это вовсе не должно было быть так трудно. Вряд ли ожидалось, что на пути на родину мирные эолен вроде этого нашего жреца будут встречать всяких перерождающихся ящеров, неприкаянных призраков и смерчи. Ладно, допустим, смерч, может, и из-за нас тут появился, но все остальное уже было. И кто в этом виноват? “Святой Мамайрил”.

Они дошли до руин акведука еще до полудня, и последние пару часов пути Мист сочла очень трудными. Чем дальше они продвигались, тем жарче становился воздух и злее солнце, и только один из бытовых магических трюков из Книги позволял продолжать дорогу. Подновлять его приходилось практически постоянно, и, хотя волшебство относилось именно к Багровой магии и тянуло холод непосредственно из Домена, на момент пересечения следующей отметки Мист уже замучалась с ним. Хотя она, несомненно, все равно была донельзя благодарна Торстейну за то, что он скурпулезно и методично записывал даже такие мелкие магические конструкции.

– Я очень надеюсь, что холодные врата в самом деле окажутся холодными, – проворчала она, не зная, что хуже – сгорать на солнце без плаща или вариться в собственном соку в плаще. – Найти бы их еще.

Дороги дальше, в самом деле, не было – за акведуком простиралась равнина, тут и там усеянная печальными останками былых построек, но дороги – именно нормальной такой, мощеной дороги, или хотя бы ее остатков, не было. Словно дальше предполагалось, что люди и так найдутся.

Вероятно, так и было раньше – но сейчас это создавало проблемы. Сверив направление по карте и записям, Мист сморщила нос, щурясь от солнца, дозаправилась симбельмином, махнула Воину и пошла вперед в соответствии с догадками, раз реальных стрелок на земле никто нарисовать не удосужился.

Воздух был горячим даже после заклинания, и стоячим, как вода в болоте, никакого дуновения, никакого движения, и прямые солнечные лучи, казалось, падали с неба как огненные стрелы. Без магии, даже самой простенькой, этот путь вряд ли был преодолим – разве что, с какими-нибудь хитрыми устройствами или артефактами, но, вероятно, в Дженн Лайенн пока ничего подходящего не придумали.

Из-за общего штиля и ослепляющей яркости солнца Мист даже не сразу почувствовала наступление уже знакомого полуденного ужаса. Только когда по телу пробежал внезапный холодок страха, она остановилась, ожидая уже почти знакомого голоса жреца. Однако он, кажется, не торопился говорить.

– Почтенный эр-Дейдре? – позвала она его.

– Я молюсь Дее о благополучном исходе твоего пути, – коротко ответил он. – Не тревожь меня.

Двигаться в застывшем, как муха в янтаре, мире, все равно было неуютно, поэтому Мист решила переждать точку зенита, вглядываясь вдаль.

– А что такое холодные врата?

– Место нисхождения силы богов, которая защищала эти земли.

– Храмы? Какие-то опоры для магической защиты?

– Сила богов потоком текла там с небес, купая мир в благости, – почти исчезающе тихо ответил жрец, который, кажется, в самом деле был увлечен своими молитвами. – И от того земли эти были цветущим садом. Я никогда не видел их своими глазами, но мне говорили, что земля Дилинги подле врат эль-Саэдирна прекрасна.

– Была прекрасна, похоже на то. Но кто-то все это уничтожил.

– Тот, кто заставил магию иссякнуть, и заставил умолкнуть голоса богов в этом мире. Боги не отзываются так, как отзывались в прошлом, чтобы призвать их, нужно много веры, много силы.

– Или надо быть Багровым магом, – заключила Мист, вспоминая рассказы Эрраха о сути магии и молитвы.

– Магия, приходя из Бездны, что за Пределом, пронизывает Домены и пронизывает мир, – прошелестел жрец. – И маги, обращаясь к этой силе, черпают из Доменов богов. Мы же, жрецы, обращаемся напрямую к богам, приготовляя свою душу и открывая ее для разговора со своим божеством. Дея отзывалась на мои мысли, на мои молитвы, всегда, до последнего часа. Но сейчас … сейчас я почти не слышу ее. Только капли силы освещают меня в моменты пика ее могущества.

– Как и говорил Рах, – вздохнула Мист. – Кто-то заткнул пробку. И если это был не святой Амайрил, то как это было сделано? Или, все-таки, Святой Амайрил?

Воин в подобных грехах признаваться не спешил, но зато мир сдвинулся на самую капельку, и Мист неохотно продолжила путь.

Холодные врата, такие, какими их описывал Коурон, показались на горизонте вскоре после полудня, и вначале Мист приняла их за какой-нибудь мираж в жарком мареве, но нет – по мере движения они не отдалялись, а приближались, и становились более плотными и видимыми. Состояние их, впрочем, оставляло желать лучшего: никакие вандалы до них, конечно, не добрались, зато магия, которая использовалась при постройке, исчезнув, заставила рухнуть все причудливые верхние конструкции, оставив только круг тяжелых камней в основании, усыпанный обломками того, что было выше. Остановившись на короткий отдых, Мист не отказала себе в удовлетворении любопытства и облазила все руины – но, судя по всему, уходили отсюда без спешки, и даже если какие-то декоративные элементы, мебель и вещи тут и были, то их тщательно сняли и вынесли, ничего не оставив врагу и любопытствующим мародерам, а также историкам. И историкам-мародерам в лице Мист – тоже.

– Нечего найти и сохранить, все уже найдено и сохранено вперед нас, – заключила она. – Дальше нас ждет пустая могила. Страшно звучит? Я надеюсь, это что-то иносказательное, а не самая настоящая могила. Вот, к примеру, была у Университета гора Тролль… Нет, плохой пример.

Дороги дальше тоже не было, но инструкции говорили идти вдоль потока, и недалеко от врат Мист в самом деле нашла бывшее русло ручейка или маленькой речки. За неимением других вариантов, голосованием из двух против нуля (голос Воина она всегда записывала в свою пользу) было решено следовать по нему.

Кончился день, и прошла ночь, и утром, почти в самом начале пути на горизонте уже показалась горная цепь, которую Мист вначале приняла за неровности почвы. Однако, это означало относительную близость конечной точки их маршрута, по крайней мере, ее видимость и зримую достижимость, и от этого путешественница даже приободрилась. По крайней мере, вышагивала относительно легко и без жалоб, стараясь поддерживать ровный темп.

– И как я во все это ввязалась? Мне почему-то кажется, что оно того не стоило. Хотя интересно, конечно. Но лучше бы все были живы и на месте, чем такое интересное.

Как ни странно, пустую могилу она едва не пропустила. Шла, шла и шла, следуя вдоль едва видимого русла под ногами и стараясь его не потерять из виду, а потом разобрала буквально на грани слышимости что-то вроде песни, которую она сначала приняла за шутки собственного утомленного сознания. Однако, прокрутив туда и сюда почудившиеся слова, она поняла, что даже ее мозги не способны просто так, ради собственного удовольствия, придумывать тексты на эолен, накладывая их на незнакомые мелодии.

“Будет весел этот праздник, смерть отпраздную одна”, – сложился более четкий перевод, стоило Мист обернуться и медленно пойти назад в поисках звука. С разворотом она бросила взгляд на следующего за ней Воина и с негодующим интересом поняла, что мечи он уже достал и весь нахохлился, ожидая атаки.