Леди и авантюрист - Карлайл Лиз. Страница 41

– Видишь? Под позолотой мягкая медь. Хорошая подделка – должно быть; из сплава меди и цинка. – Он возвел глаза к небесам. – Чистый страз!

Сиск ухватился за подбородок мозолистой рукой.

– Я не верю, что они все такие.

– Ну, есть тут и настоящие экземпляры, – признался Кембл, пренебрежительно тыча в шляпную булавку с опалом и в браслет из жемчужин и жадеита. – Но они не стоят того, чтобы их копировать.

– Но лорд Сэндс говорил мне, что большая часть драгоценностей досталась ему по наследству, – заметил де Роуэн, – а остальное его подарки жене.

Кем задумчиво покусал нижнюю губу.

– Тогда она сделала с них копии, – предположил он, качая головой. – Обычное дело, между прочим. Великосветская леди обнаруживает, что ей не по силам рассчитаться с долгами, и закладывает или продает свои драгоценности.

– Де Роуэн тоже говорил про такую уловку, – с ехидцей в голосе проворчал Сиск, – но мне с трудом верится.

Кембл сердито на него посмотрел.

– Во всяком случае, констебль, оттащите эту кучу барахла любому модному ювелиру на Сент-Джеймс-стрит, если сомневаетесь в моей правдивости! – отрывисто предложил он. – Но я настоящий знаток, уверяю вас.

– Вот оно как, – протянул Сиск, – кто бы говорил ...

Кембл окинул испепеляющим взглядом одежду констебля и мстительно улыбнулся.

– Мистер Сиск, – вкрадчиво спросил он, не сводя пристального взгляда с его жилета, – вам никто не говорил, что вы забрызгались горчицей?

Сиск шагнул назад.

– Я не могу есть бекон без горчицы, – ответил он, пытаясь стереть пальцами желтые пятна с измятой материи. – Здесь всего пара пятнышек, чего вы разволновались?

Кембл растянул губы в язвительной усмешке.

– Какой же ты болван! Все дело в цвете! – воскликнул он. – В нынешнем году желтый и коричневый не в моде. Тебе больше к лицу отвратная полицейская форма.

Сиск потряс пудовым кулаком под носом у Кембла.

– Я не при исполнении, понял? Так что катись куда подальше, мистер Жеманник!

– Эй вы! Хватит пререкаться! – гаркнул де Роуэн. – Не будет никаких ювелиров. Кто-то подделал все эти вещички, и до тех пор, пока я не узнаю кто, будем помалкивать.

Кембл тут же прекратил перепалку и глубоко задумался.

– Я вот что думаю. Ведь у каждого ювелира своя метода, так? – проговорил он, поднимая вверх длинный палец. – Каждый огранивает или вставляет в оправу по-разному. Порой даже крохотную пробу всякий ставит по-своему.

– К чему ты клонишь?

Кембл усмехнулся.

– Отчего бы тебе не оставить мне одну из принесенных редкостей, скажем, ожерелье эпохи Тюдоров? Я сделаю вид, что я уж вовсе непонятливый и не понимаю, что передо мной фальшивка, – он бросил на Сиска ядовитый взгляд, – и загляну к нескольким ребятам по соседству, чтобы прицениться. Кто-нибудь наверняка узнает работу, и расспрашивать они тоже не станут, потому что ...

– Они будут бояться, что оно заложено или украдено, – перебив, хмуро договорил за него де Роуэн. – Спасибо, Кем. Только будь очень осторожен. Сиск, полагаю, нам лучше забрать эту кучу дешевки, отнести обратно лорду Сэндсу и сообщить ему плохие новости. А раз уж мы посетим его, не грех будет еще разок порасспросить прислугу.

– А что, дело говорите, – буркнул констебль, злобно разглядывая Кема. – Только первым номером пусть будет французская штучка.

Де Роуэн, пересыпавший драгоценности обратно в ящик, замер и резко обернулся. – Ты о ком, о служанке леди?

Сиск презрительно усмехнулся.

– Себя она зовет Женевьевой. Ох и пройдошливая девка!

– Слушайте, есть одна фраза, она мне кое-что напомнила! – вмешался Кембл и, пройдя через всю комнату, подошел к массивному столу, заставленному ящичками с картотекой. Запустив пальцы в один из них, он извлек пачку листов писчей бумаги и протянул де Роуэну. – Хитрее, чем·наша дорогая Джулия, вряд ли кого сыщешь во всем Лондоне! Держи, здесь высокопоставленные джентльмены, которых ты можешь добавить в список ее любовников.

Де Роуэн вместе с Сиском и Кемблом, заглядывавшими ему через плечо, быстро проглядел бумаги.

– Никак, есть знакомые имена? – чуть ли не с ликованием спросил Кембл.

Есть всего три имени. Состоятельный американский банкир, французский из второстепенных фамилий и ... Боже мой! Бентам Ратледж? Фамилия слишком хорошо известна де Роуэну. Ратледж слыл гулякой и картежником самого худшего толка, и уже не в первый раз его имя встречалось в расследованиях уголовной полиции.

Де Роуэн судорожно вздохнул и чертыхнулся.

– Вот как неудачно подвернулся, – заметил Кембл, постучав ухоженным ногтем по фамилии Ратледж.

– Неужто леди Сэндс с ним спала? – Де Роуэн и не пытался скрыть потрясения. – Зачем?! Ни изысканных манер, ни финансовой состоятельности.

Кем замялся буквально на секунду-другую.

– Ну, насколько я смог разузнать, она с ним перепихнулась пару раз, не более того, – признался он. – Потом не забывай, что некоторым женщинам мужская неотесанность очень даже нравится. В конце концов, даже ты на этой неделе добился приглашения на обед.

Сиска вдруг разобрал такой смех, что констебль даже согнулся пополам, держась за живот. Де Роуэн почувствовал, как у него начало гореть лицо.

– Послушай-ка, Кембл, держи свои чертовы замечания при себе, ладно?

Кембл в ответ лишь ухмыльнулся и дружески стиснул ему плечо.

– Не загоняй себя в угол, дружище! Спокойствие и еще раз спокойствие! В отличие от Ратледжа ты смотришься очень даже неплохо, приятель! Просто внутри ты малость шершавый. Кстати, где ты откопал эту сельскую прелестницу, а? Господи, да я готов с собой покончить ради такой кожи!

– Кем, не твоего ума дело.

Де Роуэн, подхватив Сиска под руку, устремился обратно сквозь портьеры в помещение лавки.

Кембл направился следом, догнал их уже у выхода и широко распахнул дверь.

– Честное слово, я заинтригован! В городе я знаком со всеми, а вот ее ни разу в жизни не видел! – Кембл сунул Сиску ящик с драгоценностями и похлопал по плечу. – Ладно, ребята, счастливо! Пора доставить старине Гарри дурные новости.

ГЛАВА 10

После весьма тягостного получаса, потраченного на объяснение лорду Сэндсу печальной правды о семейных драгоценностях, де Роуэн отправил Сиска на Куин-сквер отнести ящик с драгоценностями, которые теперь стали уликами преступления. Они с Сиском договорились, что доложат о результатах в конце дня. Де Роуэн наспех проглотил пирог со свининой, который прихватил у разносчика в Грин-парке, и направился в сторону Челси-роуд. Придя на место, он обнаружил, что миссис Фрайер впустила Нейта в его квартиру и заняла работой. Де Роуэн с натянутой улыбкой потрепал мальчика по волосам и обменялся с ним парой-другой шуток.

Когда де Роуэн пришел в первый раз в квартиру, которую он себе подыскал неподалеку от Уайтхолла, миссис Фрайер посмотрела на Люцифера весьма подозрительно, и спустя две недели пребывания на новом месте жительства мастиф впал в полную немилость. Для начала он выложил посреди ухоженных роз в саду добропорядочной дамы «пищеварительную неожиданность». Затем она заприметила на оконных стеклах следы «пятна от носа». В итоге де Роуэн сам притащил пару ведер, а Нейт, недавний уличный воришка, обнаружил, что нанят на службу. В промежутках между тысячами поручений сорванец трудился теперь на два дома и почти мог прокормить свою больную мать и шестерых братьев и сестер:

Де Роуэн окинул взглядом лохмотья на пареньке. Черт возьми! Как можно, чтобы в стране вызывающей роскоши детей бросали умирать от голода? Неужели революция англичан так ничему и не научила? Но он слишком хорошо знал, что сделать ничего не мог, и поэтому направил свои мысли на преступление, которым занимался. Придя к себе в кабинет, чтобы в тишине и покое быстренько записать то, что он узнал от Кембла, он едва успел прикоснуться ручкой к листу бумаги, как раздался тонкий чирикающий голос Нейта.