Охотник на магов (СИ) - Ллиамах Василий Сергеевич. Страница 38

Внутренний город подарил мне образ, который лично у меня ассоциировался с муравейником, и тем самым дал мне еще один довод в пользу того, что рассматривать достопримечательности Кельмы стоит только издалека. Приближаться к ней — значит портить себе от города все впечатление.

Люди! Слишком много людей сновали по улицам. Действительно, словно полчища муравьев, копошившихся на своей куче. Все куда-то спешили, бежали, толкались, и как только друг по дружке еще не лезли? Будто и впрямь всеми управлял какой-то один коллективный разум, выделяя каждому свою задачу.

Впрочем, я довольно быстро стал воспринимать снующие толпы как фон, сосредоточив все свое внимание на любовании архитектурных красот города. Естественно, архитектура внутреннего города приятно отличалась от внешнего, хотя бы классическим подходом своего исполнения: камень, кирпич, древесина и все такое. Но кроме этого она превосходила еще и многое из того, что мне довелось повидать самому. Лепнина на стенах, стекла, изобретение головастых карпутов, почти в каждом окне, и балконы с балюстрадами не просто украшали жилища людей, а делали их похожими на произведение искусства. Столь разительное отличие двух частей одного города просто поражало. Я еще никогда не видел такое большое скопление двухэтажных, а иногда даже и трехэтажных, домов в одном месте. А величие храмов…

Даже издалека глядя на дом Высшего, возвышающегося над соседними домами, словно богатырь над низниками, я чувствовал мощь.

Правда, разглядеть сие чудо вблизи, мне не дали. На перекрестке старший инквизитор выбрал путь, что вел в таверну, а не к храму, и дорога, мощеная булыжником, ушла в сторону от величественного здания.

К слову о таверне. Предыдущую мы покинули тихо и спокойно, без каких-либо скандалов, как собственно и сам поселок, нас приютивший. Я так и не рассказал инквизиторам о нечаянно подслушанном разговоре, тем самым, скорее всего, заработав еще один проступок, за который мне придется отчитываться перед Высшим.

Все решила моя злость на Огюста, который не отпустил меня после удачно завершенной охоты. Злость на начальника стала тем камушком, что пошатнул равновесие на весах моего выбора и заставил меня принять именно такое решение. Деревня осталась при своем лекаре, а сама знахарка могла теперь спать спокойно. Впрочем, таким как она вряд ли знакомо понятие этого слова.

Впереди послышался какой-то шум, и только после этого мы увидели на дороге столпотворение. Две повозки столкнулись между собой, сцепившись бортами, и теперь из-за этого кричали лошади, выражая поэтому поводу свой страх; кричали люди, озвучивая свое негодование; а бродячие собаки просто за компанию решили добавить свои голоса в общий гвалт. Авария полностью перекрыла дорогу, и потому на месте инцидента стали собираться не только праздные зеваки, желающие поглазеть на ссору, но еще и люди, что не могли проехать дальше из-за сцепившихся телег. Все ждали прихода городской стражи, правда, уже видя их расторопность сегодня, я сомневался, что они прибудут в скором времени. Да и вряд ли они смогут быстро разобраться в происшедшем. Участники конфликта, бросив переваливать друг на друга вину за аварию, уже стали переходить на личности. Выкрики со стороны собравшейся толпы их только раззадоривали. Так и до потасовки недалеко.

Но все изменилось, стоило нашему отряду подъехать ближе. Гул голосов смолк, словно кто-то опустил над людьми большой, невидимый и звуконепроницаемый колпак. Участники столкновения, поняв по настроению толпы, что что-то изменилось, обернулись, а завидев инквизиторов, низко поклонились. Только что непримиримые враги молча плечом к плечу стали пытаться расцепить повозки. Кое-кто из зевак бросился им на помощь.

— Я всегда говорил, что орден Высшего сближает и примиряет людей. — с какой-то мрачной иронией сказал Агорник, чем удостоился нескольких косых взглядов.

Вместе мужики растянули телеги в два счета, и не успели наши лошади застояться, как мы опять продолжили путь. После того как мы миновали затор, голоса сзади стали снова набирать громкость. Пожар ссоры, что было схлынул, стал разгораться с новой силой.

Старший инквизитор привел нас не в трактир, как я того ожидал, а в гостиницу. Большое, я бы даже сказал огромное, четырехэтажное здание предоставляло неплохие комнаты на съем, но на этом его услуги заканчивались. Ни кухни, ни конюшни владельцы дома не имели. Благо, второе можно было найти по соседству — через дорогу и чуть в стороне располагались общественные конюшни.

Пристроив там лошадей на постой, мы направились в постоялый дом устраиваться сами. Правда, расслабиться в своей комнате мне не дали. Сняв номера, Огюст заявил, что его еще ждут некоторые дела, и что мне с Гансом Вебером придется сопроводить старшего инквизитора в его прогулке по городу. Удивленно воззрившись на командира отряда, я лишь пожал плечами и, передав свою сумку Алексу, безропотно зашагал вслед за инквизитором к выходу, снова на жаркие улицы Кельмы.

Продвигаться пешком по улице, наводненной снующими прохожими, точно деревенский туалет — мухами, это не тоже самое, что верхом на лошади. Но имея в попутчиках целых двух инквизиторов, особого затруднения у меня это все же не вызывало. Толпы расступались перед этими двумя, словно воды моря перед не безызвестным магом, выдававшим себя за пророка.

Несмотря на припекающее солнце, прогуливаться по городу было даже приятно. Оно и понятно, ходить приходилось не по лужам, грязи и навозу, а по ровной и чистой брусчатке. Ею, по крайней мере на этой улице, была вымощена не только проезжая часть, но и тротуары. Чистота дороги даже слегка поражала. Бывал я как-то в одном городе, не менее населенном. Так там в некоторых переулках и тупиках, куда люди прямо из окон прилегающих домов вытряхивали содержимое своих ночных горшков, за чистотой в меру своих сил следили только дожди. В Кельме же, должно быть, целая артель дворников. Так отчищать тротуар может только людской труд. Кроме того, вдоль дорог бежали специальные стоки, каждый из которых утыкался в массивную решетку, что говорило о подземной канализационной системе.

Будь я один, я бы замедлил шаг, наслаждаясь прогулкой и глазея по сторонам. А так пришлось чуть ли не бежать за своим начальником, и прогулка превратилась в какой-то марш-бросок. Огюст задал неплохой темп, так что дорога довольно скоро вывела нас на одну из городских площадей.

Эта площадь могла вместить не одну тысячу людей, но сейчас была занята максимум на одну десятую часть, да и то, вездесущими прохожими. Это объяснялось тем, что сейчас на ней не происходило ровным счетом ничего интересного: не гуляла ярмарка, не веселил народ бродячий цирк, не происходила экзекуция над ведьмой. Перерывы между зрелищами тоже должны быть.

Площадь была названа в честь кардинала Люциуса Второго, почившего еще в прошлом столетии. Эту информацию я почерпнул из бронзовой таблички, проходя мимо массивного постамента, к которому она была прикреплена. На самом постаменте возвышалась большая статуя, должно быть, самого кардинала. Люциус Второй был показан в виде человека пожилого, но представительного, и какого-то даже возвышенного. Вид он имел отрешенный, словно раздумывал о тайнах вселенной, а в одной из его рук лежала раскрытая книга. Вторая сжимала посох. Знак Высшего, висевший у него на шее, был чуть ли не во всю его грудь.

Я конечно не знаток, но историю ордена нам в монастыре преподавали. И насколько я помню, Люциус Второй отличился не своей богатой ученостью, а тем, что уничтожил Конрада Кровавого, колдуна, терроризировавшего округу Суптима. Рыцари ордена понесли тогда, правда, колоссальные потери, которые измерялись сотнями, но своего кардинал добился. Победа все списала.

Впрочем, это был самый яркий его эпизод. Кто знает, может остальную часть жизни Люциус провел в библиотеках?

Окружали площадь три огромных здания, два из которых не шли ни в какое сравнение, касательно своих размеров, рядом с третьим. И если стоявшие друг напротив друга магистрат и школа искусств заметно отличались от многих других строений в городе, первый своей монументальностью, а второй изяществом, то храм Высшего, который смотрел на площадь с третьей стороны, превосходил в обоих этих качествах и здание городского управления и знаменитое на все королевство учебное заведение.