Невеста против (СИ) - Вансловович Лика. Страница 58

— Насколько мне известно, графиня Риана вдова — знаете ли вы, что именно случилось с ее супругом? Она отравила его? — почему — то именно такой исход казался мне наиболее логичным.

Этьен резко обернулся и странными, безумными глазами уставился на меня.

— Госпожа Риана не способна причинить вред другому человеку, она бы никогда не отважилась на нечто подобное, герцог! — с жаром произнес он. — Я видел, как росла и взрослела эта девочка, и твердо знал, что ей снова предстоит стать мученицей и бесправной жертвой.

Его руки дрожали, он удивленно уставился на собственные ладони, а потом вскинул подбородок и произнес:

— Это сделал я, герцог!

— Что именно вы сделали, — прищурившись, спросил я.

— Это я убил графа Богданова! Стоило ему немного забыться под действием моей настойки, и я прижал подушку к его лицу: держал ее, пока он не отдал дьяволу свою душу! Я должен был защитить эту девушку, ведь я столько раз хотел помочь и не мог! Это не убийство, герцог, это мое искупление! Я никому об этом не говорил, но вы… ВЫ должны меня понять!

Он походил на безумца: глаза его горели, щеки покраснели, он странно жестикулировал и то и дело порывался встать, но тут же останавливал себя.

Сказанное им шокировало меня: каким бы мерзавцем ни был покойный граф, и даже, если он и впрямь заслуживал такой участи, меня не покидала мысли, что передо мной сидит врач, человек избравший благородный путь спасения человеческих жизней. Как же он мог осмелиться на подобное?

Стало не по себе от мысли, что я оставлял Риану наедине с ним, в то время, как она умоляла этого не делать. Страх сковал мое сердце при одном лишь воспоминании о хрупкой и, очевидно, совершенно невинной девушке. За что творец постоянно сталкивает ее с безумцами и подлецами вроде меня?

— Вы, мисье Робер, больше никогда не приблизитесь к графине: завтра же я приведу другого лекаря и потребую перепроверки ваших рецептов и назначений!

— Но почему? Неужели вы так ничего и не поняли? Я сделал миру одолжение, убил чудовище! — Этьен совсем утратил сдержанность, он подскочил с места и, размахивая руками, принялся описывать мне то тело покойной супруги графа Богданова, то жестокие сцены из детства Рианы. Всего этого я не хотел и не мог слушать,

— Замолчите! — зарычал я.

Порывисто поднявшись с кресла, я надавил на хлипкое плечо старика и заставил его сесть и присмиреть.

— Если вам все еще дорога собственная жизнь, вы не приблизитесь к Риане Николаевне, и это мое последнее предупреждение! — я не сдержался и ударил кулаком по столу, хотя хотелось схватить его за ворот и вышвырнуть вон, но я снова был вынужден сохранять самообладание — все же меня учили уважать старших и проявлять терпимость.

— Мой камердинер заплатит вам за потраченное время, после чего для вас приготовят экипаж! Не попадайтесь мне на глаза, мисье Этьен Робер! — я покинул кабинет, чтобы не сделать и не сказать ничего, о чем потом пришлось бы жалеть, и направился в спальню.

За окном уже темнело, и ждать Эрика посреди ночи не было смысла: наверняка он останется ночевать в доме графини.

Анна уже приготовила для меня гостевую спальню, но ноги несли меня в свою собственную: слишком велико было желание удостовериться, что с НЕЙ все в порядке!

Часть 2. Глава 20

Какой-то короткий миг я сомневался, застыл у двери, поднял руку и уже было собрался постучать, но вовремя опомнился, подумав, что графиня, вероятнее всего, спит. Я опустил ладонь на позолоченную ручку и осторожно, почти бесшумно открыл дверь.

В комнате было темно и тихо, мне даже стало не по себе, беспокойство острой иголкой кольнуло сердце. Я приоткрыл тяжелые гобелены и пропустил в комнату немного лунного света. Девушка спала на спине, руки ее лежали вдоль тела, она казалась неподвижной, неживой. Я осторожно опустился на край постели и затаился, вслушиваясь в тишину, пока наконец не различил несколько тяжелое, но все же ровное дыхание Рианы. Страх медленно отпускал удавку, сдавившую горло, когда я только допустил в мыслях возможность того, что она уже не дышит. Склонившись, я осторожно коснулся ладонью ее лба: к счастью, сейчас он не был горячим.

Риана не открывала глаз, но ее рука уже взметнулась вверх и вцепилась в мое запястье.

— Это всего лишь я, графиня! — тихо произнес, медленно убирая ладонь от ее лица.

— Я не хотел вас пугать, только удостовериться, что с вами все в порядке!

— Я все еще занимаю ваши покои, — виновато отозвалась девушка. Она отпустила мою руку и, взявшись за край одеяла, подтянула его к подбородку.

— Для меня приготовили другие покои, вам не о чем волноваться, Риана! — мягко произношу я.

— Моя сестра… — тихо пробормотала она, так и не закончив фразу.

— Приедет вместе с моим племянником завтра утром, будьте уверены.

— Спасибо.

Я все же не выдержал и осторожно коснулся ее руки, разжал пальчики, сжимающие одеяло, раскрыл крохотную в сравнении с моей ладонь и осторожно коснулся нежной кожу, описывая странные круги и символы, словно рисуя защитные руны, о которых когда-то рассказывала мне моя бабка, любительница путешествовать и изучать культуры других народов.

Она не сопротивлялась и не пыталась освободиться, холодная ладонь согревалась в моих руках, в то время как ее хозяйка стала дышать чуть глубже и чаще.

— Вы не должны бояться меня, — тихо проговорил я, любуясь очертанием красивого профиля. — И Мисье Робер больше не приблизится к вам, я позабочусь об этом! Завтра же мы пригласим к вам кого-нибудь другого, — мой голос стал еще тише, я продолжал касаться ее ладони и боялся, что она вот-вот вырвет ее из моих рук.

— Почему? — недоверчиво переспросила она.

— Потому что теперь я вам верю, графиня! — я приподнял ее кисть и поцеловал тонкое запястье, а затем заставил себя встать и отойти от постели.

Риана тут же спрятала руку под одеялом, она не сводила с меня глаз, хотя вряд ли ей удавалось разглядеть больше, чем мне.

— Вы стали относиться ко мне иначе, герцог. Если это жалость, то она мне не нужна! Если нет, то я должна признаться вам: после того, что между нами произошло, мы с вами не можем быть друг для друга даже добрыми друзьями! Я, как и говорила прежде, покину это место, как только смогу, и рассчитываю, больше никогда не встречаться с вами. Надеюсь, вы отнесетесь к моим словам с пониманием!? — она очень тщательно подбирала слова, ее слабый, немного хриплый голос звучал твердо, и в то же время я понимал, что именно она надеется от меня услышать, понимал, как сильно смутил и встревожил ее своим ночным визитом.

— Доброй ночи, Риана! — сухо ответил я.

Девушка тяжело вздохнула, а я наконец покинул покои, чтобы дать наказ Анне присматривать за гостьей, прислушиваться и отзываться на любые просьбы.

Сон не шел, мысли вихрями кружились в моей голове. За эти два дня я не принимал участия в дворцовых интригах, не строил козни, не разгадывал коварных планов неверных вельмож, не заключал договоров и всего того, что обычно входит в мои обязанности, но при этом я испытал настоящее моральное потрясение, а напряжение снова скапливалось во мне и не находило выхода.

Я привык действовать, каждое мое решение и каждый шаг почти всегда были частью очередного выверенного плана, точного расчета. А сейчас… сейчас я мог думать только о ней… Она опасается меня и даже боится, и иногда мне кажется, что вполне справедливо, потому что я могу представлять для нее угрозу, по крайней мере, серьезную угрозу привычному для нее образу жизни. И при этом я не имею понятия, чего именно хочу от этой девушки. Разве в ее жизни было мало неприятностей и ужасных людей, но, с другой стороны, действительно ли я хуже всех тех, кому она достанется на растерзание сразу после моего отъезда из России!? Светское общество не знает жалости!

Сон мой был короток и беспокоен. Во сне я был сторонним наблюдателем: все слышал, ощущал холод, чувствовал в воздухе запах гнили и плесени, но не мог вмешаться и изменить происходящего вокруг. Беззащитная и хрупкая девушка затерялась в огромном лабиринте старого полуразрушенного особняка.