Сердце степи. Полёт над степью (СИ) - Иолич Ася. Страница 106
Думать о прошлом совсем не хотелось. Перед глазами сразу вставало лицо Мулги, её злые слова, а потом - заискивающий взгляд, как только ярость и отчаяние мачехи отхлынули, и она поняла, кем стал муж Алай. «Неужто прогонишь?» - жалобно спросила Мулга. - «За отца не попросишь, чтобы пост ему хоть какой дали? Что же люди скажут о такой дочери, а, Алай?»
Что скажут, то и скажут. Выы по степи гуляет, не останавливается, и песни его разные день ото дня. Сегодня её имя звучит, завтра - ещё чьё-то, а жизнь прожить, на чужие слова оглядываясь - так лучше и не жить вовсе, чем так.
Алай махнула служаночке, сложила вышивку в сумку, посадила сына на бедро и тоже направилась в сторону дворца.
99. Кам.Полная луна
Нестерпимо густой запах баранины был таким плотным, что, казалось, на него можно положить что-то, и оно не упадёт. Чем ближе были шатры стойбища, тем гуще он становился, смешиваясь с вонью кислого молока, навоза, нечистот, поглощая аромат свежих лепёшек, жаренных в масле.
- Госпожа, тебе дурно? - спросила Вирсат, забегая вперёд.
- Воняет, - пробормотала Камайя, закрывая нос платком. - Кошмар.
Вирсат вздохнула. Камайя словно плыла в густых волнах запахов, и лишь у ворот наконец с трудом отдышалась. Она подняла голову: навстречу шёл Аслэг.
- Где ты был? - сердито пробормотала она, зарываясь носом в халат на его груди. - Ох… Не отпускай… Высокие небеса, не отпускай…
- С Тагатом документы разбирал. Тебе передали письмо? Читала? Пойдём во дворец.
Его сердце билось так близко. Камайя кивнула. Мимо прошли два тэкче, почтительно кланяясь и бормоча приветствия.
Хайлэ открыл им ворота. Аслэг подал Камайе руку, помог перешагнуть высокий порог покоев, и она с наслаждением вдохнула свежий воздух, напитанный ароматом полыни и яблок.
- Ты понимаешь, о чём он пишет? К зиме у нас будет выход к морю. - Аслэг гладил её лицо и шею. - Выход к морю, Камайя!
- Это радостная новость, - сказала Камайя, усаживаясь на мягкую постель. - В покоях так прохладно. Обними меня. Полежи со мной.
Простыни пахли свежестью и мылом. Рука Аслэга на бедре была такой тёплой, такой томительно тяжёлой… Камайя накрыла её ладонью и сжала.
- Камайя… - прошептал он. - Ты…
- Тише, - сказала она, прижимаясь к нему всей спиной. - Не обижай свою лисицу.
- Ты моё сокровище, - сказал он чуть позже, расчёсывая её слегка спутанные волосы. - Ты подарила мне такое счастье, о котором я даже мечтать не мог. Два года назад я не поверил бы в такое, даже если бы эным напророчила мне.
- Я часто думаю о пророчествах, - сказала Камайя, блаженно щурясь, наслаждаясь каждым прикосновением его рук. - Знаешь, когда сегодня принесли письмо, я вспомнила кое-что. Может, ты тоже помнишь… Мы говорили с Рикадом перед его отъездом. Он рассказал, как ты вытягивал из Тура рассказ о Харане. И о своей клятве...
- Погоди… - Брови Аслэга слегка сдвинулись, взгляд скользнул вверх. - Что-то припоминаю… Что он провалится под землю, и она сомкнётся над ним, если он соберётся попробовать какой-то дурман. Я помню. Хэйо… - Он распахнул глаза. - Тур тогда сказал - пусть со мной случится то же самое… Выходит, он проклял сам себя? Напророчил себе судьбу?
- Выходит, так, - тихо сказала Камайя. - Когда Харан вернётся? У Алай есть для него счастливые новости.
- Опять?
- Опять, - улыбнулась Камайя. - Не смотри на меня так! Все вокруг рожают без остановки… Я сказала Туруд, чтобы она не упускала такой удачный момент и скорее выходила замуж. Она ведь так любит всех этих младенцев... Но она смеётся надо мной. Моя улсум смеётся надо мной! - горестно воздела она руки. - До чего я докатилась! Аслэг, я снова хочу спать. Обними меня, пока я не засну, прошу. Только ты в этом вонючем мире спасаешь меня.
Вечерняя синева последних летних дней заглядывала в окна. Камайя спустила ноги с кровати и босиком прошла к умывальнику. Вода из серебряного кувшина журчала, падая с ладони в таз. Камайя поставила кувшинчик и на несколько мгновений замерла, холодея, прижимая мокрую ладонь к пояснице, потом в медленном, неторопливом ужасе развернулась к двери.
- Вирсат, позови Ларси, - сказала она с одной из самых сияющих улыбок. - Хочу спросить кое-что.
Ларси явилась так быстро, будто ждала в соседних покоях.
- Камайя, что у тебя… - начала было она, но осёклась и кинулась к Улхасум. - А ну-ка… Ох, Великий морской зверь!
- Это то, что я думаю? - спросила Камайя, выпрямляясь и отцепляя скрюченные пальцы от опоры балдахина. - Ларси, только честно… Не лги мне…
- Ты сказала мужу? - спросила Ларси, намыливая руки. - Ложись.
- Нет, нет! - Камайя мотала головой, чувствуя, как ужас захлёстывает её. - Только не говори мне…
- Мас май! - крикнул Аслэг, ногой распахивая дверь. - Ты звала Ларси?!
- Вирсат, я убью тебя! - воскликнула Камайя, поворачиваясь к двери. - Никакого замужа не жди, поганка!
- Прости, госпожа, - хихикнула служанка, не показываясь из-за двери и явно не чувствуя никакой вины.
- М-м-м-м… - застонала Камайя.
- Господин Аслэг, успокойся. Это только начало, - сказала Ларси, оправляя подол нижнего платья Камайи. - Не надо бегать по комнате, это не помогает, ты лишь пугаешь жену. Это может длиться до следующего вечера… Ребёнок первый, иногда это затягивается. Я могу остаться тут, но пока во мне нет нужды. Госпожа может погулять или попить ачте, если желает, - подмигнула она Камайе. - Когда схватки усилятся и станут чаще, зовите меня. Я тоже пока отдохну в соседних покоях. Нам понадобится много сил и терпения.
Боль накатила и отпустила. Аслэг бросился на колени перед кроватью, хватая Камайю за руки, прижимаясь щекой к животу.
- Как я могу помочь тебе? - прошептал он, сжимая её пальцы. - Мас май, лисица моя… Что мне сделать?
- Просто никогда больше не называй меня похожей на полную луну, - буркнула Камайя, пропуская его волосы сквозь пальцы. - С остальным я как-нибудь справлюсь.
100.Золотая долина
Тени низких облаков легко скользили по золотым склонам и убранным полям на другом берегу реки. Птички пасси устроили возню где-то у дороги. Их сердитый щебет разбудил престарелого Тэчи, который спал на нагретом солнцем пне. Кот поднял голову, потянулся передними лапами и устроился поудобнее в выдолбленном нарочно для него углублении.
- Ко, - сказал Тиам, тыкая пальцем в усатую морду.
- Не мешай котику, золотой мой. - Руан поднял голову от тетради и погрозил малышу оправленным в дерево грифелем. - Смотри, Лемо играет с камешками. Пойдёшь к брату?
Тиам кивнул. Его рыжеватые вихры колыхнулись, и малыш направился к большой песочнице с высокими бортами, из-за которых виднелась лишь такая же вихрастая макушка брата. Какое-то время было тихо, Руан склонился над тетрадью, но пронзительный, душераздирающий вопль, прорезавший чистый осенний воздух, заставил его вздрогнуть.
- Что ж ты будешь делать, - ворчал он, разнимая мальчишек. - В кого же вы такие, а?
- Ты всерьёз спрашиваешь?
Он поднял голову. Золотые глаза смеялись, Аулун протянула руки, забрала Тиама и усадила на бедро. Руан перехватил Лемо, подбросив его в воздух, и направился за женой к воротам соседнего двора.
- Я освободилась, - сказала Аулун, ссаживая сына на пол в детской рядом с другими малышами. - Ами, я пойду, прогуляюсь с мужем.
Ами вздохнула и с сожалением отложила книгу. Её взгляд на близнецов был таким недвусмысленным, что Руан рассмеялся.
- Ты сидишь с ними раз в четыре дня, - с укором сказала Аулун. - А Руан - почти постоянно. И, погляди-ка, не жалуется.
В соседнем дворе громко ржала лошадь. Из мастерской на втором этаже раздавалась ритмичная, но монотонная песня: девушки ткали ленты для осенних свадеб. Руан взял светлые пальцы Аулун и сжал в своих.
- Олем Катула сказала, что в следующем году я буду полностью готова. - Аулун покосилась на Руана и нагнулась, чтобы снять мягкие кожаные сапожки.