Лейкоцит 2 (СИ) - Захаваев Антон Евгеньевич. Страница 22

— Можно Ляля просить своя командир?

— Можно. — Милостиво разрешил я. — О чём Ляля хотеть просить?

— Ляля хотеть просить своя командир учить Ляля… — Он явно подбирая слова задумчиво почесал затылок, а потом демонстративно выставил перед собой всё тот же самый бломбер.

— Ты хочешь, чтобы я показал тебе, как наиболее оптимальной им пользоваться? — Попытался угадать я, уже в следующее мгновение поняв, что походу выдал слишком сложную для собеседника реплику переформулировал:

— Ляля хотеть, чтобы командир учить Ляля… Правильно стукать?

— Угу. — Подтвердил тот. — Ляля хотеть правильно стукать. Много хотеть, много правильно стукать. Ляля стукать хорошо, командир хорошо. Ляля стукать плохо, командир плохо, да командир прогонять Ляля своя толпа, да Ляля снова быть один. Ляля много не хотеть быть один, да, хотеть учиться правильно стукать. Командир учить Ляля стукать? — И он точь-в-точь, как до этого Нагайна с Чунчем тоже откровенно выжидающе уставился на мою скромную персону.

— Командир учить Ляля правильно стукать. — Демонстративно выдержав очередную паузу вынес таки вердикт я, и ещё раз покосившись на толстуху добавил:

— А теперь мы идти немного гулять. Командир, Ляля, и… Тетя Кшайя идти немного гулять. — После чего бесцеремонно взяв панду за руку, а также в меру возможности галантно подставив свиноматке свою культю, под крайне задумчивыми взглядами всё тех же не так давно заваливших Венкха воинов нарочито медленно направился вперёд по коридору.

— Значит… С чего бы такого сейчас начать, мои хорошие? — Наконец, снова открыл рот я, когда мы оказались наедине в каком-то и здешних закутков.

— С начала, милый. — Едва слышно отозвалась мне Кшайя. — Если не знаешь с чего начать, то начинать всегда следует с начала.

— Логично. — Согласился я. — В таком случае, начнем с тебя. А скажи-ка мне, моя дорога… Чего именно, вы настолько не поделили с Нагайной, что у вас тогда чуть было дело аж до драки в белой зоне не дошло? А ведь, вы обе отнюдь не похожи на импульсивных истеричек, повздоривших из-за какой-то ерунды, следовательно, причина для конфликта у вас крайне веская. Какая? Я, как мне кажется, имею полное право это знать.

— Ну, да. — Вздохнула толстуха. — Вот только оно уже неважно. Все, что между нами было, уже неважно. Ибо является… Как говорили в моей родной изоторной локали: «пеплом прошлого».

— Это не ответ. — Нахмурился я. — А теперь, давай ещё раз. Какого хрена вы с ней настолько не поделили, что дело чуть было не дошло аж до драки в белой зоне? Ну? Я жду! Вот ты! Конкретно ты, Кшайя! За что ты так ненавидишь Нагайну?

— Да потому, что она законченная тварь! Вот, почему!

— А она считает, что законченная тварь, как раз, ты. — Парировал я. — И это все ещё не ответ. В третий, и последний раз повторяю: За что ты, конкретно ты, так ненавидишь Нагайну?

Кшайя промолчала.

— Хорошо. — Планируя-таки любой ценой сейчас докопаться до истины, ибо предупрежден, значит вооружон, кивнул я, и пристально глядя на толстуху продолжил:

— Давай рассуждать строго логически. Насколько я знаю, причин для столь лютого конфликта у взрослых и заведомо адекватных самок может быть всего несколько. В частности…

— Ребенок. — Прервала меня Кшайя. — Причина нашего с ней конфликта, это ребенок. Мальчик. Совсем маленький. — Она показала щупальцем высоту чуть больше метра, и закрыв глаза крайне сбивчиво продолжила:

— Мы были с ней подругами. С Нагайной. И даже более того. Мы обе были девственницами. Правда по разным причинам, но обе. Я, потому что на меня в принципе ни один самец не заглядывался, а она… На неё многие смотрели, вот только эта ее клятва целомудрия… На этой почве мы с ней, собственно, и сошлись. А потом… — Толстуха, явно собираясь с духом протяжно вздохнула. — Потом… Знаешь, Вайл, Щкехсчи редко забирают сюда детей. Они практически никогда их сюда не забирают, но иногда… Короче, так получилось, что…

— В Биоме всё-таки появился ребенок, и вы с Нагайной забрали, как бы забрали, его себе, да? — Крайне осторожно попытался угадать я.

— Угу. — Подтвердила та. — Там… Там все очень сложно было. В частности всё ребёнку объяснить очень сложно было. Но, мы с Нагайной справились. Воистину титаническим трудом, но справились. Он нас даже по итогу своими тётями называть стал. Тетей Нанайной, и… — Она откровенно сентиментально улыбнулась. — Тетей Кашей. Мы… Мы были практически с семьёй. Понимаешь? Мама, ещё одна мама, и сынок. Мы ему и публичное имя получить помогли. Знаешь, как его звали? Лорнк. Что можно перевести, как… — Она нервно сглотнула. — А хотя это неважно, Вайл. Важно, что мы так и не смогли помочь… нашему приемному сыну набрать этот, будь он проклят, пятый ранг могущества, и… Биом переработал его на питательную биомассу. Прямо на наших глазах переработал. Ты бы… — Она, усевшись на пол, а также обхватив себя щупальцами задрожала. — Ты бы только слышал, как он умолял нас ему помочь. Как он, крича от боли, умолял тётеньку Нанайну, и тётеньку Кашу, ему помочь, обещая, что всегда-всегда будет нас слушаться. А мы… Мы ничего не могли сделать. Никак не могли помешать этому процессу его… Растворения заживо. Никак. А теперь спроси меня… хозяин, кто тому виной. Спроси, из-за кого мы не смогли сделать так, чтобы Лорнк получил этот грёбаный заветный пятый ранг могущества. Хотя можешь не спрашивать. Я сама отвечу. Виновата в этом исключительно та хвостатая тварь, у которой до сих пор не хватает духу это признать, и которая наоборот заявляет, что, мол, виновата во всём случившемся якобы исключительно я. А я не виновата. — Она точь-в-точь как некогда Чунч, сорвалась на истошный крик. — Я не виновата! Не виноватая я! Это она, она, и только она виновата!

— Понятно. — Подвёл итог я.

— Да, что тебе может быть понятно, Вайл. — Снова едва слышным шепотом отозвалась видимо выкричавшаяся толстуха. — Я ведь… Ты ведь… А хочешь правду? Знаешь, почему именно, я тогда так к тебе прикипела?

— Потому, что я похож на него, да? Похож на того мальчика?

— Не просто похож. — Обреченно усмехнулась Кшайя. — Практически одно лицо. Ты выглядишь словно бы взрослый он. Нет, я сперва этого сходства как-то не заметила, но потом, когда непосредственно подключила тебя к стойбищу, и когда ты назвал меня леди… Я… Короче, я и спариться то с тобой, если откровенно, пожелала в первую очередь не для того, чтобы девственности лишиться, потому как она мне не сильно то и мешала, а для того, чтобы…

— Попытаться от меня забеременеть, потому что мой ребёнок должен был бы быть максимально похожь на того мальчика, да? И второй раз спариться со мной ты по большей части захотела, чтобы…

— Угу. — Покачав головой Подтвердила Кшайя. — Именно, хозяин. Именно. Второй раз спариться я захотела исключительно для того, чтобы попытаться закрепить результат. Вот знаю же, что ни одна самка в биоме в принципе не может забеременеть, потому что все метаморфы тут поголовно стерильны, а все-равно хотела попытаться закрепить этот проклятый по умолчанию отсутствующий результат. Как-то так вот. А все остальное. Все мои, на тот момент, до близости с тобой остальные слова об этой самой близости… Они были нужны просто, чтобы тебя не спугнуть. Потому что самцы они… очень бояться становиться отцами. Вот, так вот. — Она вопросительно посмотрела на меня снизу-вверх. — Осуждаешь? Или тебе просто смешно, что я у тебя такая… дура?

— Ни то, ни другое. — Покачал головой я.

— И на том спасибо. — Поднимаясь на ноги бесконечно грустно фыркнула Кшайя. — И… Собственность может набраться смелости, чтобы попросить у хозяина больше не поднимать эту тему? Вообще никогда её не поднимать? А с Нагайной мы больше ругаться не будем. Обещаю. Ведь, в конце концов я, та самая «оригинальная» я, не так давно сдохла, отправившись к своему мальчику, как говорили в моей родной изоторной локали: «за грань бытия», а то, что сейчас стоит перед тобой, это… Это как бы совершенно другая Кшайя.