За семью замками. Внутри (СИ) - Акулова Мария. Страница 17
Ломаться и откладывать у нее больше нет оснований. Если струсит — это будет определенно посыл нахер. Если нет — им будет хорошо.
Костя разблокировал телефон, увидел, что Агата отправила ссылку.
VVV: Это что?
ЗСЗ: Методика измерения. Там есть нюансы. Почитай…
Он даже не думал открывать. Совсем оборзела, малышка… Костя мысленно возмутился, почему-то, улыбаясь…
VVV: Ты нормальная? Я не буду мерить член. Хочешь — сама померяешь. Я предоставлю такую возможность.
Агата отправила вздыхающий стикер какого-то нового сказочного уродца. Косте в очередной раз захотелось зайти в настройки чата и разобраться, можно ли их отключить-то. Достала местами.
ЗСЗ: Хорошо. Третья буква: О. Но ты должен сказать, кем работаешь…
VVV: Я уже говорил. Я зарабатываю деньги.
ЗСЗ: Все их зарабатывают. Я — переводами. Ты?
Костя несколько секунд смотрел на экран, ничего не печатая.
При желании, она давно могла все понять. Или хотя бы заподозрить. Потому что он скинул ей справку с реальным именем. Решил, что таким образом даст ей шанс. Но она, кажется, не воспользовалась.
Самому же… Не хотелось пугать Агату раньше времени. А он знал: правда ее испугает. Она-то искренне верит, что переписывается с каким-то клерком. А погуглила бы — была удивлена. Точно закрылась бы на все замки и задвинула комод.
Она призналась чуть позже, что так и сделала, когда встретилась с его людьми. И это практически снова посеяло в сердце Кости раскаянье… Но нет. Ей нужно бороться с собой и побеждать.
Иначе она просто не выживет.
Жалость — не лучшее чувство. Точно не мотивирующее. И когда-то давно, читая ветки на том форуме, на который он забрел просто из любопытства, на самом деле, а не из желания в себе разобраться, Костя только саркастично улыбался.
Ему было пофигу, он социо- что. Потому что себя он в принципе с обществом не отождествляет. И то, как это общество его классифицирует… И квалифицирует тоже… По-фи-гу.
А вот социофобы для него — это сдавшиеся. Сложившие ручки. Повергнутые миром, который навязал им свои правила.
Сам же он продолжал бороться.
И от девочки за семью замками многого не ожидал. Написал из любопытства, потому что ее стиль посыла комментатора нахер показался ему интересным. Думал, за ником прячется мужчина. Оказалось — мышка-малышка. С зачетными сиськами и безумно приятным голосом. Та, чат с которой он закрепил в мессенджере, чтобы не беситься каждый раз, листая.
Ради которой он отказался на время от постельных кастингов «в жены». Ведь Гаврила продолжал подбрасывать. И парочка ему прямо-таки приглянулась. Он бы с радостью. Но Замочек… На эту уступку он готов был пойти. Это все равно ведь продлится недолго. Он утолит свой интерес. Она получит свою яркую, слегка сумасшедшую историю. Они исчезнут друг для друга. Скорее всего после этого Агата больше никогда не рискнет хоть кому-то доверяться… Но это уже будет не его проблема.
VVV: У меня широкий профиль.
Костя ответил, Агата прочла, тут же стала печатать.
ЗСЗ: Насколько широкий? Ты разводишь лаек и запускаешь ракеты в космос?
VVV: Я немного кризис-менеджер.
А еще убиватель чужих бизнесов, один из самых молодых и самых богатых, будущий вроде как политик, да и вообще… Хороший человек.
ЗСЗ: Ладно. Но я добьюсь своего. Ты расскажешь мне, кем ты работаешь.
VVV: Добивайся. Я очень боюсь пыток ртом. Им же можно измерить, кстати.
ЗСЗ:)))
Агата не стала ни бросаться в отрицание, ни возмущаться. Просто три смайла. А Костя успел представить — те самые губы. Те самые пытки. В брюках стало слегка тесно.
— Когда там уже это сраное завтра, Бой?
Костя обратился к псу, тот никак не отреагировал. Будь дог человеком, разве что плечами пожал бы флегматично. А так…
Агата лежала на кровати, с улыбкой глядя на экран телефона с открытой вкладкой мессенджера.
Она отошла от пережитого недавно стресса. Она больше не видела ни одного из мужчин, когда-то встретившихся у и в подъезде. Она убедила себя, что просто показалось. Она снова была рада своему уединению…
И очень хотела побыстрее затащить в него Костю.
У которого сегодня опять было откровенно хорошее настроение. Это чувствовалось по манере его сообщений. Агате казалось, что она уже научилась различать оттенки настроения мужчины по тому, как он формулирует мысли, как играет со знаками препинания, как быстро и часто реагирует.
Сейчас он был весь в их переписке. Это было понятно. И это было дико приятно. Потому что, кажется, он сдержал свое слово.
Агата чувствовала себя особенной. Костя сочился желанием. Вероятно, не привык так долго без секса. Вероятно, ей предстояло… Компенсировать воздержание.
И при мысли об этом становилось не страшно, а жарко и мучительно нетерпеливо.
В какой-то момент Агата поняла, что до последнего не хочет его видеть. Только после того, как он окажется в ее мире. И знать о нем больше, чем он сам ей рассказывает, тоже не хочет. Поэтому, получив его имя, не попыталась найти ни в одной из соцсетей.
Она доверяла своей интуиции. Он должен был оказаться именно таким, как представляла. И до последнего оставаться интригующе-загадочным. А потом зайти… И вскрыть все ее замки разом.
Да и права пойти на попятную себе она уже не давала. Собиралась скинуть адрес ему вот сейчас. Уже можно. А когда приехать — сегодня, прямо ночью, или завтра — решать ему.
Ей, конечно, хотелось бы сегодня, потому что… Просто очень хотелось бы. Но если ему будет лениво — это можно пережить.
ЗСЗ: Мне кажется, я влюбилась в тебя…
Агата напечатала, продолжая улыбаться, отправила, увидела две галочки, и только потом поняла, что написала.
Замерла. Испугалась.
Перекатилась на кровати. До этого лежала на спине, держа телефон в вытянутых руках, а оказалась на животе, упершись в матрас локтями.
— Вот дура… — сказала себе же, отчаянно жалея. Судорожно пытаясь сообразить, что теперь. Он уже прочел. Удалять бессмысленно. Можно свести в шутку, но почему-то ни одна не лезет в голову. Надо что-то пошлое. Срочно надо что-то эпатирующе пошлое… Да только голове и сердцу почему-то не до шуток. Он молчит, а значит… Это не то, что он готов был прочитать. Не то, что хотел…
Агата смотрела на экран с открытым диалогом. Отсутствие надписи «Veni vidi vici печатает» заставляло ускоряться сердце и потеть ладони.
Она не выдержала. Начала печатать сама.
ЗСЗ: Почему ты молчишь?
VVV: Думаю.
ЗСЗ: О чем?
VVV: О тебе и твоих странностях, Агата. Давай уточним.
Она не хотела уточнять. Но больше всего сейчас, наверное, боялась, что он просто прекратит. Уйдет подумать наедине. Поэтому готова была ко всему.
Его «тон» снова сменился. Из шуточного стал серьезным. Из легкомысленного — сдержанно-хватким.
ЗСЗ: Давай.
Агата отправила, задержала дыхание…
VVV: Тебе 23. Ты стараешься не выходить из квартиры. Ты не общаешься с людьми вживую. Ты никогда не ходила на свидание. Ни с кем не целовалась. О сексе я молчу. Ты впервые влюбилась. По переписке. В меня.
Прочтя это в его исполнении, Агата почувствовала, как кровь бьет по щекам. Но утопать в стыде было некогда. Ведь он писал дальше.
VVV: Ты работаешь в интернете, по сути живешь здесь. В детстве с тобой что-то случилось, но говорить ты не готова. Все верно?
ЗСЗ: Да. Все верно.
Агата отправила, закусила губу, закрыла на секунду глаза. Потом же… Снова печатала, запрещая себе отступать.
ЗСЗ: Теперь ты должен покрутить пальцем у виска и выйти из чата…
Она сделала это только потому что… Так, если он захочет сделать именно это, она когда-то сможет себя убедить, что вроде как по обоюдному согласию. Вроде как… Потому что она сама дала ему такую возможность. Только вот… Костя снова печатал долго. Агата снова не дышала. А потом читала…