Мой личный Страж (СИ) - Губина Мотя. Страница 24

Когда мы вышли, я спросила ее аккуратно:

- Кать, ты ведь шутила тогда?

- Когда? – Безмятежно отозвалась та, направляясь к следующей палате.

- Ну.. тогда, – Замялась я. – Когда сказала Митрофану Георгиевичу, что будешь скучать по нему.

Девушка остановилась и смерила меня странным взглядом. Я не могла по ее лицу понять, о чем она сейчас думает, но то, что я ее озадачила - это факт.

- Ты странная. – В итоге вынесла она вердикт. – Конечно, я шутила. Дедушке сейчас и так не сладко – сломал ногу, свалившись с крыши собственной дачи. Так если можно его поддержать хотя бы словом, то почему бы этого не сделать? Мне не сложно, и ему приятно. Мы же все понимаем, что такие слова говорятся не всерьез, скорее просто, чтобы поддержать разговор.

Она занялась следующим пациентом, а я подумала о том, что, не смотря на правила поведения и нормы этикета, в словах Кати был резон. Взгляд под таким углом был непривычном, но не сказать бы, что неправильным. Просто – другим.

Желая перевести тему, я просила:

- А почему укол делается именно в это место?

- Какое?

- Ну.. заднее.

- А, в попку! – Усмехнулась девушка. – Ну во первых, уколы делаются не только туда. – В подтверждение своих слов она воткнула шприц с лекарством в пластиковую пимпочку, называемую катетер, привязанную к запястью женщины средних лет, которая читала книжку и даже не обращала внимания на манипуляции медсестры. Потом туда же прикрепила длинный шланг от капельницы. Названия я старательно запоминала. – А во-вторых, если брать мышечную ткань, то именно на заднице укол менее болезненный и быстро всасывается. Давайте, милая – Обратилась она к женщине. – Показывайте нам шовчик, мы его обработаем.

В следующую секунду я обо всем забыла и метнулась к кровати, потому что моим глазам предстал ряд аккуратных стежков на груди пациентки. Выполненные черными нитками они действительно были похожи на обычные стежки портнихи, только шли прямо по коже, соединяя ткани. Как завороженная я протянула руку.

- Ээ-эй, ручки то убери. – Резкий окрик Кати заставил вздрогнуть и виновато поднять глаза. – Куда ты грязными не продезинфицированными руками лезешь? Рана не до конца затянулась, хочешь инфекцию занести?

Я резко одернула руку. Да, боюсь еще учиться и учиться. Но главное – я увидела их. Увидела швы! И они настоящие!

Пока Катя меня отчитывала, она не прекращала обрабатывать шов, смачивая его растворами и убирая небольшие следы крови, образовавшиеся за ночь. Женщина же на кровати смотрела на меня откровенно враждебно и при первой возможности постаралась отодвинуться на максимально безопасное расстояние.

В этот момент снаружи в коридоре послышался неясный шум и топот ног. Катя подняла голову, нахмурилась, и быстро доделав необходимые операции, попрощалась до вечера с пациентами и вытащила меня в коридор.

Вышли мы немного не вовремя, потому что, как только я переступила порог палаты, в меня врезалось что-то большое и стремительное. Этим «что-то» оказался Андрей Владимирович, главврач больницы собственной персоной.

Глава 20

- Алиса! Я везде тебя ищу. За мной! – Он развернулся и, не дожидаясь моей реакции, широким шагом пошел обратно.

Я переглянулась с медсестрой – та пожала плечами, явно не в курсе происходящего. Поэтому, не услышав объяснений, я припустила за мужчиной. Он шел так быстро, что мне приходилось бежать за ним, быстро перебирая ногами. Только я хотела спросить, в чем дело, как он меня буквально впихнул в небольшое помещение и отрывисто приказал:

- Руки мой! С мылом! До локтя!

Сам он тоже подошел к раковине и быстро начал мыть руки. Следуя его примеру, я тоже взяла мыло и как следует натерла ладони, запястья и выше, до самого сгиба.

- Теперь ничего не трогай, и иди за мной. – Последовал следующий приказ. Он подошел к одной из раздвижных дверей и пнул куда-то вниз. Двери, повинуясь приказу, открылись. Нас тут же обступили две то ли медсестры, то ли санитарки и начали деловито надевать на каждого перчатки, халаты и полупрозрачные шапочки. Я стояла и пыталась ничему не удивляться, чтобы не провоцировать мужчину, который был сейчас жестким, сосредоточенным. От его расслабленности и добродушности не осталось даже следа.

- Алиса, ты же еще можешь видеть посторонние предметы внутри человека? – Андрей скорее утверждал, а не спрашивал. Он говорил негромко – мне было его хорошо слышно, а вот стоящие поодаль медсестры вряд ли могли разобрать тихую речь хирурга. – Мне нужна твоя помощь. Час назад было совершено террористическое нападение на секретную военную базу одного из ведомств, которое обслуживается в нашем госпитале. Там большое количество пострадавших. Есть пулевые, ножевые ранения. Кого-то задело осколками от взрыва гранаты, у кого-то просто большое количество переломов и внутренних повреждений. К сожалению, сохранение секретности до выяснения всех деталей и организаторов теракта вынуждает правительство отправить всех пострадавших именно в наш госпиталь, а не в обычные больницы. Все хирурги, что на посту уже работают, а те, кто сегодня отдыхал – срочно вызваны на работу. Я тоже буду оперировать. И тебе тоже придется помочь – один рентгеновский аппарат сломался прямо час назад, а еще одного не хватит на все операции – их проводить нужно немедленно. Аппаратов УЗИ тоже недостаточно. Пошли.

Он широким шагом преодолел полкомнаты и подвел меня к операционному столу с, уже спящим, пациентом. Видя до этого только затылок человека, я подошла без особого страха. Конечно, я переживала, смогу ли помочь, но так как Андрей даже подумать над его словами особо не дал, то мне некогда было бояться.

Я послушно подошла к столу и тут же отшатнулась обратно, сбив при этом медсестру шагающую следом за мной. На пол полетели подготовленные инструменты, оглашая пространство громким звоном. На столе лежал не человек, а кровавое месиво. Я не видела ни одного живого места, вся кожа была искорежена, как будто его подрал гоблин. Из всех ран сочилась кровь, и они были грязные, рваные. Мне моментально стало плохо. Захотелось оставить на полу содержимое желудка прямо сейчас.

Одного взгляда Андрею хватило, чтобы понять в чем дело. Он впился в меня взглядом и медленно произнес:

- Не смей. Вдохни! Вдохни, я сказал! – Почти выкрикнул мне в лицо. Я через силу втянула в себя воздух, трясясь вся как лист на ветру. – Теперь медленно выдохни. Так.. вы – Он обратился к двум медсестрам, что собирали инструмент и подготавливали новый. – Оставьте нас на одну минуту. Не больше. И жду новый инструмент.

Как только медсестры вышли он повернулся ко мне, навис над моим лицом и хрипло заговорил:

- Тебе плохо, понимаю. Первый раз видишь? Наверно да. Но ты хочешь стать хирургом. Сейчас ему – Он показал на лежащего человека. – Нужна помощь. Если ее не оказать в течение часа - он умрет. Умрет, понимаешь? У него есть семья, вон, видишь обручальное кольцо на руке? Возможно дети. Если ты сейчас не возьмешь себя в руки и не проглотишь то, что собиралась вывалить из своего желудка, то он больше не увидит семью. Рентген я взять не могу – им пользуется сразу три хирурга, его возят туда-сюда без конца, чтобы хоть у некоторых пациентов был шанс спастись. Мы пытаемся насколько это вообще возможно в такой ситуации. На всех пострадавших не хватает операционных, не хватает врачей - я вообще без ассистента работаю сейчас. Да, сегодня - твой первый день. Но для кого-то возможно последний. Так что, взяла себя в руки, затем просто посмотрела и сказала мне, где у него осколки, пули и какие есть повреждения внутри организма, снаружи я и так вижу. Хотя бы примерными словами. Я не прошу тебя самой проводить операцию, прекрати трястись. А как объясним твои способности медсестрам, потом подумаем. Сейчас - спасаем человека. Поняла?

Я затравленно кивнула и на негнущихся ногах опять пошла к столу. Шаг, другой. Поднимать глаза было не просто страшно – невыносимо. Но слова врача меня привели в чувство. Я не могу подвести его, не могу подвести этого человека. И его семью, тоже не могу…