Я б ему... дала (СИ) - Коваленко Мария Александровна. Страница 30

– Извините за беспокойство, – прозвучало вроде бы искренне. – Мне необходимо взять кое-какие вещи Дамира Закиевича.

– Он попросил ему что-то привезти? – Все мои инстинкты завопили «Фас!».

– Эм... Сдать в прачечную.

Играла Аглая так же хреново, как и мой муж, когда слезал с любовницы. Он тогда изо всех сил лупил себя в грудь и заверял, что все вышло случайно.

– Ему прямо вечером приспичило сдать что-то в прачечную? – Я впустила эту сказочницу в квартиру и следом увязалась в гардеробную комнату.

– Некоторые вещи давно следовало сдать. У меня все времени не было. А тут вспомнила.

На тумбочку из шкафа перекочевали стопка футболок, мягкая толстовка на молнии и пара удобных домашних брюк на резинке. Ничего из этого я на князе и представить не могла.

– А он что, в какой-то турпоход собрался, что ему это нужно срочно выстирать?

Аккуратным движением я поправила ценник на толстовке и разгладила штаны. Новенькие! Даже пыль осесть не успела.

– Я не знаю. Мое дело – исполнять распоряжение.

– А если бы я тебя сейчас не впустила?

– Я бы попросила собрать эти вещи Витю, – Аглая так спешила, что не заметила, как попалась в ловушку своих слов.

– Так ведь это не срочно? – Я забрала у нее всю стопку. Лично уложила в пакет, но из рук не отдала.

– Дарья Юрьевна, пожалуйста, не нужно... Это всего лишь вещи. А я всего лишь выполняю приказ.

– Помнится, месяца три назад ты тоже что-то выполняла... – я сощурилась. Никогда не любила роль коллектора, но сейчас один должок просто необходимо было стрясти. – Не знаю только, что именно: обязанности или собственную прихоть.

Попала я метко. Бойкая помощница больше не изображала блаженную Катю Пушкареву. За стеклами очков глаза заметно расширились, а крылья носа предательски вздрогнули.

– Что вы хотите сказать? – голос тоже сел.

– Я хочу сказать лишь то, что все вы, – указала на дверь, за которой находился Виктор, – от меня что-то скрываете. Что-то важное! И мне это не нравится до такой степени, что некоторые тайны могут сами начать всплывать на поверхность.

Чувствовать себя последней сукой было неприятно. Сомневаюсь, что в прошлый раз Аглая отшила меня из личных или меркантильных соображений. Сейчас она тоже действовала по приказу. Но терпение было не резиновым, а без Абашева мне становилось уже совсем туго.

– Он в усадьбе.

С тяжелым вздохом Аглая опустила голову.

– В этом я не сомневаюсь. Что с ним?

– Лошадь понесла. Еще вчера. Но вы не волнуйтесь, – кое-кто, кажется, вспомнил, что перед ней беременная женщина, и стал говорить без проклятых пауз. – Дамир Закиевич отделался растяжением связок. Врачи смогли оказать ему помощь, он даже в Питер приезжать не стал. Продолжил работу, но вас беспокоить не решился.

Я открыла рот и тут же его закрыла. Лошадь. Усадьба. Вывих.

Слова, которые просились с языка, совсем не подходили приличной женщине, а тем более – будущей маме. Они вообще ни одному уважающему себя человеку не подходили! Но от облечения и злости меня рвало на куски. Бомбило! А Аглая сама была виновата, что попалась под руку.

Глава 29. Вся княжеская рать

Дарья.

После новостей о Дамире сдержать меня в Питере не смогла бы даже вся его охрана. Тревога только усилилась, и мне просто необходимо было оказаться возле князя. Лично убедиться, что все конечности на месте. Отчитать его за молчание и разнести по кирпичику клятое имение.

Эдакий план «Минимум», не терпящий отлагательств.

Витя сопротивлялся как мог. В ход шли просьбы, уговоры и даже обещание договориться о поездке завтра утром. Его начальник, который все же взял трубку, тоже попытался изобразить переговорщика. Бадоеву хватило ума не врать, но и гарантировать ничего он не стал.

– Сейчас с Дамиром Закиевичем все хорошо. Из-за случая с лошадью придется немного задержаться в усадьбе. Мы пытаемся установить причины ЧП. Но скоро он будет дома.

Мое требование начбез словно не слышал. Нес в трубку околесицу об опасности езды вечером. О расследовании, которое еще не завершено. И ничего о том, что прямо сейчас вышлет машину и доставит меня к Дамиру.

К девяти вечера борцы за мою безопасность успели объединиться в общий хор. Теперь и по телефону, и вживую из уст Вити и Бадоева по кругу повторялись одни и те же фразы. Никакой оригинальности! Как результат мое нерезиновое терпение лопнуло довольно быстро.

Поняв, что везти меня никто не желает, я собрала вещи, вызвала такси и мысленно распрощалась со всем содержимым кошелька.

На стоянке под домом на Витю снизошло озарение. Увидев машину с шашечками, он обалдел. На несколько секунд у него пропал дар речи, а потом события вокруг закрутились с сумасшедшей скоростью.

Доказывать или просить больше не пришлось. Такси уехало без клиента, а меня очень быстро усадили в тонированный джип. На соседнее сиденье пристроили перепуганную Аглаю с пакетом вещей. И Витя с ещё одной машиной охраны на хвосте повез нас в усадьбу. Осторожно, неспешно, как и требовалось с самого начала.

Оставалось лишь, чтобы главный участник шоу, жертва резвого скакуна, повел себя разумно. Интеллектом бог князя вроде бы не обделил. Признаков идиотизма тоже не наблюдалось.

Но сегодня грузовик с удачей категорически не желал поворачивать на мою улицу.

Дамир встретил наш кортеж на крыльце. С рукой в перевязи, как у дедушки Ленина, и таким же, как у него, взглядом... на буржуазию.

Не кипи у меня все на душе, возможно, он бы и стреножил своим прищуром. Но «Аврора», то есть Аглая с пакетом, уже произвела «залп», и отступать было некуда.

– Слабонервным и беременным лучше отвернуться от экрана! – знаменитой фразой предупредила я помощницу босса с охранником и распахнула дверь джипа.

То ли с цитатой угадала, то ли было что-то еще, но они оба вжались в сиденья. Никто не рыпнулся на улицу. И, кажется, дышать начали через раз.

– Ладно, молодцы. Ну, я пошла. Величество само себя не отлупит.

С этими словами прихватила пакет и ступила на землю.

За наше короткое знакомство мы с Дамиром успели многое: зачать детей, обсудить брак, несколько раз истереться друг о друга до состояния «Не подходи ко мне, животное!». Но настоящих скандалов у нас ещё не было.

Я скандалить не любила, да и всегда было ясно, чего от меня хотят. Абашев тоже оказался умным сукиным сыном.

Жаль, что лишь до поры. До сегодняшней ночи, красивой, со звёздами и светлячками, словно созданной для романтики и прочих приятных непотребств.

– Какого черта ты приехала? Нельзя было в Питере спокойно подождать? – его Величество, как истинный стратег, начал защиту с нападения.

Точно Бонапарт! Подчиненные, наверное, уже сделали бы лужи и сами принялись собирать гильотины. Но мне эта его злость была по барабану.

– А если бы ты умер? С того света тоже просил бы своих работников молчать в тряпочку?

Я со всей силы швырнула в него пакет, поздно сообразив, что с одной рукой он не Майкл Джордан.

– Как видишь, я не умер. Со мной все в полном порядке. А вот ты подвергаешь себя опасности!

Чудовище громыхнуло так, что стоявший рядом «Мерс» противно запиликал сигнализацией.

– Что ты говоришь! Значит, с тобой все отлично?!

Напрочь забыв значение слова «жалость», я подошла к своему Величеству поближе и положила руку на больное плечо. Бадоев как знал – подробно рассказал, что князь растянул и где болит особенно сильно.

– Со мной все в порядке, – сквозь зубы произнес этот упрямец.

– Уверен, милый? – я нажала сильнее.

– Отлично настолько, что отшлепаю тебя сейчас при свидетелях. Не посмотрю, что беременная.

– А побелел ты от радости?

Больше не зверствуя, я вошла в дом, свернула в кухню и принялась внимательно выбирать сковородку. Никогда не пользовалась этим исконно женским воспитательным агрегатом, но тут обстоятельства обязывали.