Укрощенный дьявол - Карлайл Лиз. Страница 17

– Удивительно, – сказал Джайлз, прочитав записку. – Миссис Монтфорд просит вас прийти в замок и осмотреть моего дядю? «Он согласился на это», – пишет она. Трудно поверить этому.

– Зачем бы ей лгать? – вступился за нее Креншоу. – Это было написано утром в день его смерти. Нет сомнения, она была уверена, что на следующий день он будет жив. Нужно быть слишком хитроумным, чтобы заранее спланировать такое.

Но миссис Монтфорд была очень хитроумной, Джайлз лично удостоверился в этом. Но чтобы она была убийцей? Нет.

– Конечно, ты прав, так что, прошу тебя, захвати эту записку с собой перед уходом. Мне хватает и моей собственной корреспонденции.

– Я рад, что ты не утратил своего сарказма, – ухмыльнулся Креншоу, засовывая записку в карман пальто, и, пожав Джайлзу руку, направился к двери.

– Подожди, Креншоу! – остановил его Уолрейфен. – Ты не мог бы остаться к обеду? Родственники из Бата вот-вот приедут, и я, откровенно говоря, чувствую себя подавленным.

– Сабрина, Сара и Сьюзен? – с сочувствием взглянул на друга доктор.

– Мне кажется, Сильвия, Сибилла и Серена. Или Сандра? Я не могу отличить их друг от друга. И конечно, тетя Харриет.

– Извини, старина. – Креншоу кивком указал на испачканный кровью рукав пальто и довольно весело подмигнул. – Сейчас я просто непрезентабелен.

Хотя ни один из тех, кто видел ее, не догадывался об этом, но к пяти часам Обри совершенно извелась от беспокойства. Мало того, что она умудрилась оскорбить своего работодателя, в первый раз увидев его, так теперь вскоре предстоит первый официальный обед в Кардоу, на котором будет присутствовать почти половина семейства Лоримера.

Обходя один за другим залы для официальных приемов, Обри придирчиво разглядывала полы, обстановку и занавеси. Она часто останавливалась, чтобы расправить складки или переставить цветы. Все должно быть безупречно, изысканно, как было прежде, – эту цель она поставила не только перед штатом слуг, но и перед собой тоже, не желая доставлять графу Уолрейфену удовольствия убедиться, что его экономка оказалась не только дерзкой, но еще и неумелой.

Покончив с осмотром гостиных и холлов, Обри направилась в главный обеденный зал. Служанки должны были последний раз стереть отовсюду пыль перед тем, как лакеи накроют на стол. Однако, приблизившись, она увидела, что двери распахнуты настежь, а изнутри доносятся громкие голоса – чересчур громкие, Остановившись у порога, Обри увидела в конце комнаты Бетси, полирующую и так уже начищенные до блеска фигурные настенные подсвечники. Но Летти и Ида особенно не утруждали себя, а просто стояли у окна; склонив друг к дружке головы и болтая, они выглядывали из-за занавесей в расположенный внизу сад.

– По-моему, она хороша, как всегда, – оценивающе заметила Летти. – Никогда не видела такую копну рыжих волос. А лорд Уолрейфен, ну, он тоже привлекателен, несмотря на темные круги под глазами, правда?

– А Бетси говорит, что его сиятельство велел миссис Монтфорд разместить ее сиятельство в ее прежних апартаментах, – услышала Обри шепот Иды. – Тебе не кажется это странным? Весь багаж пришлось переносить.

– Фу, Ида, – фыркнула Летти, – ты зеленая, как трава. А еще из Лондона!

– А что? – Ида была явно оскорблена.

Обри понимала, что следует вмешаться, но ее ноги словно примерзли к полу.

– Скажем, хозяину лучше всего покрепче запереть на ночь дверь в комнату своей жены, – продолжила Летти, еще немного отодвинув занавеси. – Всем известно, что лорд Уолрейфен по-прежнему страдает по ней. Взгляни туда – какими мечтательными глазами они смотрят друг на друга!

– Ой, перестань! По мне, так у нее вовсе не мечтательные глаза! И потом, разве она недобровольно вышла замуж за старого лорда?

– Ага, конечно, только потому, что старый лорд набросился на мистера Джайлза, – снова хихикнув, возразила Летти. – А женился он просто назло. Отвратительный был тип и всегда щипал и щупал там, где не положено.

– Замолчи, Летти, – шепнула Ида – Ты что, хочешь, чтобы миссис Монтфорд нас поймала?

– Боюсь, уже поздно, – тихо сказала Обри, входя в комнату со сложенными руками. – Ида, Летти, что здесь происходит?

– Ничего, мадам, – ответила Летти, когда девушки испуганно разом повернулись в ее сторону.

– Мне это показалось похожим на сплетни, и самого отвратительного сорта. Если вы здесь закончили, берите свои вещи и возвращайтесь вниз. Можете помочь лакеям полировать ведра для охлаждения вина.

Подхватив свои тряпки, служанки убежали, как пара напуганных кроликов, а Бетси, видимо, закончив протирать подсвечники, подошла к окну. Она поставила на пол ведро, и комнату сразу наполнил острый запах яблочного уксуса.

Выглянув в окно, Обри увидела, что лорд Уолрейфен все еще прогуливается по саду под руку с леди Делакорт. Леди смеялась, запрокинув голову, так что заходящее солнце играло в ее волосах. Уолрейфен, должно быть, о чем-то договаривался с ней. Он остановился, сорвал веточку с ближайшего куста и заложил ее за ухо Сесилии, при этом с необыкновенной нежностью слегка коснувшись ее щеки. Они были прекрасной парой, такой прекрасной, что можно было принять их за жениха и невесту.

– Девушки сплетничают, Бетси, – недовольно сказала Обри, поглощенная сценой в саду. – Они говорили... возмутительные вещи. О его сиятельстве и леди Делакорт.

– Что ж, – спокойно сказала стоявшая рядом с ней Бетси, тоже взглянув в окно, – полагаю, в этом большая доля правды, мадам. О, совершенно верно, Летти должна держать рот на замке, но она ничуть не лжет.

– Ох, я не знача, – тихо промолвила Обри и, непонятно почему смутившись, плотно задернула занавеси.

В этот вечер незадолго до обеда в Кардоу действительно нагрянули родственники Джайлза из Бата, и обед превратился в затяжной, напряженный ритуал, наполненный бесконечным количеством прощупывающих вопросов, на которые у Джайлза не было желания отвечать. Тетя Харриет и ее незамужние дочери были ужасными сплетницами, а ее муж Майлз казался тихой мышью среди людей. Но спасибо Сесилии, которая пустой болтовней с изяществом отражала большинство надоедливых вопросов, и ее мужу, который без зазрения совести флиртовал с его тетей и кузинами, пока точно по расписанию не были поданы все семь блюд.

Такое обслуживание явилось для Джайлза еще одним сюрпризом. Он ожидал самого худшего, полагая, что слуги не привыкли заботиться ни о ком, за исключением дяди Элиаса, у которого, разумеется, не было никаких запросов. Как было известно Джайлзу, большая часть штата его слуг никогда в жизни не прислуживала за столом, однако ни к одной мелочи, начиная от великолепно отглаженной скатерти и кончая послеобеденным портвейном, нельзя было придраться. И он отлично понимал, что это заслуга не бедняги Певзнера. «Миссис Монтфорд, должно быть, настоящий тиран», – пришел к заключению Уолрейфен.

Слава Богу, обед закончился, и Джайлз получил возможность уйти в китайскую спальню, чтобы погрузиться в беспокойный сон. Проснувшись на рассвете, он накинул халат и нетерпеливо позвонил, чтобы ему принесли кофе. Всю ночь его дожидался посыльный из Уайтхолла, и Огилви, несомненно, уже приготовил ему на просмотр груду рабочих бумаг. А потом на девять часов у него назначена встреча с мировым судьей. Хотя твердое намерение Уолрейфена разыскать убийцу дяди не поколебалось, он боялся иметь дело с бюрократической машиной, и ему не хотелось думать, что подозревают кого-то из его прислуги, даже если это была миссис Монтфорд – особенно если это была миссис Монтфорд.

При мысли об этом он беспокойно подошел к окну и отдернул тяжелую бархатную штору с гораздо большей силой, чем того требовало такое действие. Он хотел посмотреть, поднялся ли туман, но не успели кольца шторы, позванивая, остановиться, как он, не в силах поверить своим глазам, во весь голос позвал камердинера. Наспех одетый Бидуэлл стрелой влетел в комнату, прогоняя с лица сон.

– Миссис Монтфорд. Немедленно, – задыхаясь, прохрипел Джайлз всего три слова.