Укротить мажорку (СИ) - Жукова Вика. Страница 40

При упоминании о свадьбе, мне стало не по себе.

— Мне пора. Времени мало, — повел рукой, предлагая вернуться. — Так ты простишь меня?

— Бог простит, — ответила я напоследок, двигаясь в машину к Маку.

Парень терпеливо молчал.

— Что он хотел?

— А ты ревнуешь?

— Ты бы предпочла, чтобы я устроил разборки на кладбище? — злобно процедил парень, заводя мотор.

52

— Просто соболезнования. Знаешь, Мак…

— Называй меня полным именем, пожалуйста. Что за привычка сокращать все?

— Ты злюка. Высокомерный и набитый гусь. Такое ощущение что мажор тут ты, а не я. И ты мог бы хотя бы сегодня, в такой день оказать мне поддержку.

Слезы хлынули сами собой. Мне было обидно. Может я действительно все зря? Испортила жизнь себе. Маку. Довела отца. Если бы я хоть немножко притормозила со своими заскоками…

И не была бы тогда так одинока.

Закрыла лицо руками.

Внезапно поверх моих пальцев легли более теплые, крепкие и большие ладони Макара.

— Кристина. Прости меня. Я… я правда пытаюсь проявлять заботу. Просто не умею как надо. И вовсе никакого высокомерия я не испытываю. Я так воспитан. Сам собой. Мне чуждо проявление чувств напоказ. Машка сказала, что я слишком черствый. Не спорю.

Он замолчал, все это время поглаживая меня по голове, по рукам.

— Мы попытаемся с тобой наладить…нормальные отношения. — Я кивнула и потянулась за поцелуем.

Макар напрягся, но через пару секунд расслабился и коснулся моих губ. Сухо. Боязливо, словно я могла его укусить.

Удовлетворенная такой мелочью и пылким признанием парня, что он не испытывает отторжения ни меня, ни моей семьи, мы поехали в дом отца. Нам предстоял еще один ужин перед отъездом мамы и Карины.

Но и здесь не обошлось без колкостей и заноз.

Уж от матери я не ожидала.

— Летела на свадьбу, попала на похороны. Вы кстати, когда планируете дать моей дочери свою фамилию? — обратилась она к Макару.

Он помрачнел, задумавшись.

— Мама. Тебе не кажется это сейчас неуместным?

— Нам торопиться некуда, — строго ответил Мак, отложив вилку.

— Как это некуда? Да у Кристины скоро пупок на голову полезет, а ты говоришь некуда?! — она с изумлением уставилась на будущего затя, хотя до это лишь мельком бросала снисходительный взгляд. — Милая. Мы с папой пытались о тебе позаботиться. Теперь вся ответственность легла на мои хрупкие плечи.

— Лучше бы ты о Карине думала, когда ее твой пасынок насиловал! — громко дерзнула я, глядя на сестру. — А обо мне теперь позаботится мой муж.

Карина встала из-за стола и быстрым шагом выбежала на улицу.

— Нам с Кристиной торопиться некуда, потому что..

— Потому что тебе предстоит долго копить на свадьбу, достойную моей дочери, — практически выкрикнула она. Ее эхо разнеслось по столовой, дребезжа по стеклянным бутылкам отцовского бара, словно хрустальные палочки.

Я не выдержала такого унижения. День печали и скорби мать вывернула на финансовую сторону.

Дрожа от негодования и обиды, я последовала примеру Карины.

Поднялась в свою комнату.

Здесь все как было, но кажется совсем чужим. Два стола с косметикой, ломящийся от одежды шкаф, вешалки с дорогими эксклюзивными сумками.

Села на кровать. Глаза наткнулись на большое зеркало, перед которым я любила приплясывать, пока ищу подходящий лук на модную тусовку.

Сжала пальцы на чем-то невероятно мягком и нежном.

Под рукой на постели лежал скомкано мой платок от Версаче.

Этот платок мы купили с папой, когда впервые после его развода с мамой полетели в Италию.

— Ты безумно красивая, доченька, — папа осторожно повязал мне платок, повернув к зеркалу. Жаль, что вещи делают жизнь счастливее лишь на мгновение.

Прижав платок к лицу, я заплакала.

Мне та кего не хватает. Папочка. Что же я наделала. Это я во всем виновата.

Дверь в комнату тихо отворилась.

— Кристина, — парень бросился ко мне, возбужденно интересуясь. — Что-то болит?

— Нет. Мне просто грустно. Мне плохо. Мама, ты ее слышал? Господи. Как стыдно.

Наткнулась на настороженный взгляд серым глаз, с непониманием взирающих на мою истерику.

— Я не хочу быть как она. Ведь я даже ни на секунду не задумалась, а как мы будем жить? — Произносить сейчас вслух что боюсь оказаться вне своем классе, вне роскоши и лакшери было бы глупо. Макар бы тут же сбежал и посчитал бы круглой дурой. — Я не хочу портить жизнь ни тебе, ни ребенку. Думаю, еще не поздно избавиться, подскочила и бросилась к дверям, избегая смотреть парню в глаза.

— Что ты?! Что ты, малышка, — он принялся меня бережно поглаживать, по плечам. Ухватил за подбородок, беспорядочно покрывая мое лицо поцелуями. От внезапной нежности я расслабилась, потому что голова закружилась. — Ты не будешь как твоя мать, потому что ты намного лучше. Кристина, в тебе сейчас говорят гормоны. И обида на мамашку, Извини за грубость. Она конечно та еще стерва. Она уже пропитана этим дерьмом. А ты можешь измениться. Даже я могу измениться, если вы будете рядом. Я свыкся с этой мыслью. Хоть до конца и не верю. Ты… Я… Мы будем прекрасными родителями для нашего малыша.

Скользнув рукой по моей груди, спустился к животу.

Трепет окутал все внутренности. Я заплакала.

— В тебе целая жизнь. Наша с тобой. — Мак поднялся и снова возвысился надо мной большой непробиваемой скалой.

Теперь я знаю, что эта скала будет меня оберегать.

Мы слились в поцелуе. Сначала мягком, пробующем. Скорее успокоительном. Но прикосновения в груди Мака снова заставили меня испытать волнующее и бурлящее возбуждение.

53

Макар

Кристина потянула меня к кровати. Ее руки с жадностью изучали мое тело, словно паучьи лапки на попавшейся в капкан жертве.

Страстный бесконечный поцелуй быстро перетек в эротический обмен энергией. Пульс бьет в виски, сердце накачивает бешенный ритм. Все тело отзывается на ласки и прикосновения этой безумной.

Ее руки в моих штанах, крепко обхватили член.

Словно освободившись от канатов, связывающих мне руки, я с упоением прижался к ней всем телом, желая поскорее ворваться в ее нее.

Кристина с нетерпением наступала, пока я не споткнулся об кровать и не рухнул на нее спиной.

Блонди запрыгнула верхом на меня.

— Полегче, тебе нельзя так скакать, — мягко заметил я, обхватил ладонями упругую грудь, когда Кристина наклонилась к моим губам. — Давай не здесь?

Девушка выпрямилась и уставилась на мои ладони, затем положила свои руки поверх моих, ритмично приподымаясь и прижимаясь к моему паху.

— Стесняешься мою мамочку?

— Нет. Просто чувствую себя не своей тарелке. Обстановка…удушающая.

Крис остановилась, оглядела комнату. Пальцы смяли рубашку на моей груди. Тело надо мной сжалось в тревожный комок.

Мгновенье и девушка плаксиво зажмурилась.

Из разгоряченной соблазнительной нимфоманки она превратилась в маленькую девочку. Возбуждение как рукой сняло.

— Поехали домой, малыш.

Обхватил ее, прижимая к себе. Девушка кивнула.

Прощаться с родственниками не было желания ни у меня, ни у самой Крис.

Она вырубилась по пути домой.

Никак не привыкну смотреть на нее вот так. Без пафоса. Без слоя блесток и странных нарядов.

Хотя, при воспоминании как фурия залезла на стол в моем кабинете…Ух, терпим, терпим. Но ведь сексом во время беременности можно заниматься?

— Кристина. Малыш, проснись.

— Мр мн р… — пробубнила, отвернувшись от меня.

Взял спящую Крис на руки. Тащить ее по скользкой дорожке, как нести хрустальную вазу. Нет, нужно что-то другое.

Рядом с домом небольшой круглосуточный магазинчик. На входе стоят тележки.

— Привезти не забудь, — крикнул мне охранник, у которого позаимствовал непривычное для блонди средство передвижения.

Загрузив Кристину, осторожно повез домой.

Ее сну только позавидовать. Я даже посмеялся про себя, представив что когда она родит, к ребенку просыпаться наверняка мне придется.