Враг навсегда (СИ) - Ветрова Роза. Страница 18

Кто там в этих комнатах? Продавцы или покупатели? Или вперемешку и те, и другие? Что сегодня будут продавать? Вопросов в голове была масса.

Но я этого так и не узнала. Едва Серая Крыса поблагодарил всех за присутствие, как мое окно потемнело. Я ничего не поняла.

Что за черт? Ничего не видно. В динамике раздался короткий щелчок, и звук тоже пропал. Что происходит?

Я бросилась наружу, охранник вновь встал напротив.

— Окно потемнело и звука нет, — сбивчиво объяснила ему.

Тот не выглядел удивленным.

— Картинка и звук для вас появятся только когда наступит ваш черед. Аукцион анонимный. Вы не можете знать, что продают другие.

— Ясно, — разочарованно произнесла я, и вернулась назад.

Быстро застрочила сообщения в общем чате мальчишкам, вкратце обрисовывая ситуацию. Было решено вызывать пожарных сразу, как только начнут продавать мой лот.

В глубине души я понимала, что нас ждал провал. Здесь слишком все было организованно. Все схвачено. Кто мы такие? Горстка учеников, решивших обмануть тайную и сильную организацию?

Но другого выхода я не видела. Мне хотелось хотя бы попробовать. А там будь, что будет.

Торги шли долго и утомительно. Я даже съела тот самый перекус, который сначала хотела вышвырнуть в помойку.

Когда мое окно, наконец, посветлело, и в динамике вновь раздался голос Серой Крысы, я сразу оживилась и подала сигнал мальчишкам, набрав Томми.

— А теперь дорогие друзья, вашему вниманию представляется следующий весьма интересный лот, вызвавший ажиотаж после первого анонса.

Я не хотела слушать это дерьмо, даже заткнула уши, глядя на динамик с ненавистью. Но мое сознание все равно ухватывало отдельные слова, от которых поднимались отвращение и тошнота.

«Невинная ученица английской школы», «нежный цветок», «робкая, но жаждущая внимания». Мне хотелось умереть от этих слов. Такая мерзость. А когда Крыса поднял деревянную резную рамку под стеклом и показал «товар», распятый булавками внутри, и добавил при этом, что «хлопковые трусики сняты насильно и на них еще остался ее запах», меня всю затрясло.

Перекус все равно отправился в мусорное ведро. Меня вырвало.

Ставки активно перебивались, одна за другой. Желающих приобрести мое белье было много. Грязные извращенцы.

И ничего по-прежнему не происходило. Где пожарные, Томми?! Неужели так все и закончится?!

А потом я услышала тихие шаги и бросилась к двери, выглянула в щель. Мой охранник ушел, в полной уверенности, что я сижу и радостно жду самую высокую цену. Наверное, началось. Пошел проверять в чем дело.

Выскользнув за дверь, я бросилась по коридору, прячась за колоннами и углами. Спустилась вниз. Теперь место действия мне было хорошо видно. Крыса называл последнюю ставку, и сидящие по кругу в темной нише люди поднимали таблички и называли новые цены. Они не были спрятаны в комнатках, только продавцы.

Один мужчина в костюме-тройке особенно настойчиво перебивал цену, ни на мгновение не останавливаясь в торгах. Словно приехал именно за этим лотом. Услышав названную им цену, я чуть не лишилась дара речи. Тридцать тысяч фунтов! Сумасшедший мерзавец. Гребаный старикан!

Даже со своего места я видела его седые виски. На глазах покупателей были одинаковые черные маски.

Смотреть на все это было крайне неприятно, и я вернулась к тому, что задумывала сделать. Залезла на подоконник в коридоре, примыкающему к этому залу и поднесла руку с горящей зажигалкой к противопожарным датчикам на потолке. Дыма не было, и они не срабатывали, а достать рукой не получалось. Потолки в замке были слишком высокими. Недолго думая, я подожгла тюлевую занавеску. Огонь вспыхнул и сразу лизнул ткань широко, уползая наверх. Все разворачивалось слишком стремительно.

Испуганно отшатнувшись от огня, я вжалась в стену, зачарованно наблюдая за тем, как внутри замка разгорается пожар. Через секунду меня оглушила противопожарная сирена, а с потолка из специальных устройств хлынула ледяная вода. Началась суматоха.

— Пожар! Пожар!

— Горим!

Взволнованные гости начали вскакивать со своих мест и бежать к выходу. Только седовласый мужчина, перебивавший ставки, спокойно подошел к Крысе и забрал коробку с моим бельем.

Он выиграл аукцион! Я не успела!

Крыса пожал ему руку, и старик довольно резво пошел в другую сторону. За ним никто не шел, Крыса тоже побежал на выход, поэтому я улучила момент и бросилась за старикашкой. Вымокнув до нитки под струями воды, бежала за ним, стараясь не упустить из виду, но тот шустро петлял по коридорам, явно собираясь выйти через запасной выход.

— Стой! — заорала ему в спину, пытаясь догнать.

Но тот суетливо обернулся на меня, юркнул за верь и исчез.

— Сволочь мерзкая! — подбежав к двери, рванула ее на себя. И внезапно оказалась на улице, на боковом крыльце Бэримор Касл.

В Мейдстоне уже глубокий вечер, а на окраине и подавно ничего не видно. Но я различаю в полутьме белые манжеты рубашки старикана. Быстрым шагом он спускается по старинной лестнице, подходит к черному блестящему Порше. Окно автомобиля открывается и оттуда появляется мужская кисть. Я успеваю заметить явно дорогие золотые часы и рукав черного пиджака. Незнакомец забирает деревянную рамку, протянутую стариканом, и окно закрывается. Порше трогается с места.

— Стой! — завопила я, бросаясь вдогонку.

Старик побежал в другую сторону, к другой машине, но меня он больше не интересовал. Мне просто необходимо запомнить номер Порше, поэтому изо всех сил я бегу по дороге, скинув неудобные туфли.

Насквозь промокший пиджак мешает, я скидываю его на ходу, отшвырнув на обочину. Рубашка под ним тоже влажная, но хотя бы не тяжелая. Чуть задрав юбку-карандаш, продолжаю бежать, не чувствуя ноябрьского холода под ногами. Нужен его номер. Я не могу отпустить его.

Бежала недолго. Внезапно оказавшись в лесу на дороге, замираю. Справа лес, и слева лес. Бэримор Касл остался позади в густых хвойных зарослях. Над головой темно-синее, почти черное небо. Слышно, как качаются на ветру голые ветви деревьев. Угрюмо нахохлились тяжелые ели. Мне становится жутко.

Поежившись от страха, отхожу в темноте на обочину, посылая проклятия в уезжающий автомобиль. Глупо было надеется, что я смогу догнать Порше.

Но машина тоже останавливается в сотне метров. Чего-то ждет.

Время как будто замирает. Есть только я, эта ужасная ночь и незнакомое авто, в котором сидит явно нездоровый человек.

Беспомощно оглянувшись, я совсем холодею от страха и трясущимися руками набираю номер Томми. Все это время смотрю, не отрывая взгляда, на Порше, готовая броситься в лес наутек. При малейшем его движении. Но авто бесшумно стоит, только фары горят.

Минуты через три машина Стефана с визгом тормозит рядом со мной, и только тогда Порше трогается с места и уезжает. Мои зубы уже отбивают бешеную дробь. То ли от пережитого ужаса в кромешной тьме с психопатом наедине, то ли от холода.

Ребята выскакивают из машины.

— Это был он. Он остановился. Чего-то ждал, — отстраненно проговорила я.

— Дура! Это же мог быть какой-нибудь маньяк! Разве нормальный человек купит девичьи трусы?! Зачем ты за ним побежала на эту дорогу? В темноте! — орет Томми, сдирая галстук с шеи.

Стефан, кажется, в шоке от происходящего. Смотрит на мои босые ноги в разодранных капроновых колготках, переводит взгляд на мокрую юбку и рубашку. Влажные волосы прилипли волнами к щекам и шее, пока я бежала.

— Садись в машину, на заднем сиденье есть плед, — говорит он.

Я послушно залезаю на кожаное сиденье, укутываюсь в плед. Мы трогаемся с места. После этого леса начинается развилка. Даже Стефану не догнать Порше, он может быть уже где угодно.

Томми продолжает ворчать, Стефан что-то ему отвечает. А я смотрю в темноту за окном и думаю об одном.

Этот человек в Порше. Ненормальный психопат, купивший мои трусы. Он стоял и ждал не просто так. Он не делал попытки приблизиться ко мне.

Он просто не хотел оставлять меня там одну.