Я тебя не отпускал (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra". Страница 17
Снова толкает глубже.
Давит пальцем на язык, заставляя открыть рот шире и целует в верхнюю губу, не вынимая пальца. От этого ощущения — насильно открытого рта — я в полубессознательном состоянии.
Горю от смущения, не в силах сопротивляться! Словно мне отключает волю его взгляд — уверенный, давящий, горячий… сочащийся удовольствием от этих игр!
Мне кажется, мой секс с мужем был сильно скромнее, чем то, что Дэм творит сейчас с моим ртом.
Чувствую, как стягивает с плеч распахнутую кофту. И только сейчас понимаю, что бюстгальтер мой расстегнут и все это время он любовался на вываливающуюся из него грудь. Зажмуриваюсь…
Я умру сейчас, кажется, от происходящего.
Пусть это будет сон! Один вот из тех горячих снов, что заканчивался поцелуями, объятиями, ласковыми словами… и всë.
Но — нет. Этот так точно не закончится. Потому что он кладет мои ладони на свой живот и двигает их по себе ниже.
Боясь отвести взгляд от его глаз, ощущаю под ладонями жесткие волоски под пупком, рельеф его пресса. И он впечатывает мои руки в твердый, мокрый, раскаленный и массивный член.
— Ааа… — вырывается из моего горла громкий выдох.
Сжимает себя моими руками, не сводя глаз с моего приоткрытого в шоке рта.
И я, скорее интуитивно, чем из опыта понимаю, что он сейчас захочет от меня. Минет. Я никогда этого не делала. Хотя Родион просил меня…
И нет, я не готова!
Пытаясь сбежать в единственном возможном направлении, падаю на спину. Закрываю глаза. Пульс оглушающе колотится. Пусть сделает это лучше обычно. Когда от меня ничего не требуется, кроме как — позволить.
Ломая себя, стягиваю трусики по бедрам, не открывая глаз. Это же всë равно случится… У меня тихая истерика и паника. Но это глупо. Чего я боюсь? Но боюсь…
Боюсь, что с ним мне будет тоже плохо. Что ему со мной будет «холодно».
Поэтому молюсь, чтобы все было нормально! Господи, ну пожалуйста! За что ты меня так не любишь?!
Руки Демида присоединяются к моим, стягивая трусики. Ложится сверху, разводя мои бедра. Близость наших тел и поцелуй, неожиданно снимают мою неловкость. Между бедер ломит сильнее, ноющая боль даже приятна. Горячая головка обжигает меня там. Обнимая его за шею, сжимаюсь и не дышу… Пусть всë побыстрее закончится! Но он не торопится.
— Что не так? — гладят его губы мое ушко, заставляя сжиматься ещё сильнее от этих ощущений.
Ладонь спускается по моему телу вниз, пальцы скользят по мокрой плоти. Мои глаза закатываются, я выгибаюсь дугой от неожиданно острых ощущений.
— Всë так… — низко и довольно комментирует он, заставляя гореть от стыда.
Врезается внутрь пальцами, растягивая меня. Задыхаясь, вскрикиваю, бедра трясет крупной дрожью. Затыкает мой рот своим.
— Чч… тихо… — возбужденным хриплым голосом. — Дыши… Глубже…
Послушно громко и глубоко дышу. Быстро, надсадно, с тихими неконтролируемыми стонами.
Мои ресницы порхают бабочками. В глазах искры от того, как он вдавливается пальцами и ритмично сгибает их внутри. Это чуть больно, но… Я хочу ещё этой боли немного… Но больше пронзительно приятно!
Слепо смотрю в потолок ошалевшими глазами, забывая про неловкость!
Кусая губами за шею, зажимает мне рот и вдавливается членом. Мне кажется, я порвусь… Там сильно саднит и жжет от растяжения!
Впиваюсь когтями в его рельефную спину.
Боже… Боже…
Мамочка…
— Дэм! — хватаю я воздух, когда его рука сползает чуть ниже, открывая мне доступ к кислороду.
Возбужденное животное урчание в шею. Это так чувствительно… Укус! Тело моё передергивает. Бедра опять изгибаются вверх, навстречу оглушающему болезненному давлению.
На глазах отчего-то выступают слезы! Грудь, придавленная его телом — отдельный космос ощущений.
Я пытаюсь сжаться, но его огромный член внутри не позволяет. От каждой попытки, меня трясет сладкими судорогами. Ничего не соображаю… Из горла вырываются стоны.
— Моя сладкая, — улыбаясь шепчет в мой открытый в немом крике рот. — Горячая девочка… Тише…
Его слова оглушают… расслабляют…
Запечатывает мой рот своим, и мы дышим так друг другом. Кислорода с каждым вдохом становится меньше, я пьянею ещё сильнее. Неожиданно вдалбливается!.. Вдалбливается… Вдалбливается! Резко, рывками, вколачивает себя!
Кричу ему в рот. Меня взрывает и трясет! Сердце шкалит. Шея немеет, вспыхивает и немеет снова! Я как медуза под электрошоком.
Поднимается, покидая меня. Разводит шире мои колени. Тихо рыча, моей безвольной рукой обхватывает член. Сжимает, вколачиваясь мне в кулак и разжимая мои пальцы. Неласково стискивает мою грудь, сжимая сосок между пальцами. Молоко брызгает и течёт…
Открыв рот, невменяемая, я смотрю, как он кончает мне на живот. Налитая кровью огромная темная головка… потоки белой спермы… пульсирующий в моей руке член…
Чувствую, как в очередной раз вспыхивает от горячего стыда лицо. Отрываюсь от этого шокирующего зрелища, заглядывая ему в глаза. Они стеклянные, застывшие… Губы подрагивают…
Это так!.. Что я не могу отвести взгляда.
Но как только его лицо расслабляться, опять зажмуриваюсь. Как теперь смотреть друг другу в глаза?!
Ладони скользят по мне, размазывая сперму по налитой груди. Переворачиваюсь на живот, пряча от него наготу и лицо.
Боже… Я стонала и гнулась как кошка, шлюшка, животное! Он имел мой рот пальцами! Я вся липкая! В молоке… в сперме…
— Мне нужно в душ… — пищу я расстроенно и тихо.
— Тебе нужно кончить! Ещё раз… — поцелуй между лопаток. — И ещё раз, — в шею. — И ещё… — в плечо. — Пока ты не прекратишь прятать от меня свои глаза.
Разворачивает. Долго требовательно смотрит в них. Не выдерживая, опускаю взгляд.
— Так тоже хорошо, черт возьми! — хрипло смеется он.
Целует в горящую щеку.
Поднимает моë лицо, снова вынуждая смотреть.
— Хочу тебя… — мягко.
— Но мы же… — бормочу, кусая губы. — Только что…
— Это мы расслабились. А я хочу тебя… тр-р-рхать! — вздрагивают его ноздри от того как сбивается дыхание. — Ты вся в долгах, детка. Иди ко мне!
Мне кажется, я немного перемолилась про «нормально»…
Глава 18. Рай
Притянув еë к себе на грудь, перебираю пряди длинных волос. Наматываю на пальцы и отвожу кисть, позволяя волосам просыпаться. Кладу мягкую ладонь к себе на челюсть, закрывая глаза, трусь щетиной, выпрашивая у неë нежность. Целую в ладошку. Спускаю ее по телу ниже. Пальчики отыскивают лемби. Обводит медальон пальцем. Сжимает в кулак. От спонтанной мысли, что она может сейчас резко дернуть и сорвать, как уже попыталась один раз, ловлю иррациональную панику. И сжимаю её кулак с зажатым медальоном сверху своим.
Но зачем ей это делать. Золотая девочка красиво капитулирует, не пытаясь держать позиции. Я счастлив, что бои позади.
Целую в макушку, глубоко вдыхая запах волос. Член требовательно напрягается. Я уже давно на старте ко второму раунду. Но торможу, пытаясь въехать в еë заморочки.
Смущенная… Зажатая… Как девочка. Не осознает ещё своей власти надо мной. Могла бы веревки вить… Я бы позволил.
Переворачиваю её на спину. Тут же захлопывает глаза. Щеки горят.
— Хочу тебя… — от возбуждения голос проседает.
Наблюдаю, как покрывается неровными красными пятнышками кожа у неё на груди. Злата прячет лицо у меня на шее. Девчонка же совсем, только сейчас доходит до меня, а я её как женщину трахаю. Как таких любить я уже и не помню… Да и не было таких.
Прижимаю крепче, глажу губами бровь, нежное веко. Надо нежничать? Ну, конечно… Мне это нелегко. Наверное, так же нелегко, как ей заниматься со мной сексом. Для этого надо открыться, снять броню. А там побито. Но я не жду от неё ударов. Если их ждать, какой смысл во всем этом?
— Маленькая моя, скажи, как ты любишь…
Отрицательно качает головой.
— Никак не любишь? — улыбаюсь я, заправляя прядь еë волос за ушко.
Медленно и глубоко целую еë.
— Я покажу тебе, как ты любишь.