По эту сторону любви (СИ) - Дез Олла. Страница 31

— Да. Это все так, и я понимаю, что в этой ситуации, в которую мы попали, виноват, прежде всего, я сам. Поэтому и спрашиваю. И, Клари, ты же понимаешь, что это всё меняет? — мягко спросил он.

— Меняет? Что меняет? — снова испугалась я.

— У нас больше нет времени на ухаживания, прощение и походы на свидания. Мы возвращаемся в Лютецию. И я хочу, вернее я настаиваю на том, чтобы туда мы вернулись с моим сыном.

— Твоим? — мой удел, по всей видимости, тупо повторять за ним слова.

— Да. Моим. Я хочу, чтобы в Лютецию он приехал Мишелем де Алеманьа, законным наследником герцогства. Я хочу, что бы Михель Свенсон Харлинсон остался в прошлом, — произнес он жестко, явно в этом вопросе возражений он не потерпит.

— Хорошо.

— Хорошо? И всё? — удивленно спросил он.

— Да. Я не собираюсь из чувства мести или обиды лишать моего сына перспектив и возможностей. Как наследный сын герцога он сможет многого добиться и многое получить. У Михеля Свенсона Харлинсона гораздо меньше возможностей. И если ты готов сделать его наследником — я не возражаю. Поэтому да. Хорошо.

— Почему ты мне сейчас о нем ничего не сказала? Спустя два года, — он отвел прядь волос от моего лица.

— Боялась всего и сразу. И твоей реакции и её отсутствия. Я не такая уж и сильная, как, наверное, всем кажусь, — я грустно улыбнулась.

— Ты сильная. И невероятная. Это я болван, каких мало. И я счастлив, что ты даешь мне шанс все исправить. Сам себя лишил сына, чуть было все не потерял.

Он склонился к моему лицу и поцеловал меня. Это было так знакомо и в то же время так забыто. Его губы, руки, сильное тело, к которому меня крепко прижали. Я запустила пальцы ему в волосы и ответила на поцелуй. Как же я по нему скучала. Именно этот мужчина был способен разбудить пресловутых бабочек в моем животе. Без него они мирно спали на своих подушках и даже и не думали пробуждаться.

Рихард отстранился и ласково провел по моему лицу. А потом произнес неожиданно деловым тоном.

— Отлично. Я признаться не ожидал от тебя таких разумных слов. Был уверен после той подушки, что в Лютецию мы попадем еще нескоро. Завтра же пойдем в ратушу. Все документы можно оформить и тут, — я отстранилась, пытаясь прийти в себя и сосредоточиться.

— А вот венчаться будем в Лютеции. Тебе пойдут семейные драгоценности, — деловым тоном продолжил он.

— Что? Вен… Венчаться? — я аж поперхнулась.

— Да. Не вижу препятствий. Ты вдова. К тому моменту как доберемся до моей столицы, уже пройдет полгода со дня смерти твоего мужа. Пышных торжеств не будет. Но…

Договорить я ему не дала. Соскочила с его колен и уперла руки в боки.

— Это ты мне сейчас так предложение сделал? Мимоходом?

— Э-э-э… Клари, милая…

— Это что мода такая пошла, делать предложение между делом, обсуждая планы на ближайшие дни!? — я шипела уже.

— Клари…

— Я тебе сейчас устрою, Клари! — И схватив другую подушку, я со всей силой треснула ею ему по голове. — А ну пошел вон! И пока не научишься делать предложение, даже не заикайся ни о каком венчании! Книжки почитай! Или спроси совета! Неуч! — с каждым словом я стучала подушкой по всему, до чего могла дотянуться.

А герцог сполз с дивана, кое-как встал под градом моих ударов и нагло хихикая, стал продвигаться в сторону двери. У двери этот наглый конь уже откровенно ржал. Овса ему на завтрак!

Утром Рихард пришел к нам завтракать. На мой удивленный взгляд, заявил, что заседания закончились и у него куча времени. Братья переглянулись, а я вручила ему ложку с кашей. И недовольного Михеля. Ну, а что?

В конце завтрака Михель и Рихард были перемазаны кашей, но зато оба довольные собой, окружающими и друг другом. И Рихард спокойно так заявил:

— Собирайтесь. У нас регистрация Мишеля в городской ратуше. Клари, это всего пару подписей и магическое подтверждение. Будет еще пару гостей. Торжественное представление наследника будет как мы, и договаривались, в Лютеции.

Габби поперхнулся соком, Себ не донес до рта бутерброд. Акке спокойно кивнул, а я замерла, потом отмерла и тоже кивнула.

— Папа будет рад. Его внук будет герцогом, — выдал Себ.

Габби хмыкнул, но воздержался от комментариев.

Эти «пару гостей» вылились в полную ратушу народу. Был даже Великий князь Александр с женой. Она мне радостно улыбалась. А я от волнения мало что понимала. Рихард с Михелем, хотя теперь уж точно Мишелем на руках, принимал поздравления. Я стояла рядом, кивала и улыбалась. Себ и Габби от такого количества знатных особ тоже были не в своей тарелке. Только Акке чувствовал себя спокойно. Он стоял рядом с Арчибальдом и что-то деловито обсуждал.

Солидный Мэтр с важным видом что-то проделал над нашими головами и вся ратуша громко зааплодировала. А потом он задал Рихарду вопрос, признает ли, и дальше шло перечисление титулов. К концу этого перечисления я уже и забыла, о чем там речь шла.

Рихард ответил на эту тираду утвердительно, еще и кивнул для надежности. Потом меня тоже спросили. И я тоже кивнула. И сказала «да». Метр, был важным, ратуша красивой, а гости один знатнее другого. Оставалось только кивать и улыбаться.

Солидный Мэтр протянул Рихарду бумаги с гербами и сургучными печатями на веревочке. А потом огромную амбарную книгу, в которой герцог должен был расписаться. Он отдал мне Мишеля и расписался, а потом снова взял его у меня и прошептал.

— Клари, распишись, пожалуйста, в двух местах. Просто формальность.

Я же не расписываюсь на том, что не прочитала? Но давящая обстановка старинной ратуши и куча гостей не располагали к изучению документов. Поэтому я молча поставила свою подпись под широким росчерком Рихарда.

А потом нас снова поздравляли. Рихард не отдавал сына даже на минутку и не разрешал дотрагиваться многочисленным гостям. Как правило, никто и не пытался, но все-таки некоторые протягивали руку в желании подержать Мишеля за ладошку или пожать ножки в узорчатых сапожках. Рихард пресекал попытки таким взглядом, что незадачливый гость спешил скрыться с глаз долой.

После всех церемоний и поздравлений мы вернулись во дворец измотанными. Но как оказалось, это был не последний сюрприз. Все наши вещи оказались собранными слугами и готовыми к отправке. На мой недоуменный взгляд Рихард невозмутимо сообщил, что у нас поезд до Минихена, знаменитого города «у монахов» и отправление сразу после обеда.

В таком бешеном ритме я не успевала задать ни единого вопроса, и толком поговорить то было некогда, только когда один из слуг сказал, обращаясь, почему-то ко мне:

— Ваше сиятельство, машина подана. Вещи уже отправлены на вокзал. Вы соблаговолите спуститься?

Я замерла и уставилась на Рихарда.

— Клари, у нас поезд, что ты застыла? — последовал ответ.

Как выяснилось на вокзале, Рихард занимал не просто роскошное купе, ему принадлежал целый вагон. Соседние два вагона занимала охрана и слуги. Арчибальд обычно ехал с Рихардом, но тут он сказал, что ему вполне подойдет соседний вагон. Тем более на охране и слугах Рихард не экономил и купе там тоже роскошные. А в нашем вагоне разместятся Себ и Габби. О том, чтобы отселить куда-то Акке, никто даже не заикался.

За сутки, что мы провели в дороге, Рихард или играл с Мишелем, или был занят бумагами. А бумаг было много. Два секретаря приносили их и приносили. Мы встречались только во время приема пищи, но тогда тут были и братья, и Арчи. И обсуждали все что угодно. У меня же накопилось куча вопросов по поводу произошедшего в ратуше, но Рихард упорно избегал разговоров на эту тему.

Уже с вокзальной площади Минихена мне бросилось в глаза возвышающаяся над городом громада готического собора Фрауэнкирхе — самое высокое здание в городе. Мы быстро прошли к машине, я шла под руку с Рихардом, который держал на руках Мишеля. Путешествовать с герцогом, высшим магом и членом Совета Двенадцати было безусловно комфортно. Машина уже была подана. Не нужно беспокоиться о вещах, гостинице. Не нужно вспоминать точно ли мы все взяли и ничего не забыли. Даже Мишеля мне нести не давали, резонно аргументируя, что для этого у него есть отец.