Мой Мир 2 (СИ) - Юдд Юджин. Страница 21
Было интересно за ней наблюдать. Она медленно открыла глаза, пытаясь понять, где она и что с ней. Попыталась дернуться, но не получилось. На нее навалилась паника и она закричала. Однако крик явно никто кроме не самой не услышал — на уши давила, если так можно сказать, кромешная тишина, а на глаза — темнота.
— Накричалась? Ну, здравствуй, Сянка
Мой голос звучит прямо в ее голове, так что определить, откуда он исходит, не представляется возможным. Она удивленно крутит головой.
— Кто вы? И откуда знаете мое имя?
— Это зависит от твоих ответов. Я могу быть твоим счастьем или твоей смертью. Не веришь? Вот смотри
Сначала я начинаю вкачивать в ее нервную систему боль. Она заполняет ее всю — каждый нерв, каждую клеточку. Она везде. Сянка сначала кричит, потом визжит, потом захлебывается, когда боль добирается до горла. Она давно описалась, но совершенно не чувствует этого. Постепенно я начинаю вытеснять боль возбуждением, воздействуя на ее эрогенные зоны. Сначала она даже не чувствует разницы — примерно, как касание очень горячего и сразу очень холодного. Однако вздрюченные предыдущей встряской нервы чрезвычайно чувствительны. Я начинаю по-возрастающей возбуждать ее. Оргазм накрывает за оргазмом. Крик из вновь разблокированного горла превращается в вой удовольствия. Она полностью открыта. Тогда я выращиваю член и медленно ввожу в широко раскрытое влагалище. Потом начинаю увеличивать его толщину, пока в потоки удовольствия не начинают вплетаться ручейки боли, которые усиливают его. Она подсознательно снимает все барьеры, и я не просто сканирую, а фактически считываю ее всю. Личность, знания, память, воспоминания, эмоции… все. Она чувствует, что я делаю и пытается сопротивляться, но после очередного оргазма плотина рушится и она «сливается» в меня. Добровольно. При этом, видимо в пароксизме страсти, пытается аж «выдоить» себя, открывая все потаенные уголки. Я выхожу из нее и мое воздействие прекращается. Ее мышцы все еще дрожат, но прохладный ветерок несет облегчение. Мы молчим.
— А ты преизрядная шлюшка, Сянка Виллис, говорю я. Надо же было, при наличии такого чудесного жениха, уже на второй день переспать с коллегой по экспедиции, да еще и женатым.
— Я… он же еще не муж…
— И не будет, судя по всему. Не очень-то ты его любишь. «Не остаться старой девой» — это не причина. А коллега, как я понимаю, совершенно не собирался на тебе жениться. Так, член попарить в дурочке, не больше. Ты же это понимала
Она начинает всхлипывать.
— Да, правильно. Его уже нет. Убили прямо при тебе.
Она поднимает голову и пытается увидеть меня в кромешной темноте.
— Кто вы?
— Я, наверное, одно из самых древних существ. И я не принадлежу этому миру.
Она вздрагивает.
— Ты же учила историю. И не плохо. Что ты помнишь о Фрике Золотоволосой?
— Времена расцвета Империи?! Мы в институте целый семестр изучали времена ее правления. Она сумела невозможное! И она зачала детей от Желтого источника! Жаль, что сейчас никто не знает, где он…
— Да знаю я, что ты там изучала. Троим в этот момент голову крутила. И спала с двумя из них попеременно. Основные твои мысли были — не попасться. Какое там обучение…
— А откуда…?
— Дура! Я теперь знаю, как звали твою самую любимую куклу в 4-х летнем возрасте и твоё любопытство, когда в первый раз подглядела за сексом родителей.
Она обреченно замолчала.
— Так что, милочка, не думаю, что ты мне еще нужна. Я отведу тебя к городу и подкину к воротам. Я думаю, с тобой поступят также как с теми, кому ваши похитители пытались убрать клеймо.
— Н-е-е-е-т!!!
— Почему? Что в тебе хорошего? Я же помню твое возбуждение от того, что тебе поставили это солнышко. Вот и иди до конца по этому пути.
— Они же убьют меня!
— Да, но не сразу… Думаешь кто-нибудь поверит, что ты не добровольно все рассказала?
— Так я…
— А что ты? Ты бы еще что-нибудь рассказала, если бы знала. Я не прав?
— Правы…
— Да, кстати, забыл сказать. Никакой онкологии у тебя больше нет
Она крупно вздрогнула
— Как…? Мне, при моей форме рака, давали не больше года жизни. Я поэтому и спешила жить!
— Не надоело тебе спрашивать «как» да «откуда»?
Она надолго замолчала.
— А как мне Вас называть?
— Все равно.
— Что Вы собираетесь со мной делать?
— Отнесу на ту поляну, где ты была и оставлю там. СБ-шники тебя быстро найдут.
Она залепетала:
— Не надо, не надо, пожалуйста. Хотите меня как женщину? Хотите, я буду Вам помогать? Хотите, я поклянусь, что не предам Вас, что буду Вашей?
— А что, это идея. Если клятва будет неискренней, я просто убью тебя. Но, правда, каюсь, не быстро — мне торопиться некуда. Сама сможешь выбрать способ — боль или возбуждение. Ну, ты в курсе… Поверь, в этом случае, примерно через месяц ты будешь молить меня отпустить тебе одну руку, чтобы ты смогла перегрызть себе вены.
— Она будет искренняя!!!
Я просканировал ее. Ее мозг вполне холодно просчитывал варианты: сначала дать клятву, потом, при удобном случае, сбежать. Или захватить меня. Лучше живым. Но и мертвым сойдет. Тогда ей поверят. И, может быть, даже дадут повышение по службе. Ну-ну… Она же не знает, ЧТО за клятву собирается дать. Я поделился своими мыслями с Желтым Разумом. Мне показалось, тот «улыбнулся».
— Пусть соблюдет ритуал…
— Хорошо, «сказал» я в ответ. Затем обратился к ней:
— Я согласен. Ты произнесешь слова древнего ритуала. Если все будет хорошо, мы оба об этом узнаем.
Видимо, не понимая, что я вижу ее, она победно улыбнулась, примерно, как наш современный человек, которого пригласили на обряд обмазки кровью жертвенной козы живота идола, чтобы был дождь. Она-то точно знала, откуда берутся осадки.
Тентакли отпустили ее руки и ноги, и она упала на колени.
— Протяни руки ко мне, назови свое полное имя и скажи, что добровольно приносишь мне, Юджину Серому, клятву Полного подчинения. От того, сколь искренняя ты будешь, зависит твоя дальнейшая судьба.
Она, усмехнувшись, приняла соответствующую позицию. Твердым голосом сказала:
— Я, Сянка Виллис, добровольно приношу Вам, Юджин Серый, клятву полного подчинения!
Мне показалось, или Желтый хмыкнул…
Каково же было ее удивление, когда она почувствовала между рук свечу. А когда та загорелась, то в ее неровном свете она увидела представленный мной образ — клубящейся серой массы, внутри которой горели красным глаза. Ее глаза выпучились от ужаса и непонимания.
— Я, Юджин Серый, принимаю твою клятву. Отныне ты моя! Протяни мне камень!
— К-к-к-акой камень?
Я зажег светильник. Она увидела меня в моем обычном виде.
— На лбу у тебя, дура.
Дрожащей рукой, ничего не понимая, она сняла тиару и стала крутить ее в руках. Я ждал. Через некоторое время мне стало это надоедать, и я стеганул ее болью. Она взвизгнула, но голова включилась. Дрожащими руками, она достала камень и положила его на мою ладонь. Он немедленно в нее впитался, загорелась еще одна звездочка. Но если Клунина была яркой и мощной, то эта была, как бы это сказать, весьма посредственна.
— Ритуал соблюден!
Она сидела совершенно обалдевшая.
— Как? Мы же в детстве, в лагере, баловались этой клятвой. Мне ее мальчики чуть ли не каждую неделю приносили. И ничего не было…
— Значит, что-то не то говорили. Или не тому. Ты, лучше, осмотри себя в новом качестве. И обдумай, что с тобой будет, если ты в этом состоянии только допустишь мысль о сдаче меня или моего трупа властям.
Я раздвинул корни и вышел на улицу. Через некоторое время из пещеры раздался страшный вой. Я стоял спиной и смотрел на звезды. Через некоторое время услышал сзади скулеж, а потом к моей ноге что-то прикоснулось — ее рука. Я обернулся. Передо мной сидела Сянка, дрожащая от холода боли и ужаса:
— Хозяин! Простите меня! Я… Я… я позволила себе подумать, что предам Вас…
Я ничего не сказал, но из пещеры вылез тентакль, обхватил ее за шею и утянул обратно. Пусть подумает, что будет, если у нее опять появятся вредные для меня мысли. Я, поскольку мне надоели ее вопли, заблокировал ей голос. Со мной связался Хлыст: