Клетка для эгоиста (СИ) - Светлова Грушенька. Страница 20

Пока она пила очередную порцию кофе, ей вдруг позвонил Лука. Глядя на его входящий, она почему-то так и не решилась поднять трубку. Не хотела с ним говорить, не была готова… не сейчас… Каждый разговор с ним — как противостояние и борьба с собой и с ним одновременно, а у нее не осталось на это сил. Вдруг стало ужасно тоскливо, захотелось назад, в Вену, где все было так просто и понятно… хотя она прекрасно понимала, что и там у нее уже не получится оставаться долго… Журналисты информагентств часто меняют города, страны, а иногда и континенты… В этом смысл их профессии… так они становятся профессионалами… Это означало — постоянно рвать старые связи и находить новые. Бесконечный круговорот среди полузнакомых людей, чужих стран, чужих языков и при этом миллион «друзей» в контактах телефона и соцсетях, которых ты помнишь лишь поверхностно. Жизнь кипела, конечно, но хотела ли этого она?

Еще около трех часов прошло в ожидании. Потом из студии вышел Гольцберг и еще какой-то мужчина, с которым она лично так и не пересеклась, а затем вышла та всем недовольная дамочка, что вела собеседование. Обычная девушка не старше тридцати, ничем не примечательная. Даже, можно сказать, серая мышка, потому что совершенно не следила за своей внешностью: растрепанные светло-русые волосы, небрежно собранные в хвост на затылке; нелепо сидящие мешковатые джинсы; мятая клетчатая рубаха навыпуск с закатанными рукавами. Лицо тоже непривлекательное… в основном из-за хмурого выражения и циничного скептического взгляда. Она окинула им всех девочек уныло и безразлично, а потом объявила, что тем, кому сегодня повезло, позвонят. Если звонка не будет, значит, «до свидания». Кристину внутренне передернуло. Интересно, кто она такая… Директор нового шоу? Главный редактор? Работать с такой в тесном сотрудничестве — так себе перспектива… С другой стороны, если она умудрялась ужиться с Оливером, то эта злая мышка уже едва ли может показаться такой уж страшной… Лишь бы профессионалом была, а не просто озлобленной на жизнь стервой.

Больше никаких речей и разговоров не намечалось, так что Кристина вместе со всеми уныло побрела к выходу. Шатенка в белом тоже выходила вместе со всеми, высоко задрав нос, очень деловая и вся такая недосягаемая.

На улице Кристина счастливо выдохнула. Опыт, на самом деле, оказался интересным, но неопределенность в ее ситуации раздражала… К тому же она в принципе еще не отошла от последних событий в своей жизни. Пока ждала такси, в сумочке вновь зазвенел мобильник. Опять звонил Лука. На этот раз его звонок вызвал улыбку.

— Привет, — нежно отозвалась она, предвкушая сразу все восхитительные моменты, которые ее сегодня ожидали с ним и забывая все неприятные, только что пережитые.

— Как прошло?

Низ живота сладко запел, отвлекая ото всего прочего, как только услышала его голос.

— Пока не знаю… Обещали позвонить.

— Как зовут продюсера?

— Гольцберг.

— Хочешь устрою ему проблемы с налоговой? — Лука вновь насмехался, но все же это подбадривало.

— Чтобы тебя потом во всех скандальных шоу прокатили? — усмехнулась она в ответ. — Думаю, не стоит…

— Ну, если ведущей будешь ты, то почему бы и нет… Даже готов поделиться своими страшными тайнами.

— Ты лучше не шути так, а то вдруг сбудется.

— Очень на это надеюсь, солнышко.

Его нежное обращение приятно отозвалось теплом по всему телу и сладкой пульсацией в трусиках. Черт, ни на одного мужчину у нее не было такой стабильно бесстыдной реакции… Может, это знак, что нужно бежать? Прежде чем ответить, осторожно сглотнула, потому что спазм пережал горло.

— Знаешь, я даже себе боюсь признаться, что хочу эту работу…

— Почему? Вроде бы, неплохое предложение…

— Думаешь? Я даже не знаю, какая будет финансовая сторона. Пока что это не обсуждалось.

— Ну, думаю, можешь прикинуть, сколько получают ведущие популярных шоу.

— Для начала нужно стать популярной.

— Главное, не скромничай. Знай себе цену. Ты ведь понимаешь, что ты серьезный специалист и таких, как ты, единицы?

— Обычно мужчины говорят: «Ты одна такая»…

В трубке повисла пауза.

— Намекаешь, что хочешь моих признаний, а не профессиональных советов?

— В идеале хочу и то, и другое, — кокетливо улыбнулась она, впервые позволив себе откровенность и чувствуя, как внутри все замирает от собственной смелости и того, что за этим последует. Лука не обманул ожиданий.

— Ох, Кристина… — посерьезнел он вдруг. — Ты даже не представляешь, во что играешь…

— Разве? Мне казалось, мы уже были знакомы когда-то.

— Нет, ты ошибаешься. Мы не были знакомы. Но теперь обязательно это исправим. Где ты сейчас?

— У телецентра Останкино. Жду такси.

— Тогда я скину тебе адрес. Приезжай по нему. Там и поужинаем.

— Хорошо. До встречи.

Кристина сбросила звонок и прижала прохладный телефон к горящим губам, на которых расцвела довольная улыбочка. Она, наверное, зря поддается на его ухаживания, но это же очевидно, что она всю жизнь будет жалеть, если не даст шанс ему и себе… Еще раз осмотрела себя. Впрочем, как раз сегодня она выглядела идеально. Черная строгая кожаная юбка-карандаш в обтяжку чуть выше колена, нежно-розовая шифоновая блузка из шелка с воздушными рукавами и бантом на воротнике, черные классические лодочки на шпильке с острыми носиками и еще чулки… Для собеседования — идеальный деловой наряд, но для свидания его можно было разбавить модной кожаной курткой с заклепками. Пышные локоны, до сих пор присобранные сзади в полухвостик и струящиеся по спине, теперь можно было распустить полностью и позволить им рассыпаться по плечам. В такси подкрасила губы естественной помадой на полтона темнее ее собственных губ. Откинула голову на спинку сидения и закрыла глаза. Нужно было немного расслабиться и собраться с мыслями перед встречей с ним.

Глава 7

Лука ждал ее на улице перед входом в ресторан и издалека как всегда казался неприступным и суровым хозяином этого мира, от которого не стоило рассчитывать на поблажки, понимание или снисхождение. Такой возьмет за горло и, если пожелает, в порошок сотрет — даже не поморщится. Однако, его черты смягчились, когда он увидел ее. Взгляд потемнел, неторопливо окинув ее всю с ног до головы, стал бархатным, плотоядным. Стоило ей приблизиться, его рука привычно и так естественно скользнула ей под волосы на затылке и сжала, притягивая ближе. Мужские губы нахально смяли ее губки. Язык скользнул между ними, увлажнив и обезоружив своим напором. Поцелуй стал крепче, жестче, требовательнее, грубее, глубже, но лишь на полминуты. Такое вот собственническое приветствие, сразу обозначающее, кто здесь главный и кто кому принадлежит. Кристина облизала губы после болезненного захвата и подняла лицо, утонув в обливающих ее кипящим серебром глазах и бурно выдыхая. Стоять в его неразжимающихся тисках у всех на виду было немного неловко, но приятно, черт возьми. Этому знающему себе цену мужчине хотелось подчиняться… Только теперь она не была готова на любые условия…

— Полагаю, возражать против такого самоуправства с твоей стороны бесполезно… — прошептала она ему в губы.

Лука сверкнул кривой улыбочкой.

— Правильно полагаешь. Ты пахнешь каким-то дешевым куревом, — добавил он, нахмурившись, вместо комплимента.

— Запах кино и телевидения… — усмехнулась Кристина. — Тем более что твое дорогое курево пахнет не намного лучше.

— Тебе нравится его запах, как и то, как я курю, — заявил он уверенно и, выпустив ее волосы, тут же собственнически обхватил ее за талию, увлекая ко входу в ресторан.

— Вот уж ничем не обоснованное заявление! — возмутилась она по дороге.

— Сама знаешь, что это правда, — тут же возразил он. — У тебя взгляд плавится, когда я курю. И ты начинаешь облизывать губы. Сказать, о чем ты думаешь в этот момент, или сама себе признаешься?

Кругом сновали люди, и его провокационные речи смущали. Не то чтобы она была робкого десятка, в жизни уже со всяким сталкивалась… Но все же не могла припомнить, чтобы так млела и смущалась перед каким-нибудь другим мужчиной. По лицу разлился жар от собственных мыслей, но ответить ему возможности не представилось. Их встретил хостес и повел к их местам. Они разделись и уселись за заранее забронированный столик, официант принес им меню и пепельницу для Луки. Ее спутник тут же закурил, медленно затянулся и нагло ухмыльнулся, не спуская с нее глаз. Кристина насмешливо закатила глаза и поджала губы.