Хозяин её жизни (СИ) - Росс Софи. Страница 34

Мой личный чистый остров посреди океана отравляющей грязи.

Пальцы на клиторе, приходится отпустить ее ладонь, чтобы тут же накрыть внутреннюю сторону бедра, не позволив малышке свести ноги от смущения, накрывшего ее румянцем на щеках.

— Мир… — сдавленный шепот заставляет отвлечься.

— Как ты меня назвала?

— Мир, — повторяет наивно и осторожно гладит слегка влажными от волнения ладошками мою спину. Даже это сейчас способно завести сильнее.

— Мир, девочка. Война закончилась. Пора сдаться в мои руки и позволить открыть тебе новую грань отношений между мужчиной и женщиной. Ту, в которой тебе будет приятно и захочется еще.

— Я… Я тебе доверяю, — шепчет мне в губы и сама целует, пока я медленно и почти лениво поглаживаю ее бедро и подбираюсь выше, туда, где проступила теплая влага.

— Моя маленькая умница.

Она отвлекается от поцелуев и заглядывает мне в глаза, а я думаю, где, блядь, учат смотреть так, чтобы от одной секунды выворачивало с учетом, что я вообще не романтик и предпочитаю грубо, обычно сзади, иметь женщин в своей постели.

Знал, что секс с этой мелкой провокаторшей будем крышесносным, но и представить себе не мог, что меня сорвет в ранее неизведанную нежность.

Раньше я плевался на всю эту телячью лабуду, а теперь сам дурею от того, как мои пальцы едва касаются румяной малышки подо мной. Ведут по бедру, обводят впалый живот по низу и слегка давят на клитор одновременно с легким укусом нижней губы.

От девочки пахнет сексом, но это что-то такое на гране эстетики, когда хочется глазеть не на промежность с сиськами, а на разметавшиеся волосы с бликующими прядями и на выпирающие ключицы с легкими покраснениями моих отпечатков.

А еще глаза. Немного дикие потрясающие глаза с чертятами на дне, которых всего лишь нужно разбудить в первый раз.

— Нравится? — чуть резче пальцами по крохотному пульсирующему бугорку среди влажных складок. — Нравится, маленькая? Ты так сильно сжала меня внутри, что я рискую опозориться и кончить раньше времени.

Она словно нарочно сдавливает мой член сильнее и утыкается мне в плечо, когда я упираюсь рукой в кровать и чуть приподнимаюсь, чтобы еще раз рассмотреть ее медовое тело.

— Вернись обратно, маленькая, не прячься от меня. Тебе придется привыкнуть ходить при мне голой.

— В рубашке… Твоей, — хихикает и осторожно дотрагивается кончиком языка до моей шеи. Едва сдерживаюсь, чтобы прямо сейчас не начать толкаться в эту потрясную узость.

— Ладно, первое время будешь в ней. Но потом я лишу и ее.

Самые долгие несколько секунд, когда она втягивает кожу на шее в рот, впивается зубами и слегка приподнимает бедра, позволив мне скользнуть чуть глубже.

— Не больно? — хрипло спрашиваю и сам аккуратно проталкиваюсь еще на сантиметр.

— А тебе? — скользит кончиками пальцев по моей шее и виновато краснеет.

— Развлекайся, маленькая, Я не возражаю.

А другим готов был голову открутить, едва чувствовал попытку оставить хоть где-нибудь блядский след.

Она как-то умоляюще мычит, когда я немного выскальзываю и снова толкаюсь глубже, поэтому решаю, что пока еще слишком рано для какого-то темпа — оставляю только пальцы на горячих складочках и щелкаю языком по соску, сообразив, что они у малышки просто гиперчувствительные.

— Нет, нет… Не останавливайся…

Ей еще больно, но маленькая храбрая малышка кусает изо всех сил свои губы и обнимает меня ногами, чтобы я не мог отстраниться. У меня на первом месте только ее удовольствие, но я совру, если скажу, что медленные осторожные толчки не задевают ничего внутри меня.

Это даже круче привычного быстрого темпа, потому что сейчас можно прочувствовать абсолютно все — как девочка сжимает меня на каждое скольжение, как шумно выдыхает между поцелуями, когда я уже ощутимее сжимаю пальцами ее бедро, чтобы хоть немного ослабить скопившееся напряжение, как рвано стонет и просит еще, стоит лишить ее сладости пальцев на клиторе.

В глазах разливается омут, черти лезут наружу. Постепенное приближение момента, когда девочка начинает царапать мою спину и льнуть всем телом, лишь бы я продолжал двигаться между ее разведенных ножек и гладил каждый чувствительный участок разгоряченного маревом похоти тела.

Нажимаю на клитор чуть сильнее, растираю выступившую смазку и врываюсь гораздо грубее в ее натянутое струной тело, в то время как малышка расписывает мне лопатки красными бороздами с алыми каплями и уже без всякого стеснения стонет в моменты, когда я не трахаю языком ее рот.

— Давай, маленькая. Будь послушной девочкой и кончи со мной внутри. Ты ведь хочешь, правда?

— Да-а…

Отрываю ее от руки от себя и фиксирую над головой малышки одной своей, потому что она, кажется, тащится от контроля, двигаюсь быстрее с каждым толчком и жестко тру клитор, вырывая новые стоны-всхлипы-вскрики, оседающие самой охеренной мелодией в моей голове.

Кожа малышки слаще любого десерта, несдержанная дрожь желания острее самого умело выточенного ножа пробирается вглубь и оседает там скручивающими спазмами, от которых я чуть ли в не ту же секунду готов взорваться.

В ее глазах дымка, в моих — восхищение и поклонение, когда под моим взглядом девочка максимально выгибает спину и подставляет мне свою грудь для новых укусов и влажных пощелкиваний языка.

Она вертит бедрами подо мной, а я врезаюсь еще жестче, когда член простреливают первые сокращения ее оргазма.

Приходится пригвоздить ее своим весом к кровати, чтобы малышка в полной мере прочувствовала каждую бьющую пульсацию и не лишилась распирающего ощущения внизу раньше времени.

— Мир… — мое имя вибрирует у нее на языке, девочка из секунды в секунду повторяет эти три буквы, пока я финалом своего оргазма вбиваюсь максимально в нее и запечатываю слишком громкий вскрик очередным грубым поцелуем.

Я не помню, когда последний раз кончал так ярко, а стоит этой малышке с кроваво-искусанными губами посмотреть своими огромными глазами на меня, понимаю — никогда.

Первый раз здесь, по-моему, случился у обоих.

Глава сороковая. Аврора

— Я убила человека.

Я. Убила. Человека.

Осознание этого мощной лавиной хлынуло на мое сознание. Меня затрясло так, будто у меня резко в лихорадке температура подскочила до сорока. Я пыталась сжать зубы, но они каждый раз срывались друг с друга из-за дрожи, и я почувствовала привкус крови во рту из-за прокушенного языка.

— Тихо, девочка, — Дамир не сразу уловил момент, когда я перестала к нему прижиматься.

У меня получилось забиться от него в угол кровати, прижав к себе одеяло, и сейчас я озлобленным волком с затуманенными глазами смотрела на мужчину, который заставил меня нажать на курок.

— Тише, выдохни. Смотри на меня маленькая, не закрывайся. Не уходи в себя, — он поднялся с кровати, налил воды из стеклянной бутылки в высокий стакан и начал медленно подходить ко мне.

Настолько медленно, что между его шагами я успевала делать несколько вдохов.

Когда оставалось чуть меньше метра, я вскрикнула и отодвинулась на другой угол, в каком-то безумии шаря взглядом по комнате, стараясь отыскать мое порванное платье и выход из этой проклятой спальни.

— Ты… Из-за тебя, это все было из-за тебя! Ненавижу, — прорычала в его сторону, а после прижала ладонь ко рту, чтобы позорно не разрыдаться из-за истерики, которая слишком быстро затягивала меня в свои железные прочные сети.

Первый всхлип вышел сдавленным, на втором я впилась в бедро ногтями и попыталась переключиться на боль, потому что к горлу подкатывал третий, после которого уже невозможно будет остановиться.

— Успокойся, — Дамир резко оборвал меня. Я поежилась от жесткости его голоса, но уже через секунду отметила про себя, что напряжение внутри моего тела стало не таким ощутимым. — Никого ты не убивала.

Щелчок.

Он просто решил меня отвлечь, правда?

Я отчетливо помню, как давила на курок, а после отдача впечатала меня сильнее в твердую грудь сзади.