Хозяин её жизни (СИ) - Росс Софи. Страница 41

Мама в детстве учила меня не подслушивать, но всегда можно сделать вид, что ты просто проходил мимо.

Оно само как-то вышло.

— Что там с девчонкой, Артур? Не сбежала?

— Обижаешь. Парни сегодня довели ее до дома, где тебя тогда подстрелили. Подъезд тот же. Минут двадцать она там проторчала, потом вернулась к себе. Платок на голову намотала, очки на все лицо затемненные — уж не знаю, каких второсортных шпионских фильмов она насмотрелась, но действует умело. Старается напрасно не светиться.

Речь точно идет о Карине, других вариантов просто нет.

Почему Дамир не сказал мне? Решил использовать свои силы и просто запугал бы мою сестру?

Я думала, что мы доверяем друг другу. Да, пусть все секреты откроются не сразу, но это прошлое, в котором скелеты есть у каждого.

А то, что касается Рины — настоящее. Очень важное настоящее.

Тяну дверь на себя и почти не испытываю угрызений совести из-за этого, натягиваю рукава на ладони и обнимаю себя, потому что тут же попадаю под сразу два недовольных взгляда.

— Почему ты скрывал, что нашел мою сестру? — зло огрызаюсь и в ответ сверлю Дамира глазами с полной готовностью стрелять в него молниями.

Я — не просто пустоголовая девочка, которая всего полчаса назад смотрела на него с преданным восторгом.

И у меня тоже есть право участвовать во всем этом.

Глава сорок седьмая. Мир

Девочка смотрит на меня как на предателя.

Будто уже стерла из своей головы все, что произошло между нами за это время.

Холод, который от нее исходит, по действию напоминает жидкий азот — морозит так, что из живого моментально уйдут все силы.

— Оставишь нас? — обращаюсь к Артуру, одновременно слежу за притаившейся малышкой, чтобы она никуда не рванула, потому что в глазах у нее четко читается желание довольно вульгарно послать нас обоих и эффектно хлопнуть дверью.

Желательно, чтобы в этот момент мы стояли возле нее и получили полотном дерева по рожам.

На всякий случай стою в проеме, когда Артур выходит из кабинета и мы с девочкой остаемся здесь вдвоем.

— Мне жаль, что ты узнала об этом вот так, но я действительно собирался рассказать тебе обо всем. Просто чуть позже, — все-таки не выдерживаю и подхожу к ней, пытаюсь утянуть ее на диван, но Аврора чуть ли не шипит на меня, когда мои руки оказываются слишком близко к ее телу.

— Не трогай меня, — тихо произносит, обхватив себя за плечи и на пару шагов увеличивая расстояние между нами. — Когда ты собирался рассказать мне о Карине? О том, что ты нашел ее.

— Мои люди пока следят за ней. Я хотел сначала поговорить с ней сам, а потом уже устроить вам воссоединение, — хмыкаю, честно рассказав маленькой о своих планах.

Аврора слегка прищуривает глаза и поджимает губы.

И почему, скажите на милость, с женщинами так сложно?

По сути, ничего серьезного не произошло. Я ведь не запер ее сестру в каком-нибудь подвале, чтобы выбить нужную мне информацию. А по настрою девочки создается ощущение, что не только запер, но и уже успел «подарить» ее сестре пару синяков на лице.

Закрываю дверь, чтобы нам никто не помешал, и малышка вздрагивает от испуга, когда я всего лишь щелкаю замком с нашей стороны, лишив кого-либо возможности вломиться в кабинет.

Мы сталкиваемся взглядами, Аврора сейчас напоминает мне амазонку — для полноты образа ей не хватает лука с колчаном остро заточенных стрел за спиной и шкуры убитого льва на плечах.

— Ты злишься ради того, чтобы злиться, или тебя действительно настолько расстроил тот факт, что я не хотел заставлять тебя волноваться, пока я сам все не выясню?

Она теряется от моего вопроса, хлопает ошарашенно ресницами, приоткрывая рот, чтобы, догадываюсь, бросить мне что-нибудь колкое в ответ, раз я посмел немного завуалированно назвать ее истеричной женщиной с надуманной дурью в голове.

— Я не знаю…

На этот раз она подпускает меня к себе. Позволяет осторожно разжать пальцы, которыми она почти оставила себе синяки на руках, и заправить волосы с левой стороны за ухо. Даже не дергается, когда я мягко усаживаю ее на свои колени и глажу ладонью по бедру.

— Какие у вас отношения с сестрой, маленькая?

По-моему, ей не помешает выговориться. Настаивать и клещами тянуть из девочки что-то я не собираюсь, поэтому просто жду, когда она осмелится заговорить о своем прошлом.

— Мы не ладим, — дальше следует примерно двухминутное молчание, после которого Аврора снова начинает говорить. — Я не знала о существовании Карины где-то до девяти лет. Мой отец встречался сразу с двумя, но в итоге остался моей матерью, потому что понял, как мне рассказывали, что полюбил ее. Он честно признался во всем, мама его простила и приняла, почти сразу забеременев мной.

Я не понимаю, чем руководствуются женщины в некоторых ситуациях. Тебе признались в том, что пытались усидеть на двух стульях сразу, тебя обманывали продолжительное время, но стоило лишь сказать волшебное слово на «л», как все сразу растворяется, оставляя после себя веру в светлое, мать его, будущее.

Приходится прикусить язык, чтобы не брякнуть что-нибудь не то.

— Моя мама поставила условие: или она, или другая семья. Я знаю, что это очень эгоистично, оставить ребенка без отца шантажом, но… — малышка теряется, сильно прикусывает нижнюю губу и пытается подобрать нужные слова.

— Не надо, кроха. Она ведь твоя мать, я все понимаю.

Аврора выдыхает и прижимается щекой к моей груди.

— Папа выбрал нас. Мать Карины никогда ее не любила, отыгрывалась на дочери за все, потому что она очень похожа на нашего отца. Ее не стало, когда Карине было девять, как ты уже мог догадаться. Что-то с сердцем. Родственников не было, оставалось только два пути: отец, который никогда не виделся с Кариной, либо детский дом.

— Твоя мама приняла чужого ребенка?

— Да. Она или пожалела Карину, или не могла смотреть на то, как отец разрывается в принятии решения. Сестра стала жить с нами… — Аврора тяжело выдыхает и прикрывает глаза, пока я неторопливо вырисовываю что-то на ее спине.

— Было сложно?

— Было невыносимо. В первый год я хотела, чтобы она исчезла. Ну, знаешь, просто внезапно растворилась без следа. В доме постоянно были скандалы, напряжение достигало таких масштабов, что мы все могли не разговаривать несколько дней. Потом Карина начала мной манипулировать. Давила на жалость, рассказывала какие-то страшные, мне тогда так казалось, вещи. До сих пор не знаю, что из этого было правдой, а что она выдумала ради рождения у меня чувства вины.

— Погоди, маленькая. Твой отец никак не помогал той женщине? — само срывается с языка. Нихрена не могу сделать со своим удивлением. Я не понимаю, как в одну дочь можно вкладывать все, а вторую просто бросить и сделать вид, что ее не существует.

— Помогал. Конечно, он платил каждый месяц, но мать Карины спускала все на себя. Она много путешествовала, пока Карина оставалась с какой-то соседкой, у которой было трое своих детей. Та женщина, мать Рины, могла на два месяца уехать вообще непонятно куда и просто бросить мою сестру на свою знакомую.

Понимаю, что девчонке капитально не повезло с родителями, но это не повод становиться эгоистичной сукой и подставлять под удар свою сестру, которая ни в чем перед ней не виновата. Аврора же не заставляла их отца пудрить мозги сразу двум, а потом выбирать свою мать.

— Моя мама всегда холодно относилась к Карине. Выделяла меня, а про нее всегда забывала. Или специально игнорировала. Отец пытался наладить отношения с Риной, но она воспринимала все в штыки, любая попытка оборачивалась против папы. Наверное, из-за этого моя сестра и выросла такой — ей не хватало тепла, и она всегда чувствовала себя брошенной. Лишней.

— Я знаю, маленькая, что ты в своей голове пытаешься ее оправдать, но человек сам выбирает, каким именно ему стать, — касаюсь губами ее виска, пока она обнимает меня за шею, и чувствую теплое дыхание на груди через футболку.