Новые приключения Незнайки: Снова на Луне - Карлов Борис. Страница 66

Появившись на кухне, Тихоня нащупал замок, понял, что выйти из дома ему не удастся, и двинулся обратно, выставив в темноте перед собой руки. В этот самый момент ему навстречу двигались двое других известных участников событий. Что было дальше, мы знаем.

Тихоню, Мигу и Крабса привязали к стульям и учинили им жестокий допрос.

Подозреваемые в измене объясняли свое поведение по-разному, и все одинаково неубедительно. Тихоня, например, утверждал, что он вышел на кухню, чтобы попить водички, но тут его неожиданно ударили сзади по голове.

На вопрос, почему он был полностью одет и почему не включил на кухне свет, а предпочитал шарить в темноте, Тихоня не смог дать вразумительного ответа.

Мига заявил, что они с Крабсом вышли потому, что услышали, как там кто-то ходит. Предположив, что в дом забрались воры, они без колебаний отправились схватить их с поличным.

На аналогичный вопрос по поводу одежды Мига и Крабс ответа не дали, но много плакали и жаловались на свою несчастную участь.

Не поверив ни единому слову, Ханаконда велел стеречь всех троих до утра. «А потом мы решим, что с ними делать», – прибавил он многозначительно.

Однако утром оказалось не до того: выяснилось, что «чистые» продукты закончились. Необходимо было срочно пополнить запасы.

Налёт на спецраспределитель шеф поручил Тефтелю, Хорьку и Губошлёпу. Вскоре они вернулись гордые и довольные, сгибаясь под тяжестью набитых сумок. Преступников ещё искали в районе Клушки, поэтому охрана оказалась не на высоте.

– Этим налётом мы себя раскрыли, – сказал Ханаконда за завтраком. – Теперь придётся действовать ещё быстрее.

– Мы были в масках, шеф, – заметил Губошлёп. – Нас признать никак не могли.

– Не болтай, Губошлёп. Сейчас в стране нет других преступлений, кроме тех, которые совершаем мы. Телевидение захватим ближайшей ночью.

На своем стуле замычал и заёрзал связанный Тихоня. Хорёк подошел к нему и выдернул скомканную тряпку изо рта. Отплевываясь и с трудом ворочая онемевшим языком, Тихоня проговорил:

– Вы идиоты… Впятером вам не справиться. Полицейских там пруд пруди. Лучше развяжите меня, и поговорим спокойно. Или дайте хотя бы пожрать.

– Дайте ему, – приказал Ханаконда. – Нет, нет, не этого. Купите чего-нибудь у сторожа. Под действием порошка коротышка не может говорить неправду, не так ли? А когда вы позавтракаете, мы и поговорим с вами начистоту, господин Тихоня, или как вас там ещё…

Губошлёп сбегал к сторожу и вернулся с намазанным маслом куском булки. Ханаконда протянул этот кусок связанному:

– Ешьте, господин умник, ведь вы сами этого хотели. Или вы всё-таки нас обманываете?

– Хорошо. Развяжите мне руки.

Шеф кивнул Хорьку, тот зашел за спинку стула и ослабил верёвки, оставаясь наготове. Тихоня высвободил руки и взял бутерброд. Искоса оглянулся, поднес бутерброд ко рту… но неожиданно, вместо того чтобы откусить, пришлепнул его к лицу Хорька. У того немедленно залепило глаза сливочным маслом.

Тихоня ударил ногой в живот стоявшего ближе других Ханаконду, швырнул стул в застеклённое окно и сиганул «рыбкой» следом за стулом.

Всё было проделано столь молниеносно, что брызги разбитого стекла ещё висели в воздухе.

Но одновременно случилось нелепое и ужасное: правая нога тайного агента зацепилась за шнурок портьер, и он, беспомощно повиснув, забарахтался вниз головой над клумбами.

На звук разбитого стекла выбежал сторож, и Тихоня начал кричать ему:

– Бегите в полицию! Они здесь, здесь! Банда Ханаконды здесь! Они хотят захватить телевидение! Что же ты стоишь, беги в полицию!..

Сторож сделал нерешительное движение в сторону ворот, потом обратно. Внутри у него происходила мучительная борьба – между здравым смыслом и полученными от хозяина инструкциями.

– Взять сторожа, быстро, – приказал Ханаконда. – Обоих в подвал.

Напоследок Тефтель ударил сторожа и Тихоню по голове резиновой дубинкой, и оба потеряли сознание.

Глава девятая

Тайный министр почти готов признать свою некомпетентность. Министру Пропаганды и Связи представляется возможность вступить в тайное общество

– Говорите, Бигль, говорите, – мягко, но настойчиво предложил Пупс, прохаживаясь взад-вперед по кабинету. – На этот раз вы будете говорить, а я буду слушать. Сидеть! – прикрикнул он на Тайного министра, который сделал попытку подняться с кресла, в которое Пупс усадил его насильно.

– Похоже, что они уже здесь, в Давилоне, ваше сиятельство. Последние двое суток мы прочёсывали пригороды Клушки, бросили туда все силы…

– Похвальное усердие, господин Бигль, особенно если учесть, что интересующая нас компания преспокойно села в самолёт и вылетела в Давилон, не правда ли?

– Увы, это так. В списках пассажиров вчерашнего дневного рейса восемь вымышленных имен. Это они, ваше сиятельство. Мы никак не ожидали от них такой дерзости.

– Чего же вы от них ожидали? Слёз и раскаяния?

– Мы предполагали, что они на время где-нибудь затаятся. Совершенно непонятно, почему они пошли на такой риск, приехав сюда.

– А я думаю, на это все-таки были причины?

– Я не решаюсь сказать вашему сиятельству… Возможно, они… возможно…

– Говорите!

– Возможно, они хотят расправиться с вами, ваше сиятельство?..

Пупс вздрогнул.

– Вы так полагаете? Что же, в таком случае я прикажу удвоить, нет, утроить мою личную охрану. Но может быть, для большей уверенности заменить также и нерадивого Тайного министра?

– Я целиком во власти вашего сиятельства.

– Я над этим подумаю. Идите работайте. И докладывайте мне о своих действиях через каждые два часа, понятно? Пригласите сюда министра Пропаганды и Связи, он дожидается в приёмной.

Бигль вскочил с кресла, поклонился и поспешно вышел.

Пупс уселся на его место, спиной к дверям, так чтобы его не было видно. Будучи довольно-таки яркой личностью, он питал слабость к театральным эффектам.

Болтик появился в кабинете и стал недоуменно оглядываться по сторонам, не понимая, куда мог подеваться хозяин.

– Беда не приходит одна, – раздался вдруг страшный голос ниоткуда, кресло резко развернулось, и Пупс вскочил на ноги. – Прошу вас, присаживайтесь, господин Болтик, – пропел он уже своим нормальным сладким голосом.

– С вашего позволения я постою, ваше сиятельство.

– Хорошо, как вам угодно. Итак, беда не приходит одна: локаторы показывают, что на поверхности Луны совершили посадку две ракеты.

– Именно так, ваше сиятельство. Ракеты с Большой Земли; их начали отслеживать ещё с половины пути.

– Как вы думаете, зачем они здесь?

– Возможно, просто визит вежливости?

– А если не так? А если они всё знают?

– Как можно, ваше сиятельство, как они могут знать?

Пупс вынул из ящика стола бумагу:

– Вот объяснения господина Жулио о его последнем телефонном разговоре с Козликом, нашим коротышкой, осуществившим диверсию на ракете «Космических поставок». Этот Козлик ни с того ни с сего вдруг взбеленился и отказался с нами сотрудничать. Наверняка он сидел там, возле радиостанции, не сложа руки. Кажется, в прошлом этот Козлик был связан с земными коротышками?

– Возможно, это так. Но господин Жулио не подчиняется моему ведомству, будет лучше, если этим делом займется господин Бигль.

– Речь идет не о вашемведомстве, господин министр Связи, а о спасении нашегогосударства. Или вы специально хотите меня разозлить?

– Простите, я все понял. Я уже думал об этом деле, и если ваше сиятельство позволит мне высказать своё мнение…

– Позволяю.

– Допустим, что это не простой визит вежливости, а нечто вроде межпланетной инспекции с целью грубого вмешательства в наши внутренние дела.

Пупс удовлетворённо кивнул: министр Пропаганды, как всегда, великолепно выбирал выражения, придавая словам желательный оттенок.