Китайские палочки времени - Алфимов Александр. Страница 34

Хорошо, что в наше время (или правильнее сказать «в чаши времена»? – ведь это верно для всех трех реальностей) можно нормально жить, не раскрывая настоящего Имени. Для того чтобы открыть счет, вовсе не обязательно идентифицироваться. Этим я и воспользовался.

Теперь надо прочитать правила участника чемпионата. Быстро пробежал глазами. Стандартный текст. В основном предназначен для того, чтобы обезопасить организаторов от юридической ответственности, если произойдет какая-то неприятная случайность. Например, если по не зависящим от организаторов причинам произойдет сбой в связи.

Но кое-что важное для себя я извлек. Чтобы принять участие в турнире, я должен иметь основные программные модули игры – иначе я просто не смогу подключиться, с самими модулями проблем нет, их можно бесплатно скачать из Сети. Но у моего чипа просто не хватит памяти, чтобы их вместить. Все-таки нейроконтроллер создавался не для вирт-игр. Придется покупать дополнительную память.

Я вышел из Сети, открыл глаза. Уже начинает темнеть. Сейчас идти искать нужное «железо» уже поздно. А что еще делать? Можно и дальше бродить по Сети. Но меня начинает утомлять это занятие, хотя раньше я легко проводил в Инсайде сутки напролет.

Можно побродить по улицам Москвы будущего. Этот вариант мне больше нравится – прогулки в темноте действуют благотворно на психику. Да и на умственную деятельность – мысли буквально сами лезут в голову. Было бы очень кстати, если бы туда залезли две-три дельные мыслишки.

Вот только насколько это безопасно? Тут же даже нет единой полиции или милиции – каждый род поддерживает порядок на своей территории собственными силами.

Я выглянул в окно. Ходят люди, вроде не боятся. Большинство идут не спеша, наслаждаясь вечерней прохладой. Если бы проблема преступности здесь стояла остро, то прохожих было бы мало, они старались бы как можно скорее добраться до нужного места. И постоянно бы оглядывались по сторонам.

А здесь ничего подобного не заметно. Мамаши выгуливают своих чад. Бородатый мужик выгуливает будущую мамашу – даже издалека виден выпирающий живот. Паренек лет семнадцати выгуливает девушку того же возраста. Что-то увлеченно рассказывает своей спутнице, энергичными жестами подчеркивает сказанное.

Уж если эти самые обычные люди не страшатся ходить по улицам, то мне, с моими физическими данными и навыками, тем более бояться нечего.

Вот только возьму с тумбочки свои очки – как я их там оставил днем, так и забыл о них. Надевать пока не буду, хочу перед уходом выпить чаю. Хотя чего это я стесняюсь? Еще днем я и не думал о том, что в темных очках неприлично с людьми разговаривать.

Впрочем, днем я не был знаком с той девушкой-официанткой. Да и сейчас не знаком – имени-то ее я до сих пор не знаю. Но это легко исправить.

Спускаюсь вниз. Она здесь – разносит заказы. Я присаживаюсь за столик и жду. Вскоре девушка подходит, спрашивает, что именно я хочу съесть.

– Есть-то я не хочу,– отвечаю я.– Мне бы чаю. С медом и мятой, как днем.

Девушка кивает и уходит. Уже через минуту передо мной появляется стакан, распространяющий горячий аромат.

– Девушка, а как вас зовут? – спрашиваю я.

– Дарья,– ответила она абсолютно ровным голосом, как будто я спросил, сколько стоит стакан чая. Другая девушка на ее месте как-нибудь отреагировала бы. Либо скромно потупилась бы, либо, напротив, принялась бы кокетничать. Или как-нибудь иначе показала, что мужское внимание ей небезразлично.

Другая, но не она. Сознание Даши пребывает совсем в другом мире, она полностью ушла в свое горе. И я просто обязан помочь ей вырваться оттуда.

Безумно хотелось пообещать, что все наладится, что уже через сутки она сможет оплатить лечение брата. Но вдруг я не смогу? Это было бы слишком жестоко – сначала обнадежить, а потом проиграть.

Еще я хотел спросить, а как зовут ее брата, ведь этого я еще не знаю. Но не спросил. Это тоже жестоко – напомнить о ее беде. Нет, конечно, она и так помнит об этом каждую секунду. Но всколыхнуть ее боль, выпустить ее на поверхность – значит причинить лишние страдания.

Придется мне спасать мальчика, имени которого я не знаю.

Однако судьба распорядилась иначе. С другого конца зала раздался детский голос:

– Даша, Даша!

Подбежал мальчишка лет десяти, темные волосенки, такие же зеленые глаза, как у Дарьи. На вид он пышет здоровьем. И только присмотревшись, замечаешь неестественный оттенок кожи.

– Игорь, я же тебе говорила не ходить сюда. Взгляд Даши непроизвольно метнулся к столику в углу, где краснорожие мужики наливались пивом. Видимо, она не хочет, чтобы ее брат видел подобное.

А в том, что паренек ее брат, я уже не сомневаюсь. Значит, его зовут Игорь.

– Даша, мне Дормидонт велел – иди, говорит, позови сестру.

– Беги отсюда, я сейчас приду. Игорь унесся, Даша пошла следом.

Интересно, раз она ушла, кому мне теперь платить за чай? Или я должен ждать ее? Вообще-то я уже настроился на прогулку по городу. Я кинул взгляд на стойку бармена – тот стоял на своем месте, протирал стаканы.

Опустошив стакан, я подошел к нему.

– Кому платить-то за чай?

– Можешь мне. Или на счет запишем, а при выселении и уплатишь.

– А почему же раньше меня сразу платить заставляли?

– Так у тебя такой видок был! Я и решил, что ты наркоман. Вот и поосторожничал – вдруг придет время платить, а у тебя денег не окажется.

– А сейчас, значит, непохож?

– Сейчас непохож,– невозмутимо ответил бармен и принялся еще усерднее драить стаканы.

Раз сейчас платить не обязательно, то можно пойти прогуляться.

Выходя из здания гостиницы, я вытащил очки из кармана и нацепил их. Может, я и выгляжу придурком – кто же в темноте солнечные очки носит? – но с ними я буду видеть лучше, чем без них.

Кабель я подсоединил к гнезду в «ошейнике». Чип адекватно отреагировал и высветил в углу второго визуального слоя маленькую пиктограмму. Сконцентрировавшись на ней, я вызвал меню. Переходить в режим ночного видения ни к чему, еще не настолько темно. Пока достаточно просто повышенной чувствительности сенсоров.

Встроенная в оправу очков пара микрокамер включилась, пересылая изображение на чип. Я отдал команду отключить зрительный нерв и выводить на первый визуальный слой данные с камер.

Мир вокруг изменился, стал четче, контрастнее. Каждый предмет обрел множество невидимых прежде деталей. Закатное небо заиграло мириадами невообразимых оттенков, оставаясь при этом абсолютно естественным. Я не стал видеть окружающее по-другому, я просто стал видеть лучше. На второй визуальный слой я приказал чипу выводить данные из инфракрасного диапазона. Каждый предмет приобрел ауру – красные силуэты людей, облаченные в оранжево-желтую одежду, сине-зеленые неживые предметы.

Тепловая карта накладывается на обычное изображение, но не перекрывает его. Я одинаково хорошо могу разглядеть и рисунок на пестрой рубахе встречного прохожего, и тепловые узоры воздуха, обволакивающего его фигуру.

На третий визуальный слой я вывел изображение электрических и магнитных полей. Очки обладали еще множеством полезных функций, но использовать их все одновременно я не могу – возможности человеческого мозга ограничены.

Я и так испытываю большую нагрузку на зрительный центр мозга. Мало того что ему приходится обрабатывать не один визуальный поток, а целых три, так еще каждый Ио них обладает огромной детализацией и цветовой гаммой.

Без тренировки такая нагрузка может оказаться фатальной. Но я привык работать с несколькими визуальными слоями. Правда, редко бывают случаи, когда приходится иметь дело с информационным потоком такой мощности. Одно дело – рафинированные и отфильтрованные схемы, цифры и графики, совсем другое – «сырой» видеопоток.

Закончив настройку, я принялся обозревать окрестности, используя новоприобретенные способности.

Удивительное зрелище. Темные черты зданий, обагренные последними лучами солнца, темные силуэты людей. Все это мрачное великолепие купается в океане великолепия феерических красок. Свой цвет имеет все: холодный пластик домов, последние теплые потоки воздуха, взмывающие к небу, разгоряченные тела людей.