Остаться до рассвета (СИ) - Предгорная Арина. Страница 5

Им провели скромную, но красивую церемонию. Гости, рассаженные полукругом на обитых бархатом лавках, выступали свидетелями положенных клятв и обещаний. С губ Виррис все эти слова слетали легко. «Это всего на год, это не по-настоящему», — успокаивала она себя, вслушиваясь в сильный голос Бьорда, который повторял свои клятвы с заметным волнением. Её ладонь лежала в его руке, пальцы нежно поглаживали ребро ладони. Виррис терпела: взгляды распорядителя и гостей были обращены на неё.

Подали шёлковую подушечку с кружевом по краю: время обмена брачными украшениями. На её палец скользнуло обручальное кольцо. Вир глянула и равнодушно оценила выбор. Какая разница, что носить на руке как символ фальшивого брака? После того, как и Бьорду было нацеплено его кольцо — он наблюдал за Виррис с тихой улыбкой — молодожёны скрепили брачное свидетельство подписями. Зоратт — какая дурацкая, неблагородная фамилия! И она теперь её — минимум на год.

— Поздравляю вас, господин и госпожа Зоратт, — дежурно улыбнулся распорядитель.

Невеста оглянулась, ища взглядом сестру: на несколько томительных мгновений забыла, что Элге здесь нет. Поймала ободряющие и выжидательные взгляды. Почувствовала пальцы Бьорда на своём запястье, повернулась к нему с немым вопросом. Этот человек медленно поднял край нежной вуали и открыл лицо Виррис. Она подавила желание дёрнуться и отстраниться, вместо этого смотрела прямым взглядом, без слов прося пояснений.

— Поцелуй, — одними губами произнёс он.

Ах, да, первый супружеский поцелуй, который надо изобразить для всех. На который она настраивалась, пока собиралась утром, но так и не настроилась. Нельзя быть готовой прикасаться к вызывающему презрение мужчине, нельзя! Не выходит!

У неё задрожали губы, но вокруг несколько пар любопытных глаз. Виррис опустила ресницы, не в силах смотреть, как её муж (как дико звучит!) склоняется к ней; как сверкают драгоценными камнями глаза. Скольким же дурацким традициям надо следовать, даже здесь, не перед Небом, не в Алтарном круге! Его пальцы тронули её подбородок, приподнимая, и сам он стоял непростительно близко — но теперь можно, и так надо. Снова вдохнул её запах: ноздри дрогнули, веки на мгновение прикрылись.

— Не бойтесь, — еле различимый шёпот коснулся слуха, а потом он её поцеловал.

Она ничего не могла сделать, когда вторая его рука опустилась на её плечи, привлекая ближе, а пальцы первой очерчивали контур подбородка и гладили скулу. Бьорд касался её губ бережно, без слов умоляя ответить, и Виррис уступила — один раз, для достоверности. Раскрыла губы, позволяя ласке длиться столько, сколько ему хочется, надеясь на его сдержанность и обещание не перегибать палку. Поцелуй выходил бесконечно нежным, с привкусом горечи и грусти.

Вир отстранилась первая, разрывая контакт, и выдавила застенчивую улыбку. Рука мужа неохотно сползла с её плеч и замерла на талии, прижимая ближе, как и положено счастливому молодожёну: смотрите и завидуйте. Вот и всё. Один раз пережить можно. Надеясь, что предательский румянец не окрасит её щеки, Виррис, теперь уже Зоратт, повернулась к гостям, которые повставали со своих мест, торопясь поздравить пару. Документ о заключении брака, с их подписями, которую Вир накануне нехотя тренировалась делать, сам собой свернувшийся в трубочку, с золотым перевитым шнуром вокруг, лёг в руки Бьорда, и тот бережно убрал его во внутренний карман.

— Успел!

Виррис обернулась на незнакомый возглас.

В арочный проход, перевитый цветами и лентами, шагнул ещё один участник их маленького ненастоящего торжества. Невеста не чувствовала, как сползает с губ приличествующая случаю улыбка. Новый гость, опередив всех остальных, едва оказавшись в торжественном зале, тут же очутился возле пары, и девушку от макушки до кончиков мысков туфелек обдало мягким обволакивающим голосом:

— Добрый день, дядя. Прошу прощения, как ни торопился — увы, самое важное пропустил. Госпожа Зоратт, полагаю? Примите мои поздравления!

В руки оторопевшей Виррис был опущен элегантнейший букет, собранный из кремовых, нежно-розовых и весенне-сиреневых цветов, а сама она неотрывно смотрела на молодого человека. Сердце укатилось вниз, в висках стучало, реальность вокруг оказалась вдруг размытой, ненастоящей. Он ответил ей прямым взглядом, в котором угадывалось любопытство, тонкие ноздри дрогнули, вбирая её запах; глаза на мгновение подёрнулись дымкой, зрачки сузились и вернули исходный размер. Её руки нежно прижали к себе подаренный букет, а все её естество сосредоточилось на пронзительных тёмно-серых, почти чёрных глазах гостя и его голосе. Тихое покашливание рядом стоящего мужчины она не услышала, и не сразу уловила тёплое прикосновение к предплечью. Медленно повернулась: человек, только что ставший её мужем на ближайший год, смотрел на неё, и в его светлых глазах отражалась бесконечная нежность. Виррис стало стыдно за открытое любование другим мужчиной, мальчишкой почти; она неловко улыбнулась, но продолжала незаметно искать взглядом того, темноглазого. Ещё сильнее, чем стыд, её затопило сожаление о только что заключенном браке. Элге. Надо думать об Элге. Достаточно с неё неприятностей. Виррис заглушила вздох и позволила Бьорду взять себя под руку. И себя заодно в руки взяла.

— Виррис, рад познакомить вас с моим племянником. Арви Вейсдгар.

— Рад знакомству, тётушка Виррис. Поздравляю, Бьордхард. И желаю огромного счастья вам обоим, особенно тебе, дядя.

— Бьордхард..? — эхом повторила Виррис.

— Ну да, это его полное имя, — пожал плечами юноша. — Он вам не сказал..?

И отступил за спины спешивших поздравить гостей.

Она не помнила, чтобы директор Высшей Школы Магии когда-нибудь представлялся полным именем, на табличке его кабинета и бумагах ставились инициалы.

Человек, только что ставший её мужем, улыбнулся мальчишеской улыбкой, и легонько притиснул её к себе. Находясь под перекрёстными взглядами гостей, Виррис не рискнула вырываться. Игра на публику, в соответствии с договором. Но, когда отзвучали поздравления и пожелания, а ряд приглашённых рассыпался вокруг пары новобрачных, она снова украдкой бросила взгляд на опоздавшего гостя.

Арви Вейсдгар был выше Зоратта на полголовы и гораздо шире в плечах. Двигался со звериной грацией и обликом неуловимо напоминал молодого, даже юного, но хищника. В отличие от дяди, имевшего несколько резкие черты лица, нос с лёгкой горбинкой, совершенно обыкновенные глаза и губы, племянник (надо будет уточнить, он сын сестры, раз фамилии разные?) получил очень приятную, яркую внешность. Большие глаза в тени густых длинных ресниц, тёмные брови вразлёт, прямой нос, нижняя губа полнее верхней, и маленькая тёмная родинка над верхней губой, что придавало облику чувственности. Сильная, мощная шея, которую не скрывают ни воротничок сорочки, ни элегантно повязанный шёлковый шейный платок. Длинные, слегка вьющиеся волосы очень светлого оттенка, отливающие в благородное серебро. Неброский, круглой огранки бриллиант в ухе. Совершенные кисти рук, на одном из пальцев перстень, похожий на тот, что носит Бьорд, только камень более насыщенного оттенка. И костюм в серо-стальных и голубых оттенках, который племянник надел на свадьбу дяди, ему необыкновенно идёт. На вид не дать больше двадцати, совсем юноша. Виррис почувствовала, что краснеет, и с трудом отвела взгляд.

— Арви! — позвал господин Зоратт, когда все пожелания и цветы были вручены. — Я очень рад, что тебе удалось вырваться. Надеюсь, ты останешься с нами?

Парень стоял почти на другом конце зала, а Бьорд говорил негромко, но, очевидно, слух у темноглазого и впрямь звериный: он сразу же подошёл к дяде.

— С огромным удовольствием принимаю ваше приглашение, Бьордхард, тётушка Виррис. О делах после, не буду портить вам праздник! — коротко хохотнул он. — И…я точно не помешаю?

На последнем вопросе на лице молодого человека появилась лукавая улыбка.

— Арви, бывая в Леаворе, часто останавливается в моем доме, — пояснил Зоратт притихшей Виррис, с трудом оторвавшей взгляд от пронзительных тёмных глаз. — Вы не возражаете, если и в этот раз племянник воспользуется теперь уже нашим гостеприимством?