Как приобретать друзей и оказывать влияние на людей - Карнеги Дейл. Страница 11

Если бы наши предки не обладали этим пламенным стремлением почувствовать свою значительность, цивилизация была бы невозможна. Без него мы были бы подобны животным.

Именно желание ощутить свою значительность толкнуло необразованного и забитого нуждой приказчика из бакалейной лавки к изучению книг по вопросам права, найденных на дне бочонка с домашним скарбом, купленного им за 50 центов. Вы, вероятно, слышали об этом приказчике бакалейщика. Его звали Линкольн.

Именно желание почувствовать свою значительность вдохновило Диккенса на создание бессмертных романов. Оно вдохновило сэра Кристофера Рена создать свою симфонию в камне. Это желание заставило Рокфеллера копить миллионы, которых ему никогда не истратить и богатейшего человека в вашем городе построить дом, намного превосходящий своими размерами его потребности.

Это желание заставляет вас одеваться по последней моде, водить машину самой последней марки и распространяться о том, какие изумительные у вас дети.

Именно это желание соблазняет многих подростков становиться гангстерами и бандитами. «Нынешний юный преступник помешан на самом себе, — говорил главный полицейский комиссар Нью-Йорка Малруней, — и первое, о чем он просит после ареста, это газеты с сенсационными сообщениями, делающими из него героя. Неприятная перспектива угодить в „теплое местечко“ — на электрический стул — кажется ему чем-то отдаленным и незначительным, пока он пожирает глазами свое изображение, делящее место с портретами „Крошки Руфь“, Ла-Градии, Эйнштейна, Линдберга, Тосканини или Рузвельта».

Если вы скажете мне, благодаря чему вы обрели чувство своей значительности, я скажу вам, кто вы. Это определяет ваш характер. Это — наиболее существенный ваш признак. К примеру Джон Д. Рокфеллер сильнее почувствовал свою значительность, пожертвовав деньги на сооружение современной больницы в Пекине, проявив заботу о миллионах бедных людей, которых он никогда не видел и не увидит. Диллингер же, наоборот, обрел чувство своей значительности в бандитизме, в грабеже банков и убийствах.

Однажды в Миннесоте, когда за ним гналась полиция, он ворвался в одну аптеку и крикнул: «Я Диллингер!» Он был горд тем, что является врагом человечества номер один . «Я не трону вас», — сказал он.

Главное различие между Диллингером и Рокфеллером в том, благодаря чему они приобрели свое чувство значительности. История пестрит любопытнейшими историями того, как известные люди старались приобрести чувство своей значительности. Даже Джордж Вашингтон хотел, чтобы его титуловали «Его Величество президент Соединенных Штатов». Колумб домогался титула «Адмирала Океана и президента Индии». Екатерина Великая отказалась вскрывать письма, на которых не значилось: «Ее Императорскому величеству».

Миссис Линкольн, будучи хозяйкой Белого Дома, подобно тигрице набросилась на миссис Грант, вскрикнув: «Как вы смеете садиться в моем присутствии раньше, чем я вам предложила это!»

Наши миллионеры помогали финансировать экспедицию адмирала Бирда в Антарктиду с условием, что цепи ледяных гор будут названы их именами.

Виктор Гюго питал надежду, ни много, ни мало, на то, что Париж будет переименован в его честь. Даже Шекспир, величайший из великих, пытался добиться блеска своему имени приобретением гербового щита для своего рода.

Иногда люди изображают из себя беспомощных больных, чтобы привлечь к себе внимание, и обрести тем самым чувство своей значительности. Взять к примеру миссис Мак-Кинли. Она наслаждалась чувством своей значительности, заставляя своего мужа, президента Соединенных Штатов, пренебрегать важными государственными делами и сидеть неподвижно в течение четырех часов, облокотившись на ее постель и лелея ее сон. Она утоляла снедающую ее жажду повышенного внимания, заставляя его оставаться с нею, когда к ней приходил зубной врач, а однажды устроила ему сцену за то, что он оставил ее одну с дантистом, чтобы провести назначенное свидание с Джоном Греем.

Мэри Робертс Рейнхард рассказала мне однажды о цветущей здоровой молодой женщине, которая стала изображать из себя беспомощную больную, чтобы почувствовать свою значительность. В один из дней эта женщина была вынуждена из-за своего возраста, вероятно, признать тот факт, что она никогда не выйдет замуж. Годы одиночества тянулись, оставляя все меньше надежд на ее ожидания. Она легла в постель, и в течение десяти лет ее старая мать путешествовала с подносами на третий этаж и обратно, нося ей пищу. Но однажды измученная трудом старушка слегла и умерла. Несколько дней «больная» страдала от голода, но потом она встала, оделась и вновь вернулась к нормальной жизни.

Некоторые авторитетные специалисты заявляют, что люди на самом деле могут впасть в безумие для того, чтобы в безумных грезах обрести чувство своей значительности, в признании которого им было отказано в жестоком мире действительности. В США в больницах находится более всего больных, страдающих психическими заболеваниями, чем всеми другими болезнями вместе взятыми. Если вам более пятнадцати лет и вы проживаете в штате Нью-Йорк, у вас один шанс из двадцати, что вы попадете в психиатрическую лечебницу в ближайшие семь лет вашей жизни.

В чем причина безумия?

На столь широкие вопросы ответить не сможет никто. Мы знаем, что некоторые болезни, такие как сифилис, разрушают клетки мозга и приводят к безумию. Около половины всех психических заболеваний могут быть следствием таких физических причин, как поражение мозга, алкоголь, токсины и ранения.

Но другая половина — и в этом ужасная сторона истории — другая половина случаев сумасшествия, очевидно, никоим образом не сопряжена с органическими повреждениями мозговых тканей: в посмертной экспертизе, когда их мозговые ткани изучают под микроскопом, их находят такими же здоровыми, как и у нас с вами.

Почему же эти люди сошли с ума?

Я задавал этот вопрос главному врачу одной из самых крупнейших психиатрических лечебниц. Это ученый, получивший высшие почести и награды за исследование психических заболеваний, прямо сказал мне, что многие люди, сойдя с ума, нашли в безумном состоянии чувство своей значительности, которое они были не способны приобрести в мире действительности. Затем он мне рассказал следующую историю:

«У меня в настоящее время есть пациентка, замужество которой оказалось трагедией. Она хотела любви, сексуального удовлетворения, детей и социального престижа. Но жизнь обманула ее ожидания, муж ее не любил.

Он отказался даже есть с нею и заставлял подавать ему еду в комнату на верхнем этаже. У нее не было детей, не было положения в обществе. Она сошла с ума. В своем воображении она развелась с мужем и вновь приняла свою девичью фамилию. Теперь она была убеждена, что вышла замуж за английского аристократа и настаивала на том, чтобы ее звали леди Смит. Что касается детей, то она воображала теперь, что каждую ночь рожает по ребенку. Всякий раз когда я вызываю ее, она мне говорит: „Доктор, у меня этой ночью родилась бэби“».

Жизнь сокрушила однажды корабль ее надежд об острые камни действительности, но на солнечных, фантастических островах безумия ее баркентины под всеми парусами с поющим в мечтах попутным ветром благополучно пришли в порт ее желаний.

Трагично? Право, не знаю. Ее врач сказал мне: «Если бы я мог протянуть ей руку и вернуть здоровье, не уверен, что стал бы это делать. Она гораздо счастливее в своем нынешнем состоянии».

В массе умалишенные счастливее, чем мы. Они решили все свои проблемы.

Они подпишут вам чек на миллион долларов с большой охотой, или дадут рекомендательное письмо к Ага-Хану [9]. В фантастическом мире, созданном ими самими, они нашли чувство своей значительности, которого они так страстно желали.

Если некоторые люди так алчут чувства значительности, что действительно сходят с ума, чтобы получить его, представьте, каких чудесных результатов мы можем достичь в отношениях с людьми, искренне признавая их значительность.