С архимагом в голове. Том 1 и 2 (СИ) - Крынов Макс. Страница 26

В пятидесяти шагах — заросли портулака. Под широкими листочками можно найти много разных интересных растений: вилосок, резотрав, жгучий вьюн, только вот разглядеть их проблематично. И уж точно не для бега занятие, так что отбрасываем.

— Придумал, что делать с Паулем? — неожиданно вырвал меня из медитативного состояния Апелиус.

После поединков здоровяк не попадался мне на глаза: забился в дальний угол фургона и даже есть не выходил. Кстати, среди зрителей поединков его тоже не было. Наверное, подумал, что его закинут в круг, как я убью его дружков. И правильно — зрители закинули бы.

Я мысленно изобразил тяжкий вздох и поинтересовался:

— А с ним нужно что-то решать?

Решать не хотелось абсолютно ничего. Я наслаждался поисками полезных растений, даже обувь снял, чтобы приятнее было ходить по траве. Отличная замена изнуряющим тренировкам: я готов заниматься подобным бездельем дни и ночи напролет. Едва ли мне это наскучит, когда буду собирать корешки и стебельки на ходу. Апелиус вырвал меня из этого состояния и предложил то, чем заниматься сейчас совершенно не хотелось — подумать.

— Что за вопрос?! Разумеется нужно порешать… то есть, решать, что делать со здоровяком. Ты собираешься оставить за спиной врага? Из-за тебя Паулю сломали ребра, ты уничтожил его сторонников, выставил здоровяка дураком. Из-за тебя его гнобят, если ты не знал! И ты собираешься так просто все оставить?

— Описание отличное, — меланхолично сказал я, — Такая жизнь любому покажется адом.

— Дай ему время, и вместо трех здоровяков он завербует десяток, которые не станут ждать, пока ты пойдешь до ветру, а найдут и казнят. Он будет жить твоей смертью, — серьезно сказал архимаг, — Между прочим, ты в этом теле не один. Я не хочу умирать, поэтому советую кроме мыслей о цветочках и прочих лютиках подумать о том, как превратить своего врага в корм для растений. Не говоря о том, что убийство неофита сделает тебя сильнее!

— Убедительно… — пробормотал я, — Ладно, придумаю что-нибудь.

На стоянку обычно давали час, и этот час почти прошел. Слуги, выступающие нашими кашеварами, возницами и охраной, запрягали в повозки лошадей. Костер уже затушили. Дров в отделении для скарба под повозками оставалось все меньше. Даже с учетом того, что отделившиеся от каравана повозки отдавали оставшимся дрова, не уверен, что нашей, последней повозке хватит поленьев на костры при переходе пустыни.

— Принес? — спросила Ларра. Когда я подошел, она аккуратно раскладывала на тряпочке растения.

— Да… Держи.

Я положил находки рядом с ее и залез в повозку.

В фургоне было сумрачно, но не настолько, чтобы ничего не видеть. Я шел по дощатому полу, переступая через людей, лежаки. Лежащую на лежанке широкую фигуру я заметил еще от входа и не сводил с нее глаз.

— Чего хочешь? — надтреснутым голосом спросил Пауль, когда я был на расстоянии пяти шагов, — На поединок с тобой я нехр… Ар-ркх…

Я без разговоров вонзил клинок в грудь здоровяка, а когда меч застрял, навалился всем телом на рукоять, заставляя лезвие проламываться сквозь грудь. Удержать на месте бьющегося в агонии Пауля Дико оказалось непросто: в первые секунды меня трясло, мотало из стороны в сторону, но потом судороги пошли на убыль.

— Ты охренел, отмороженный?! — рассмотрев детали моего занятия, заорал отдыхающий внутри фургона любитель нюхать портянки, — Ты подумал, как мы теперь в этой повозке ехать будем? Тащи его отсюда! Ты еще пол здесь мыть будешь, пока я не скажу, что хватит!

На этот раз пережить впитывание энергии убитого оказалось в разы легче. Мне всего-лишь показалось, что окружающий мир нереален, а Пауль несколько секунд назад дрыгался и хрипел слишком уж ненатурально и смешно.

— Тебе надо подучить анатомию, — посоветовал Апелиус, — Чтобы в следующий раз, когда захочешь пронзить сердце, ты пронзал действительно сердце.

— Обязательно подучу, но как-нибудь потом, — произнес я вслух и пошел на выход. Дорогу мне загородил паренек, который до этого просил убрать труп и снова потребовал что-то. Мне пришла в голову мысль поставить ему подножку и насадить на клинок, как здоровяка, а потом сравнить их судороги — если окажутся одинаковыми, значит, я на самом деле сплю. А значит, мне снится и архимаг, и магия, и весь этот Эатор, а на самом деле я сейчас лежу на Ильмсхуре, придавленный куском потолка, размазанный в мясо по полу, и отхаркиваю кровь.

— … слышишь меня? Эй!

Я обошел голосистого пацана по широкой дуге. Ожидал, что он бросится на меня, но тот не решился. Возможно, его остановил нацеленный в лицо клинок.

— Тут отмороженный одного из наших зарезал! Эй! Мастер Кополо, мастер Липарх! Уважаемые адепты! Эй!

Адепты безразлично скользнули по мне взглядами и отвернулись. У них много дел. Им еще нужно довести фургоны до школ.

Я окончательно пришел в себя по колено в воде, отмывая песком меч от крови. Почему именно песком, если достаточно просто прополоскать, я себе ответить не смог.

— Нильям! — рассерженно и явно не в первый раз позвал меня архимаг, — О демоны и весь архипелаг случайностей! Когда же тебя отпустит?!

— Уже отпустило, — мысленно ответил я и вложил меч в ножны.

— Отлично! Дуй к фургону, все уже собрались.

Я обернулся и пошагал к берегу. Грай недобро покосился на меня, когда я уселся на козлах рядом с ним и поводьями хлестнул лошадей.

— Нильям, ты это… прекращай. Хватит резать неофитов.

Взгляд Грая не был добрым и дружелюбным. Мужчина смотрел на меня с едва уловимой опаской, как на рассерженного кота: на смешное, забавное существо, которое можно пришибить с одного хорошего удара, но глядя как он хлещет себя по бокам хвостом, смеяться почему-то не хочется.

— Этот был последний, — пообещал я.

Глава 10

После произошедшего аристо собрались коллективом и осторожно поговорили со мной, пытаясь понять, не сорвало ли у меня крышу. Так, как сделал я, среди подростков не принято. Напасть из засады — принято, спровоцировать или оскорбить, а потом раздуть ситуацию до поединка или драки — принято, а хладнокровно убить лежащего человека, без обвинений, без прелюдий в виде громких криков или хотя бы предупреждения — нет. Думаю, в мире взрослых людей есть и не такое — обязано быть. Яд в еду, спонтанные поединки, где семнадцать человек бьют одного, взятые в заложники дети. Другое дело, что подростки к такому не готовы, не запачканы взрослой аморальностью.

Однако я и сам не уверен, что моя крыша в порядке. Слишком странные видения меня посещали после впитывания дымки.

А еще аристо стали заниматься показанными мной упражнениями на растяжку отдельно.

— Никуда они от тебя не денутся, — проворчал Апелиус в ответ на мои опасения по поводу аристо, — В тебя вложено слишком много времени и средств, а эти люди не привыкли разбрасываться ресурсами, их учат совершенно иному. Максимум, аристо станут осторожнее в общении и все.

— Надеюсь, я смогу исправиться в их глазах. Мне не хочется терять хорошие отношения с полезными людьми.

— Будь готов: они запомнят твой поступок и учтут, что ты можешь вести себя как хладнокровный мясник. Аристократы — это люди, которые помнят все: кто у кого украл монеты, кому плюнул в суп целую вечность назад. Более того: они дружат родами из-за давних соглашений и ненавидят друг друга веками из-за старых обидок. Поменяется мораль, а причина ссоры станет смешной или нелепой, но аристо, чей клан, дом или семья не дружат с твоими, не забудет, как несколько веков назад твои предки обошлись с его предками. Хотя ты общаешься с подростками, пластилиновыми личностями с хрупким внутренним мирком, но и они могли нахвататься замашек от родителей. Но не переживай, они от тебя не отвернутся — ты принял в подарок от Эрама меч, теперь ты связан с ним, и убийство никому не нужного неофита из школы соперников далеко не повод для значительного дистанцирования. Кстати, насчет меча: я все никак не пойму твой нынешний статус у этой группы. Ты не слуга, не вассал — процедура принятия в вассалы должна быть немного иной, да и виконт вел бы себя иначе по отношению к тебе, но ты как минимум должник.