Власть книжного червя. Том 4 (ЛП) - Kazuki Miya. Страница 15

Крайзели были почти один в один, как волчки: игрушки, которые вы запускали прокручивающим движением, а затем наблюдали, как они кружась на выступающем конце сохраняют равновесие.

— Когда крайзель вращается, кажется, что он застыл на месте, не так ли? И в этот момент возникает пленительное чувство напряжения. Правильное кружение требует, чтобы вы достигли точки, где вы тоже выглядите так, как будто вы кружась стоите на месте, потому что только тогда атмосфера напряженности достигает своего пика. Вы должны сохранять безупречное равновесие, иначе ваш вихрь перестанет быть прекрасным, и напряжение, которое вы излучаете, исчезнет в одно мгновение.

Теперь, услышав эти слова, мне показалось, что мой учитель традиционных японских танцев и балета говорил то же самое. Мама заставляла меня ходить в эти танцевальные и балетные классы в течение трех лет на случай, если у меня возникнет к ним интерес. Она сказала, что купит мне все книги, что я захочу, если учитель скажет, что я хорошо учусь, и поэтому я старалась изо всех сил. Не иметь возможности читать книги во время уроков было чрезвычайно мучительно, но все же я смогла продержатся там три года.

Не то, чтобы этот опыт мог помочь мне сейчас, так как я сейчас и ходить то не могу.

— Но что важнее всего, так это истинная благодарность богам в вашем сердце.

Понимаю, понимаю… Другими словами, подобная молитва исполняемая со всей серьезностью может закончиться так же, как мое выступление на харшпиле во время моего зимнего дебюта. Мне нужно быть очень осторожной.

— Теперь-то я все понимаю, — нараспев произнесла я.

Покончив с основами кружения, мы начали с нескольких подготовительных упражнений.

Ай-ай-ай! Мое тело еще менее гибкое, чем я думала!

В дни тренировок с рыцарями, я вместе с Бонифацием и Экхартом занималась изучением магии усиления. Я снимала магический инструмент с одной из моих рук и практиковалась в укреплении этой конечности, стремясь суметь двигать ею только с помощью моей собственной маны. Насколько я узнала, нельзя будет считать, что я хоть немного овладела этим направлением магии, пока не смогу использовать оружие и формировать своего ездового зверя, одновременно применяя усиление.

После нескольких дней тренировок, я, наконец, смогла создать своего ездового зверя, одновременно используя магию усиления на моей правой руке, с которой был снят магический инструмент. Это зрелище заставило Ангелику отшатнуться и упасть на землю, а её плечи опустились, выражая её отчаяние.

— Почему вы так легко используете магию усиления, Леди Розмайн? Мне потребовалось полтора года обучения, чтобы суметь сформировать ездового зверя, одновременно используя усиление. Мне кажется, что я полностью потеряла уверенность в своих способностях как рыцарь-страж…

— Бвахаха! — взревел Бонифаций. — Розмайн — член семьи эрцгерцогов. У нее более чем достаточно маны, даже при использовании магии усиления. Нет смысла завидовать дочери эрцгерцога. Ты усердно работала, чтобы свести к наименьшему возможному количество маны используемое в магии усиления. Просто продолжай в том же духе — на самом деле, почему бы тебе не взять в качестве примера Дамуэля? Этот человек мастер по сохранению маны!

Дамуэль был полностью сосредоточен на наиболее эффективном использовании своей маны, и поэтому он всегда старался тратить её как можно меньше во время боя. В результате его боевой стиль был очень простым и довольно прямолинейным, но он был гораздо менее расточительным, даже по сравнению с другими рыцарями из низших дворян.

— Ваш учитель прав, хозяин, — вмешался Стенлюк. — Хозяин моего хозяина еще не привык к магии усиления, и поэтому она тратит много маны, используя её. Вы, конечно, более искусны в магии усиления. Вам совсем не стоит так расстраиваться.

Ангелика подняла голову. С тех пор, как Бонифаций признал её как свою ученицу, она стала рыцарем, столь способным в использовании магии усиления, что подобный уровень владения был редким даже среди высших дворян. Стенлюк, казалось, тоже неуклонно развивался. Его клинок был теперь намного длиннее, чем в последний раз, когда я его видела.

— Ты определенно стал больше, Стенлюк. Ты уже многое знаешь о мире?

— У меня не было выбора, учитывая плохую память моего хозяина. И потому у этой битвы нет и не будет конца, — ответил Стенлюк. Он, конечно, говорил об Ангелике, но, услышав эти слова произнесенные голосом Фердинанда, я почувствовала себя так, словно это ругают меня.

Как раз в тот момент, когда на моем лице возникла печальная гримаса, Бонифаций откашлялся и протянул мне короткий меч. Судя по внушительному фей камню на рукояти, я предположила, что это тоже манаклинок.

— Розмайн, я тоже выращиваю манаклинок, — сказал он. — Ты не могла бы влить в него немного своей маны?

— Гм, Дедушка… Дело в том, что мне запретили вливать свою ману в чужие манаклинки.

— Быть того не может!

Мне очень не хотелось его разочаровывать, а ведь он был явно задет моим отказом, но я просто не могла сделать это без получения разрешения. Я объяснила, что Фердинанд запретил мне делать это после инцидента со Стенлюком, что заставило Бонифация нахмуриться.

— Разрешение от Фердинанда, хм…? — пробормотал он почти рычащим голосом. Я чувствовала, что он вот-вот бросится вперед, готовый снести любые преграды, стремясь любой ценой добиться желаемого, поэтому я поспешно попыталась остановить его.

— Но даже с разрешения Фердинанда, я не думаю, что смогу справиться с этим, пока снова не научусь контролировать свою ману. Я все еще с трудом использую её должным образом из-за моего сна в юрэ́вэ.

Если использовать аналогию, это было похоже на переход от наливания воды в стакан из кувшина к наливанию воды в стакан из ведра, то есть было намного сложнее контролировать поступающий поток. Магия усиления требовала много маны, что было плюсом, так как «ведро» работало в этом случае просто отлично, это было как будто вы наливали из него воду в умывальник, но манаклинки были совсем другим делом. По сути, мне нужно было бы вливать свою ману по ложке, «ведро» тут совсем не годилось. Пройдет какое-то время, прежде чем я привыкну обращаться моими увеличившимися возможностями.

— Кроме того, манаклинок Ангелики в конечном итоге стал говорить как Фердинанд, потому что я думала, что ей нужен кто-то, способный руководить и наставлять. Я не могу придумать ничего такого, что нужно тебе, Дедушка. Ты и так уже достаточно силен.

— Понимаю… Более чем достаточно силы, да?

Как только тренировки или обучение танцу заканчивались, я, чтобы освежиться, принимала ванну, а затем ужинала. Моей последней задачей на день было чтение, подготовка к завтрашнему дню, хотя Рихарде, чтобы уложить меня спать, всегда приходилось вытягивать книгу у меня из рук силой.

Я постоянно училась чему-то новому, и с каждым днем у меня накапливалось все больше учебных материалов. Я, естественно, наслаждалась их чтением, но запоминать все было довольно трудной задачей.

И все же я не собираюсь сдаваться. Я заслужу уважение Шарлотты, стану лучшей старшей сестрой в мире и буду проводить каждый день в раю, который называется библиотекой Королевской академии!

Уроки магии, преподаваемые на первом курсе академии, были совсем не трудными. На них знакомили с основными фактами о мане и фей камнях. И у той, и у тех была склонность к какому то природному элементу, что отражалось в их цвете, в свою очередь асоциировавшимся с божественными цветами богов. Все, что мне нужно было сделать, это запомнить, какой элемент соотносится с каким цветом, и как человек, которому раньше пришлось вызубрить священное писание, я все поняла и запомнила после беглого прочтения.

История оказалась значительно сложнее — там было так много королей с длинными, очень похожими друг на друга именами, что мой мозг просто превращался в кашу каждый раз, когда я пыталась их выучить. Единственным утешением было то, что я уже знала историю образования страны из религиозных сказаний, записанных в священном писании, что сэкономило мне немного времени.