Когда взойдёт солнце (СИ) - Савченко Лена. Страница 4

— Сегодня Совет, — ответила лаух, — Засиделась ночью с книгой, не успела закончить записи перед докладом.

— Мне доложить, что Вы опоздаете? — Амбрара, облачённая в облегающее одеяния, чуть склонила голову.

— Нет-нет, не стоит, — махнула рукой Станислава. — Подай мне пиджак, будь так любезна. Мы придём даже раньше, мне нужно к Его Высочеству.

— Как прикажете.

Страж кивнула и пропала в комнате. Лаух снова посмотрела вдаль.

Сегодня совет начнётся немного раньше обычного. Она уже знала, что на нём произойдёт, однако, ничуть не страшилась предстоящих событий.

— Игра становится интересной, — на выдохе прошептала женщина, прежде чем отправиться в последний день обычной рутины.

Коридоры Светлого дворца хоть и были отделаны в белых оттенках, всё равно часто казались Михеевой довольно мрачными. Она мерно шла, слегка опираясь на трость с изголовьем орла, больше для вида чем из нужды. За её спиной  тенью следовала Страж, не издавая даже звуков шагов.

— Вы чем-то обеспокоены, Госпожа? — решилась уточнить Амбрара, когда они прошли очередную слугу, глубоко поклонившуюся.

— С чего ты это взяла?

— Хмуритесь больше обычного.

Если бы её лицо не закрывала ткань, то Станислава увидела, как девушка улыбается.

— Не бери в голову.

Иногда прозорливость Стража пугала.

Мужчина в тёмных, свободных одеяниях, шедший им на встречу, постепенно замедлял шаг и Михеева внутренне ругнулась. Лаух Барнеус сён Тремиш всегда появлялся если не кстати, то уж точно не к добру. Один из Глав Совета — человек в летах, крыса по призванию и тот ещё мерзкий тип в отношении к другим людям. За его спиной тоже имелась защита — широкоплечий Страж в одежде наёмного. Его основным оружием была не магия, а полуторник, который крепился в ножнах на бедре. Страж вечно держал на нём левую руку, чем нервировал всё окружение своего нанимателя.

— Миледи, — приветственно кивнул герцог. — Куда Вы спешите в такое раннее время?

— Появились дела, — вежливо пояснила Станислава, опёршись обеими руками на трость.

— Какие же?

— Я не припомню, что должна отчитываться перед Вами.

— Я всего лишь хотел узнать, не нужна ли вам помочь, леди Михеева, — криво улыбнулся Барнеус. — Только и всего. Простите, если посчитали мои слова оскорблением.

— Если бы я посчитала их таковыми, Вы были бы мертвы, — бросила Станислава, проходя мимо.

— Чёртова стерва, — донеслось до неё, но фраза осталась проигнорированной. Амбрара даже не дёрнулась, хотя ей и хотелось вставить пару колких. И желательно — не фраз.

Леди Михеева была привыкшей к такому отношению. Стать «чёртовой стервой», которую либо уважают, либо боятся — вынудили обстоятельства. Она пережила голод в трущобах, в последствии — трёх мужей и одного короля. При ней менялись лица и титулы. И хотя, прошло чуть больше века с её появления под сводами Светлого дворца, Станиславе удалось закрепиться на своём положении. Какими способами — уже не так важно.

— Не пыхти, — высказалась лаух Стражу, сворачивая направо по коридору. — Когда-нибудь мы увидим его казнь.

Амбрара не ответила.

По просторному кабинету разнёсся стук в двери. Молодой мужчина с собранными в хвост каштановыми волосами поднял голову от письма, которое до того перечитывал во второй раз и зычно пригласил:

— Войдите!

Створки со скромной резьбой раскрылись, пропуская одну леди Михееву и закрылись, едва она поклонилась.

— Доброе утро, Ваше Высочество.

Редмин Милкорн сморщился, бросил бумаги на стол и вальяжно махнул рукой.

— Доброе. Мне много раз нужно тебя повторять? Проходи.

— Простите, милорд, — женщина прошла в помещение, сопровождаемая стуком трости и опустилась в ближайший стул у изголовья стола, тянущегося буквой «Т» к двери. — Я пришла к вам по делу. Слышала, Тремиш передал вам свежее резюме недавней выпускницы третьей академии?

На Центральном столичном вокзале было не в пример шумно, чем на Нихаунском, даже не смотря на время. Стрелка карманных часов, на цепочку прикреплённых к платью на правой стороне платья едва перевалила за два часа дня.

Сана вглядывалась в циферблат, запоздало задумавшись о своём скоротечном поступке. Пространственный поезд прибыл на двадцать минут раньше, чем было заявлено в расписании, а сама Кайнейро — на сутки. Совет дал ей три дня, один из которых отводился на неторопливые сборы.

Оставалось только надеяться, что в дворце простят и не выставят вон, дожидаться назначенного дня. В столице, скорее всего, безумно высокие цены на постоялые дворы, а переночевать Лимпак здесь негде. Девушка выдохнула через губы, сложенные трубочкой, захлопнула крышку часов и двинулась через толпу к выходу. Он обозначался тремя большими арками с узорчатой позолотой в конце перрона.

Можно было сказать, что Касандра была в прекрасном расположении духа, но это означало бы лукавство. Оказавшись одной, в незнакомом, таком важном для неё месте, алхимик нервничала и постоянно вертела головой даже не для того, чтобы разглядеть окружение, а в попытке уцепится за надежду увидеть знакомое лицо.

Колёсики чемодана стучали по мелкой, каменной кладке ровно уложенной дороги, ведущей в улицы города. Понятия времени внезапно растворилось в беспокойстве и осознании, насколько Сана близка к цели. Она в самом Преудантэ, пусть и одна, с возможностью попасть к ряды королевских алхимиков. Подобное кружило голову и волнение то нарастало, то отступало. Это были настоящие качели — горячо-холодно.

Яркое солнце, свет которого впервые был так настойчив, напекал спину. Ещё одна деталь, которая подкармливала тревогу. Привыкшая к провинциальным однотонным, мрачным улицам и небольшой точке в небе, пробивающейся сквозь пелену смога, Кайнейро было жуть как непривычно щурится на голубое небо. В её краях оно было до того редким явлением, что отдельные верующие праздновать это явление как нечто великое и грандиозное. Герцогиня же только улыбалась — для неё, как и для прочих людей, хоть немного понимающих положение дел, это был как глоток свежего воздуха. Ещё не всё потеряно.

Но всё же тут было красиво. Сказочно красиво. Дома не были мрачными, Касандра не увидела ни одного, сложенного из серого камня — всё пестрило различными цветами. Бумажные гирлянды, натянутые над некоторыми, не особо широкими улочками, прохожие и цокот копыт, солнце, в целом, не жарило, а скорее приятно грело. На небе и вправду не было не единого облачка, но никаких дирижаблей не наблюдалось. И воздух был чистым настолько, что, кажется, надышаться им просто не возможно.

Ей хотелось вдыхать и вдыхать полной грудью. Только бесконечная синь, утягивающая своим великолепием в вышину.

Красноволосый мужчина шёл за ней, гнобя внутри печальную усмешку. Охваченная собственными эмоциями, Касандра совсем его не замечала, а мужчина терялся в догадках. Он совсем позабыл когда именно должен был произойти первый инцидент, так что приходилось следовать за юным дарованием по пятам.

Улицы сменялись на мостовые, проулки, торговые ряды. Касандра даже наткнулась на какую-то ярмарки, где уже начинали открываться лавки. Не удержалась — купила простенький леденец.

Тут все казалось другим, да и было им, собственно говоря. Совершенно отличный от её родного, город притягивал взгляд и странными домами, которых, чем ближе к центру, становилось все больше. Будто сделанные из латуни или сильно искажённого зеркала, округлой формы, уходящие на несколько этажей вверх. Сана предполагала, что это именно они горят, когда восходит солнце.

Вокзал располагался на самой окраине, так что прогулка представилась долгая.

Что её удивляло и радовало — ни одного бедного, ни одного оборванца. Создавалось впечатление, что этого здесь просто не могло существовать. И Лимпак улыбалась снова, но уже по тёплому и доброму — хотя бы где-то есть есть светлое место в этом мире.