Маска свахи (СИ) - Рапас Ола. Страница 17

А теперь, когда он заговорил про семью, как я могу и дальше на него злиться? Ведь в одном он точно был прав: если бы с Саншей и Ортисом что-то случилось, я бы непременно использовала всё и всех, чтобы это исправить. Отчасти, я вернулась сюда в надежде, что смогу разобраться с ситуацией, в которой оказался Ортис. Пока просто не знала каким образом.

Я подошла к принцессе Прии, любезно распрощавшейся со своим кавалером. Эдвин снова присоединилась к нам и встала по другую руку от нее.

— О, великие, кто бы мог подумать, что я устану после первого же танца! В академии нас не баловали балами и приемами! — произнесла принцесса, выпив большой глоток воды из поданного бокала.

— Как вам младший принц?

— Весьма красноречив. Да и манеры мне его по душе. Решительно не заметила в нем легендарного безумия рода Иньо, — прощебетала Прия.

Я уже открыла рот, чтобы спросить что-то еще, но к нам приближался очередной кавалер.

Полуэльф в добротном зеленом сюртуке склонился перед нами.

— Ваше величество…

— Принцесса устала и пропустит этот танец, — отрезала никити.

— Понимаю, — учтиво улыбнулся он, — но я в любом случае хотел просить вашего разрешения пригласить на танец леди Лиссанну Лэкман.

— Приглашаешь сваху вперед принцессы? Как минимум это дурной тон! — возмутилась Эдвин.

— Все в порядке, — мягко ответила принцесса, — ступайте, леди Лисса… если, конечно, сами этого хотите.

Я была против и собиралась отказать.

— С удовольствием лорд…

— Кенцо. Лорд Кенцо О’Грик.

Глава 6

Правда редко бывает чистой и никогда не бывает простой.

О. Уайльд

— Что ты здесь делаешь, Лисса? — изумился Кенцо, закружив меня в танце.

— Могу спросить тебя о том же самом! Или ты все это время попросту меня использовал? — скривив лицо спросила я.

— Конечно нет! Ты ведь знаешь, что это не так!

А знаю ли?

После того вечера, когда я провела обряд, Кенцо окончательно запутал меня. Пусть он и показал всем свое расположение ко мне, но стал вести себя отстраненно. Он позвал меня на конную прогулку, побывал вместе со мной в храме, помогал собирать травы и ягоды в роще. Но снова превратился в непроницаемую глыбу льда. По его лицу невозможно было что-либо прочесть, а взгляд сделался задумчивым.

Но я знала, как выяснить правду. Приближался сентябрь, а значит и праздник Мабон. Этот день считается финальным временем сбора урожая, и его традиционно связывают с заготовлением всех даров матери-земли.

Крестьяне устраивали большую гулянку по этому поводу: праздничную ярмарку, проводили выступления, игры и обряды, чтобы задобрить зимние ветра и морозы, которые неумолимо приближались.

И, как и всякий святой день, Мабон наделял нас особым благословением. Если же в апрельскую ночь Белтейна людей опьянял дурман скрытых желаний (преимущественно плотских), то сентябрьский Мабон был скорее ночью откровений. Во время этого фестиваля людей так и тянуло скинуть груз с души.

Правда, и тут мы, знатные лгуны, нашли лазейку- в ночь праздника люди устраивали знатную пирушку, чтобы их искреннюю болтовню было сложно отличить от типичной пьяной брехни. И пойди разбери, что из произнесенного тобой было от души, а что от пшеничного пива.

Но я рассчитывала получить свои ответы во что бы то ни стало! А то надоело чувствовать себя окрыленной дурочкой и ждать от прекрасного полуэльфа каких-либо шагов или намеков. Однако, великие столкнули нас с Кенцо лбами раньше, чем я на это рассчитывала.

До осеннего фестиваля оставалось всего пара дней. Мы со славной компашкой гостей отправились в деревню, помогать сельчанам в обустройстве праздника.

— Пришло время вам отработать свое проживание, дармоеды, — задорно крикнула я, шагая впереди.

— Вот вам и северное гостеприимство, — проворчал Анко, зевнув.

Он снова приплелся домой под утро, и я буквально выдернула его с постели.

— Не обращай внимание на его ворчание, — тихо произнес Кенцо, обжигая мое ухо своим горячим дыханием, — он слишком много времени провел в долине ветров и перенял их порядки. Если здесь, на севере, солнце рано восходит и рано садится, подчиняя своему распорядку людей. Но в королевстве Толлас по утру свирепствуют ветры и вихри. Погода становится сносной лишь к полудню. В это время и просыпается большая часть подданных и начинается жизнь. А ко сну они отходят уже за полночь.

— Будет тебе, братец. Мы и в самом деле задержались у маленькой жрицы, — Аскиль в отличии от своего родственника была полна сил и энергии, и желала размяться, — пирушка в честь Мабона будет отличным завершением нашего путешествия по королевству де Серра.

С этими словами она вскочила на высокий шест, установленный к празднику, и повесила у самой вершины котомку с зимней одеждой: плащом с меховой оторочкой и теплыми сапогами.

— С удовольствием посмотрю, как людишки будут пытаться достать для себя обновки, — улыбнулась она не очень-то доброй улыбкой.

Мы разделились: мои домочадцы во главе с теткой Сенией отправились крепить праздничные стенды, на которых проводили демонстрацию заготовленных припасов, в знак уважения к собранному урожаю. Мидеус заинтересовался изготовлением новых музыкальных инструментов и программой выступлений. Анко и Аскиль и дальше увлеченно придумывали конкурсы и строили препятствия для традиционных человеческих игр, а мы с Кенцо отправились за сеном для большого костра.

— Для чего это пламя? — ровным тоном спросил у меня полуэльф, сгребая стог в охапку, — Вокруг него же не будут водить хороводы?

— Нет, — улыбнулась я, — в него люди будут бросать свои старые вещи. Так положено, нужно избавиться от старого, чтобы привлечь в свою жизнь что-то новое.

— Вот значит, как? — задумчиво произнес полуэльф, глядя куда-то в небо.

— Все в порядке? — спросила я, когда он внезапно выпустил сено из рук. Тонкими нитками оно рассыпалось по земле.

Кенцо решительно подошел ко мне и поднял на руки.

— Ты чего? — засмеялась я.

— Ну что, жрица? Бросить тебя в костер или взять в новую жизнь? — спросил он, глядя мне в глаза.

Я открыла рот, чтобы что-нибудь ему ответить, но опешила настолько, что даже не знала, что сказать. К счастью, мне и не пришлось. Его мягкие губы накрыли мои, а все мысли и вопросы, витавшие в голове, растаяли перед этим обольстителем. Руки сами потянулись обвить его шею, а тело прижалось к сильному мужчине.

Мы так увлеклись поцелуем, что не заметили, как рухнули в огромный стог сена. Оно тут же попало в лицо, волосы и одежду, неприятно щекоча кожу, но Кенцо и не думал останавливаться. Он нежно прошелся руками по моему телу, от плеча до бедер, а затем остановился где-то на животе, нетерпеливо задирая мою льняную рубаху. Я ощутила жар его губ чуть выше пупка, на ребрах, он поднимался все выше, пытаясь и вовсе оставить меня без одежды.

— Постой, — тихо произнесла я, мягко отстраняя.

— Тебе неприятно? — спросил меня Кенцо.

— Дело не в этом, — я смущенно отвела взгляд в сторону, но тут же взяла себя в руки, — Я думаю нам стоит вернуться к остальным.

— А может ну их, и…

— Сейчас не время, и уж точно не место.

— М-да, ты, пожалуй, права, — сник Кенцо, но все же согласился, и подал мне руку, помогая выбраться из сена.

Но после, моей руки он так и не выпустил. Наоборот, сжал увереннее, даже когда мы предстали перед остальными обитателями моего дома и жителями деревни.

— О, вижу кто-то резвился на сеновале, — ехидно улыбнулся Анко, вытаскивая соломинку из моих волос.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Вам что, заняться больше нечем, как отпускать глупые замечания? — раздраженно крикнул Мидей, — Лучше помогите накрыть стенды, видите, собирается дождь.

— Все в порядке, — глупо улыбаясь сказала я, — мы с Иноной разгоним тучи, а вы ступайте домой.

Это заняло больше времени, чем я полагала, и когда мы возвратились в коттедж Лэкман, вокруг царила тишина. Вся прислуга просто валилась с ног после рабочего дня на свежем воздухе и рано легла спать. Гостей тоже не наблюдалось. Наверняка опять ушли в таверну, как, впрочем, и каждый день до этого. Не дожидаясь их, я приняла ванну и отправилась в постель. В тот вечер я быстро заснула с блаженной улыбкой на губах.