Рабыня для чудовища востока (СИ) - Блэк Айза. Страница 40

— Она твоя ровно по пунктам указанным в договоре. Ты знал правила. У тебя было одно предупреждение за лошадей, — Алифар поднимает руку, татуировка на запястье начинает сиять.

— Лошади были наказаны за непослушание! Я за них заплатил! А ты их отобрал! — его голос становится визгливым.

— Ты не усвоил урок.

— О, Алифар, конечно, у тебя власть, — глаза седовласого уродца вспыхивают злым блеском, — И ты можешь безнаказанно обворовывать свой народ! Она моя! Я не отдам ее тебе! И что твоя, как ты там назвал, спутница, — выплевывает это слово, — Со мной сделала?! Со старейшиной рода! Излечи меня немедленно!

— Ты уверен, что это она? — Алифар подходит к нему, грациозно, медленно, окруженный аурой силы, настолько мощной, что воздух вокруг него потрескивает от напряжения. — Я могу карать и через своих людей. Но ты прав, — голос волка становится обманчиво мягким, — Ты заслуживаешь большего. Пора тебя излечить…окончательно.

Владыка протягивает к нему руку, а потом резко тянет на себя, словно выдергивает из волка невидимый канат. На первый взгляд, ничего не происходит. Не вижу повреждений. Крови. А седовласый орет еще сильнее, чем от моего удара, просит прощения и умоляет пощадить.

Это продолжается от силы минуты две. Газван заливается слезами и держится руками между ног.

Алифар подходит к нам, не обращая внимания на истошные вопли.

— Нам пора.

— Что ты с ним сделал?

— Больше у него не возникнет желания покрыть самку.

— Это как понимать? — хмурю брови.

— Если волк не умеет пользоваться детородным органом, значит, он ему не нужен, — пожимает плечами.

Глава 30

Алифар отдает указания выбежавшим на его зов из дома оборотням. Как я понимаю — они служат седовласому уродцу. На их лицах испуг, к хозяину не подходят. Я бы даже сказала, обходят как прокаженного. Поднимают Марысю и куда-то ее несут.

— Куда они ее? — порываюсь побежать следом, но волк мягко удерживает меня за талию, поднимает и усаживает обратно на коня.

— Ее привезут в замок. Там она получит помощь.

— А больница? Или у вас такого не водится? — перед глазами стоит истерзанное тело девушки. Все еще не могу в себя прийти от увиденного. — Ей необходима помощь врача!

— Лучшего лекаря, чем Бурхан нет в Шантаре. На территории замка есть все необходимое. А ее повреждения не так сильны, чтобы отправлять ее в лечебную палату, — мы выезжаем на освещенную солнцем улицу.

— Не так сильны?! — оглядываюсь, злобно смотрю на него. — Она истекает кровью?! А ты собрался отдать ее в руки какому-то сумасшедшему провидцу!

Я сразу вспомнила оборванного старикашку, истощающего ненависть. А в ответ на мои возмущения волк заливается дивным мелодичным смехом. Пробегается голосом по нервным окончаниям, успокаивает, завораживает. Как это у него получается?

— Просто доверься мне, — шепчет на ухо, заставляет вздрогнуть всем тело, судорожно выдохнуть. От простых действий меня снова накрывает волной возбуждения.

Отчего-то не хочется продолжать спор. Внутри растет уверенность — все с Марысей будет хорошо. Подсознательно верю Алифару.

Но как только волнения за подругу отступили, возникает новый вопрос, что было там около дома седовласого? Владыка все видел, потому нет смысла избегать этой темы. Возможно, он действительно как-то через меня наказал виновника. И объяснение проще, чем мне кажется.

— А что произошло, когда я ударила Газвана? Ты так воздействовал через меня?

— Нет, — невероятно мягко и чувственно.

— Как нет? Ты же сказал там… — во рту моментально пересыхает, — Ты покарал… через меня…

— Они так должны были подумать, — зарывается рукой мне в волосы, — Но кару начала ты, а я уже продолжил.

— Как?! — мотаю головой. То, что со мной происходит, все больше пугает.

— Анжелика, ты ведь понимаешь наш язык, — говорит так тихо, что создается впечатление, будто слова звучат у меня в голове. Это не вопрос, скорее утверждение.

— С чего ты взял? — благодарю небеса, что сижу к нему спиной, и волк не видит моих глаз. Кровь моментально стынет в жилах.

— Я интересуюсь, — затылок обдает жаром его дыхания.

Лихорадочно соображаю, что ответить. Не хочу врать, не хочу говорить правду. Боюсь последствий. Я понятия не имею, к чему это все приведет и что со мной происходит. Может, я просто подцепила какой-то магический вирус?

— Можешь не отвечать, если настолько напугана.

— С чего ты взял, что я напугана? — пытаюсь за возмущением спрятать волнение. — Ты ведь не можешь чувствовать моих эмоций.

— Твое тело очень красноречиво беседует со мной, — зарывается носом мне за ухо, и я издаю стон, невольно прижимаюсь к нему спиной сильнее.

— Так все же что это было там? — спрашиваю, а мысли уже далеко, снова растворяюсь в этом невозможном волке.

— Время покажет, моя маленькая дева…

Как только мы приехали в замок, разом наваливается грусть. Такое ощущение — все хорошее, та маленькая сказка осталась там, за воротами. Смотрю, как один из оборотней уводит коня. Алифар стоит рядом. Понимаю, мне надо попрощаться идти в тот ненавистный дом к другим женщинам. Я ведь так хотела оказаться в своей комнате. А сейчас готова разрыдаться и просить его не отправлять меня туда, не оставлять одну. Что за постоянная битва противоречий во мне?

К нам приближается Басир. Еле сдерживаюсь, чтобы не скривиться. Но похоже, волка я сейчас интересую меньше всего. Он приносит печальные новости о еще одном нападении мятежников. Называет незнакомые мне названия и имена.

— Надо немедленно отправляться туда.

— Собирай волков, — Алифар кивает ему, берет меня за руку и отводит в сторону.

— Мы должны уехать, впрочем, ты и сама все слышала, — лукаво мне подмигивает, намекая на мое знание языка оборотней. — О твоей знакомой позаботятся. Я оставлю распоряжение.

— Ты надолго? — тут же краснею, понимая, как нежно и беспокойно звучит мой вопрос.

— Не думаю, — заключает мое лицо в свои ладони, целует в губы. — Верь в себя, Анжелика. Слушай душу, — еще раз целует, резко разворачивается и идет прочь.

Почему у меня слезы на глазах? Почему мне хочется побежать следом? Такое ощущения, что из меня с кровью и мясом выдирают половину сердца. Я не могу понять себя и своих эмоций.

Пытаюсь немного переключиться, заглушить в себе чувство растерянности и жуткую горечь, связанную с разлукой. Решила узнать, привезли ли Марысю. Заодно по пути найти Джану. Мне нужна хоть какая-то поддержка.

Иду, постоянно озираюсь по сторонам, такое ощущение, что из-за любого угла может выбежать монстр и напасть. К сожалению, в роли монстра я отчетливо представляю свою мать. А ведь я в свое время сделала все, чтобы заслужить ее любовь… Интуитивно чувствую угрозу, только не знаю, когда и с какой стороны ждать удара.

Джану я так и не нашла. На мои расспросы волки только отвечали, что она должна быть на территории замка. Басир ведь уезжал, неужели она не пришла с ним попрощаться? Может, поругались? Что-то тут не так.

А вот к Марысе меня провели. Пришлось ждать за дверью, пока Бурхан занимался ею. По дороге к ней, волк, провожавший меня, рассказал, что провидец все это время находился под стражей. Его выпустили только для ухода за больной. Ох, как не хочу его видеть. Несколько раз порывалась сбежать и прийти позже. Но беспокойство за подругу победило страхи.

Бурхан вышел из комнаты. Посмотрел в мою сторону и тут же выставил перед собой амулет, висящий у него на шее. Провидец одет в те же лохмотья, лицо еще больше исхудало. Волосы окончательно превратились в паклю. И только взгляд колючий, цепкий, нестарческий.

— Нечисть! — изо рта течет слюна, стекает по подбородку. — Ты погубишь наш народ. В тебе Владыка найдет смерть свою! Святое солнце помоги изгнать посланницу тьмы!

Потом он принялся выкрикивать то ли заклинания, то ли молитвы, закатил глаза и стал похож на психа в припадке. Глядя на это представление, становится дурно. И с каждым звуком его непонятного бормотания во мне просыпается злость.