Столкновение (СИ) - Бонд Натали. Страница 54

Сегодня Захар просил прощения у Маши, он отпускал ее из своей жизни теперь уже на всегда.

Просидев около получаса у могилы Марии, молодой человек без труда прошел к месту захоронения его мамы, здесь не лежал гроб, маму кремировали и урну закопали, поставив небольшой памятник. Захар так же протер платком памятник, налил воды в большую вазу, которую отце вкопал в землю, поставил белые лилии.

— Она бы тебе понравилась, мам. — прошептал Зак и сел на землю, положив руки на колени. Ему вспомнилось, как мама переживала, что родители Кира, могут поднять шум, а еще в голове всплыла картинка, которая видимо старательно ждала своего часа.

Высокий худощавый мужчина и невысокая женщина стояли в коридоре больницы, дверь палаты парней был слегка приоткрыта, и он мог видеть и слышать весь разговор.

— Спасибо вам, — негромок сказала мама. — Я знаю наша семья принесла вам столько боли… пожалуйста, простите моих детей, они неплохие…

Она замолчала и всхлипнула.

— Не надо, — ответила ей женщина. — Мы вас не прощаем, но и зла держать не будем. Наша дочь жива и сейчас это главное.

На этом они ушли.

— Могла ли ты подумать, что через несколько лет, я буду встречаться этой девушкой? — хмыкнул Зак. — Я — нет, но она мне очень нравится, мам. Я хочу, чтобы она была счастливой. Со мной. Скорее всего ты была бы против, но прости, мам…

Захар вышел с кладбища, он выехал чуть дальше за город, проехав километров двадцать, парень припарковался на обочине, после знака «отдых разрешен» и прошел за лесополосу. Через семь минут он увидел две лавочки, стол и несколько обуглившихся временем и огнем кирпичей. Парень достал документы из пакета, который взял с собой, сложил между кирпичами, немного подумав, вытащил один лист. На нем была фотография Маши и его с братом, они стояли между ней, девушка улыбалась, игриво глядя на Марка, а Захар смотрел на нее. Зак смял изображение и достав зажигалку поджег, опустив на другие листы. Он решил сжечь, все что было связано с Машей, простив себя и ее, он прощался с прошлым. Захар понял Киру, которая не хотела их ненавидеть. Он не хотел ненавидеть Машу, каждый раз видя все эти доказательства ее измен, дурного характера, Зак в конце концов начнет ее ненавидеть. О прошлом надо думать хорошо, и приносить цветы на кладбище.

Через полчаса, когда документы сгорели, Захар вернулся в город, есть еще одно дело, которое надо закончить сегодня.

Вечер катился над городом, ветром поднимая упавшую листву на асфальт, город замедлился в надежде продлить выходные дни, на небо набегали тучи, которые намекали жителям, что всё хорошее в жизни заканчивается. Собственно, как и плохое.

Кира стояла около витрины пекарни, задумчиво наклонив голову и смотря рогалик. Ей вспомнилось, как мама покупала такие, разрезала и мазала шоколадным маслом, девушка даже почувствовала вкус. Немного подумав, она зашла внутрь и купила несколько штук, а потом села на автобус, и поехала к родителям.

Ей нужно было их увидеть и глядя в глаза все им сказать, не о Мише, а о себе. Квартира родителей находил в старом спальном районе, одним из тех которые до сих пор перенасыщены зеленью, где между домами стоять большие детские площадки, гаражи — ракушки, а около подъездом сидят сторожила домов. Здесь даже пахло по-другому. Кира подошла к подъезду, нажала код квартиры и дождалась, когда ей ответят.

— Кто? — раздался голос мамы.

— Это я мам, Кира.

— Доченька, входи, — дверь запищала и открылась.

На пятый этаж Кира доехала в лифте, в котором были наклеены объявления о ремонте, продаже, а еще о том, кто здесь был. Лифт был маленький, пахнущий явно не французскими духами, но очень родной. Кира почему-то улыбнулась, вспоминая как однажды они с Наташкой тут застряли и разрисовали стены лифта цитатами из песен, а потом в углу, Наташа написала «здесь был Костя», парень с которым она расстался, жил на девятом этаже. И именно Костя отмывал этот лифт.

Двери распахнулись, и девушка вышла, квартира родителей была открыта из нее доносились голоса. Кира нахмурилась, она не думала, что у них гости, немного потоптавшись, девушка толкнула дверь и вошла.

— Мааам, пааап, я пришла! — Крикнула девушка, разуваясь, в этот момент появилась мама, которая немного смущалась.

— Доченька, — она нахмурено посмотрела на Киру, будто хотела, что-то сказать. — Хорошо, что пришла. У нас гости.

— Я поняла, — Кира обняла маму, и та прошептала ей на ухо.

— Мне кажется тебе есть что нам рассказать.

— О чем ты? — спросила Кира и заметив задумчивый взор матери, прошла на кухню.

— Что вы здесь делаете?! — крикнула девушка.

45.

— Что они здесь делают? — повторила Кира, повернувшись к маме, и посмотрела на отца, который стоял около открытого окна, скрестив руки на груди хмуро смотря на двух близнецов. Кира пришла к родным, чтобы рассказать о Захаре и Марке, о парнях, которые ее когда-то сбили. О том, что она влюбилась как дура в одного из них, и теперь страшно боится, что это банальная жалость к ней. Она готовилась морально вступить с ними в спор, об этих отношениях, которые возможно, со стороны, покажутся нездоровыми. А сейчас она смотрит на Захара, который выглядит очень устало, не бритый, с темными кругами под глазами, будто не спал всю ночь. И в груди всё сжалось, удивительно как он ей дорог, не смотря на боль, и странное прошлое.

— Мы пришли извиниться, — сказал Марк. — Это нужно было сделать несколько лет назад, но люди по природе своей трусы.

— Прекрасно… — Кира слегка прикрыла глаза, и вздохнула, стараясь не смотреть на Захара, полностью сосредоточившись на его идентичной копии. — И сейчас ты ждешь от меня какого ответа? «Спасибо, извинения приняты»?

— Мы просим прощения у твоих родителей, из-за нашей неосмотрительности, самоуверенности, мы чуть тебя не… — Марк запнулся, глянув на брата, который хмуро смотрел на отца Киры.

— Я поняла, — Кира прошла к столу, положив на него пакет с рогаликами. — Вам самим не кажется это дикостью? Сейчас? Спустя семь лет? А чего не десять?

— Кира, доченька, успокойся. — Мама положила ей руку на плечо, и подняла глаза на мужа, тот продолжал смотреть на Захара, с морщинкой между бровями.

— Семь лет назад, когда моя дочь лежала под капельницами и трубками, я хотел, чтобы ваши родители пережили то, через что прохожу я. Чтобы выворачивало внутренности от безысходности. Родители в ответе за воспитание детей, то, что вы балбесы, шли на поводке своих гормонов, меня тоже мало волновало. Вы покалечили мою дочь. — Сергей подошел к чайнику и включил его, потом продолжил. — Моя боль прошла, когда Кира стала жить дальше. Я тогда вас, наверное, простил, но не мне искупать ваши грехи. Я сам не святой.

Отец посмотрел на дочь, которая не отводила взгляд от Захара, а тот смотрел на нее. И все мы знаем, что у родителей есть радар на всех наших друзей и партнёров; они каким-то чудом знают, кто может сделать счастливым, а кто нет, кто любит, а кто пользуется. Родители практически безошибочно распознают плохих друзей, лицемерных подруг, лживых парней. Сергей мельком глянул на свою жену, которая тоже обратила на взгляды этих двоих.

— Бред какой, — пробормотала Кира и устало села, поставив локти на стол, уткнула голову в ладони.

— Кира… — начала мама, погладив дочь по плечу. — Люди заслуживают прощения, их родители помогли нам с операциями, с реабилитацией. Тебе нужно простить их. Многим надо время, чтобы собраться с силой и признаться в ошибках, посмотреть в глаза тому, кому пострадал из-за нас.

Кира подняла глаза и посмотрела на Захара. Злилась ли она? Она устала, поняла, что хочет спать, желательно рядом с ним, просто лежать, не думать, а еще хочет плакать. Девушка смотрела на него и в душе боялась, что у него к ней жалость, та самая которая ей надоела за все эти годы.

— Нам надо поговорить, — сказала Кира встала и вышла в коридор.

Парни переглянулись, тоже поднялись.

— Спасибо, что выслушали, — сказал Марк на пороге, пожимая руку Сергею. — Я приходил к Кире в палату, когда выписывали нас. До сих пор помню этот запах лекарств, и писк приборов. Нашему поступку нет оправданий, мы виноваты. Если бы не отец…